Обитателям? насторожилась Бретта. Не шушунам ли?
Гоблинам. Я открою дверь и оставлю незапертой. Уверен, что внутри остались запасы
Штиллер, ты не станешь есть живой бублик! укоризненно поморщилась Треан.
Хм-м? Стукну кулаком по столу, и он перестанет болтать и кататься. А такразницы никакой, Рен пожал плечами. И увидел. Ох ты ж, лещ-кособок Куда Храм подевали?!
Тогда и остальные разинули рты. Михинский Храм Морской Змеи из морёного дуба, на каменных сваях возвышающийся над водой, известный всем по картинкам базарных живописцев и по рассказам путешественников, пропал. Только несколько камней, позеленевших и поросших ракушками, валялось на берегу, выглядывало из-под узкой полоски наледи.
Похоже, Храм уже навестили до нас, прошептала Бретта. Как
Выкак хотите, услышали приятели. Мои планы не изменились. Удачи!
Они изумлённо обернулись и увидели, как Отик, совершив некие пассы на бегу, прыгнул в ледяную воду и был таков.
Минус один, констатировала Бретта, со звучным хлопком прижав ладонь ко лбу. Я бы сейчас не отказалась от глотка тыквянки. Что, навестим гоблинское логово? Наполним совместные планы утончённым коварством?
Но, вопреки из ожиданиям, «Тот же сон» оказался обитаем.
Не стой на пороге, как неродной шушун. Заходи! Тут не очень проклято, токо не прибрано чуток.
Голос из-за двери таверны был женскимгромким, хрипловатым, но и приятным, как звуки шестиструнной ротты у ночного костра в летнюю ночь.
Входи, если не cтонец неупокоенный и не кровопивец, трижды зазывать не стану!
Наёмники отворили дверь и осмотрелись. В освещённой уютным пламенем свечей гостиной помещался всего один стол напротив трактирной стойки. На полках позади отсутствующего на рабочем месте трактирщика, по соседству с рядками бутылок и кружек замерли удивительные вещи: вырезанные из дерева сказочные звери, тряпичные куколки, кружки, выточенные из мерцающего жёлтого камня, пёстрые самородки и колокольчики разнообразной величины.
За столом сидела буролесская ведьма и угрожающего вида пыточным инструментом вроде крюка терзала невзрачную с виду дерюжку. Нет, кажется, всё-таки вязала её. При мысли о том, что изделие из подобного материала будут носить, а не скормят домашней скотине, хотелось жалостно погладить мастерицу по головушке. И предложить ей в качестве ниток что-нибудь хоть немногим более достойное. Крысиную шёрстку, например, или растительность с тролльих коленок.
Зачем искали меня, спрашивается? сварливо поинтересовалась вязальщица. Плотву за свою работу я вашему ночеградскому величеству вернуладо последней поломанной монетки. Если кто из егерей не прикарманил, конечно. И предлагала ведь: сперва на поварёшках или на поломойках каких прикинем, ноская ли ткань, не царапает, не усаживается ли. Так женскому полу доверия ж нет! Сами вы королю и поднеслиа он, бедолага, возьми да и нацепи при всём народе. Ну как, обратно в Город Ночь повезёте или прям здесь рассчитаемся?
Ничто в ситуации не предвещало беды. Рен как раз хотел поправить: никакие мы не ночеградские и про ткань знать не знаем. Но вдруг Треан охнула и бросилась наружу. Штиллер потерял ещё долю мгновения на то, чтобы убедиться: в руках вязальщица держала уже не крючок, а два мечаодин короткий, другой примерно с его Сепаратор который доставать времени уже не было. К его удаче Бретта тратить времени на недоумение не стала.
Полетели лезвия, повалились стулья, стало тесно. Женщины с изощрёнными проклятьями гонялись друг за другом по трактиру. Незнакомка быстро превзошла наёмницу в словесном поединке. Она обладала редкой фантазией и, может быть, огромным скверным жизненным опытом. Зато Бретта вскоре загнала противницу в угол. Она пришпилила один из широких вышитых рукавов к стене, выкрикнула: «Дикая, чего на людей бросаешься?!» и стала выкручивать руки. Обеим, похоже, не очень-то и хотелось убивать друг друга.
Рен принимал участие в совсем другой битве. На него толпой ринулись гоблины. Кухонное полотенце раздавало пощёчины, резной табурет четырьмя копытцами попеременно молотил по коленям, расписные ложки норовили воткнуться в нос, пивные картонки смачно хлопали по ушам, небольшая кружечка интимно присосалась к щеке. Ключнику приходилось уворачиваться от летящих бутылок и невесть кому принадлежащей коллекции сапог. А отец ещё говорил: гоблинымирный, дружелюбный народец!.. Когда Штиллера укусили за нос изящные щипцы для печенья, терпение ключника лопнуло, он перестал ласково уговаривать назойливую мелочь и принялся раскидывать гоблинов с яростью берсерка.
Хватитпростонала ведьма. Хватит Я уже смирная
Бретта картинно остановила лезвие, почти касаясь им глаза противницы. Предметы, как по команде, повалились кто куда и перестали хулиганить.
Как тебе удалось приручить столько гоблинов? неожиданно поинтересовалась наёмница, переводя дыхание.
Шушун их знает, ведьма трубно сморкнулась окровавленным носом, чего они за меня заступаются. Видать, не такое гнильё, как вы, ночеградцы!
Ошибка, Штиллер, кряхтя, вытащил из бока штопор. Тот уже не вращался. Мы из Лена Игел, наёмники. Мне поручено сопроводить в Амао лучшую мастерицу-вязальщицу, а я тут с посудой не поладил, ему удалось отлепить чашечку, на месте «поцелуя» остался характерный синяк. Между прочим, гоблины ни за кого не воюют, играют только. Кому больше всех попадает, того они и выручают.
Меня тоже не вареньем кормили! Бретта продемонстрировала свежий, наливающийся кровью фингалище под левым глазом. Ладно, пусть гоблины, лишь бы не шушуны. Фуф-ф Брось мне фляжку, Штиллер!
Так вы наёмные Опилки вам в подштанники! Что ж ваша девка побежала, как от стаи куролисков? Покажись, попросила незнакомка, осторожно освобождая рукав, я уже не кусаюсь.
Треан просунула кудлатую макушку в комнату. Она, похоже, опять рыдала под дверью. Ведьма тем временем прихромала к стойке, сняла одну из уцелевших бутылок, выставила кружки, скупо плеснула в них по глотку.
За приятное знакомство, что ль? она стукнула своей опустевшей кружкой по стойке, наклонилась, подняла рукоделие со скамьи и аккуратно спрятала в сумку. Бывает, хорошая драка заканчивается крепкой дружбой. Или наоборот? вязальщица нахмурилась.
Никто не в обиде, ключник затянул сумку покрепче, зная, что это не поможет. Карманы всё же решил не выворачивать, хоть и не представлял, как даже такое настырное существо, как гоблин, могло бы попасть в вывернутый карман. Я Рен Штиллер, отсюда родом.
Бретта!
Треан!
Эй, руками не маши, я ж сказаламир. А, это Ну, здорово. Зюсска меня зовут Запасы! обрадовалась ведьма, заметив, что Штиллер достаёт из сумки картошку, хлеб и прочие знаки внимания заботливой Ребекки, ленаигелской трактирщицы. Неужто яблочки? Везёт! У нас они не растут, украли.
Урожай нынешнего го Да что, деревья у вас, яблони все украли, или как? не поверил ключник.
Ага. В столицу увели. Последний раз я их ела да, точно, сопливкой ещё малой, в Буролесье, если кто на спрятанное дерево набредал.
Наёмники молча, не глядя друг на друга, подвинули ведьме все свои яблочные запасы. Выпили еремайского: крепкого, сладкого вина, напомнившего о лете.
Если ты здешний, чего дома не ночуешь? спросила Зюсска, тщательно набив рот перед тем, как спросить. И чудо! в таком произношении вопрос её показался Штиллеру менее бестактным, чем был.
Так вышло, пожал плечами Рен. А ты почему с другими рукодельницами в Доме Гильдии не живёшь?
Зюсска усмехнулась и почесала нос, вроде бы немного смутившись.
Так вышло! ответила она и развела руками. Не берут меня туда, нехорошо вяжу, не по правилам.
Произнесено было с такой гордостью, будто девушка похвасталась королевской наградой за талант и искусную работу.
Зюсска О! Треан впервые за весь день оживилась и вступила в беседу. На базаре рассказывали, что Злой Охотник неделю назад на Белом Параде внезапно оказался в одних сапогах. Неужто не брешут?! Только вязальщицу зимнего наряда по-другому называли, Заноза, что ли. Подмастерье твой, может?
Нет. Тоже я, отозвалась Зюсска. В нашем ремесле без этого пропадёшь, но без чегоне уточнила. Вон и у Погонщика Своры такого добра немало. «Имён», понял Штиллер.