Тати изо всех сил впилась в спинку стула для посетителей, ей показалось, что добротная деревянная пластина сейчас треснет под натиском её побелевших пальцев. Она вся сжалась, и сдавленным шепотом пробормотала несколько наиболее грязных ругательств из тех, что знала.
Вы что-то сказали, командир? спросила Рита, глядя на неё просто и ясно.
Вон выдохнула Тати, убирайся
Но вам ведь, кажется, нехорошо, пробормотала Рита, может, ещё что-нибудь принести, второй стакан воды? Таблетку?
Это приказ, слышишь, убирайся к черту, выдавила Тати сквозь стиснутые зубы.
Рита вышла, тихо притворив за собой дверь. Мучительная стягивающая боль отпустила капитана Казарову теперь совсем ненадолго. Новый приступ начался спустя несколько секунд после предыдущего и оказался ещё крепче, ещё беспощаднее
Шустова! завопила Тати, повиснув на дверной ручке, Вернись!
Через минуту Рита стояла перед ней навытяжку.
Побудь со мной, Тати напряглась, чтобы голос её не дрогнул, Закрой дверь и сиди тут, рядом, пока это дерьмо не кончится
Часом позже Рита сидела на полу возле беспомощно распластанной на нём Казаровой, держа на руках сердито попискивающую новорожденную девочку.
Вот что, сказала Тати, приподнимаясь на локтях, возьми вон там, возле стола, большую коробку из под писчей бумаги, застели каким-нибудь тряпьем, положи туда её и иди на посадочную площадку. Только закрой, чтобы никто не видел, поняла? И дай соску, чтобы не плакала. У меня в столе, рядом с пистолетом. Я позвоню Зубовой и прикажу снарядить вертолёт. Всем говори посылка. Отвезешь в горную деревню, где мы с тобой были прошлым летом, помнишь, отдашь молодому парню из крайнего дома, не с той стороны, где усадьба, а с противоположной
Что ни говори, а капитан Казарова умела сохранять достоинство в любой ситуации. Она с видимым усилием села, накинув на свои голые в кровавых разводах ноги впопыхах сорванную занавеску.
Рита встала и принялась собирать «посылку». Девочка лежала пока на разостланном кителе матери и тихонько хныкала.
Боец, сказала Тати, щёлкнув дочь по носу.
Рита принесла коробку, аккуратно застелила дно в ней чистым полотенцем и положила туда ребенка, предварительно запеленав его в обрывок занавески.
Всемогущая в помощь, сказала Тати, запомни, крайний дом
Рита вышла, бережно держа двумя руками драгоценную посылку. Получив соску и согревшись, девочка в коробке тут же уснула.
Капитан Казарова с третьей попытки поднялась на ноги и подошла к столу. Неловко потянулась к телефонной трубке. И
Её рука зависла где-то на полпути.
О, ужас! Тати так испугалась, что несколько мгновений даже не могла как следует вздохнуть.
Что-то горячее, мягкое и мокрое, скользнув по ногам, вывалилось из неё на пол.
«Не хватало ещё собственные органы начать терять»
Она с отвращением покосилась на толстый кровавый блин, лежащий возле ножки стола, и на всякий случай отбросила его ногой подальше.
Выйдя на вертолетную площадку, старший сержант Шустова встретилась там с Зубовой.
Что за спешка? спросила та.
Приказано доставить посылку, ответила Рита.
Стрекот винтов, по-видимому, разбудил девочку, или просто соска выскочила у неё изо рта, но коробка в руках у сержанта Шустовой вдруг качнулась.
Что там? густые брови Зубовой взлетели вверх от удивления.
Кошка, просто ответила Рита. Она сама от себя не ожидала такой находчивости, командир поймала её и велела передать в деревню. Что ей на базе делать-то?
Аааа недоверчиво протянула Зубова, сверля коробку подозрительным взглядом, ну раз кошка Ступай, сержант.
Рита отправилась с коробкой к вертолёту, в последний момент ей показалось, что Зубова, провожая её глазами, хитро ухмыляется.
Крайний дом Рита была уже почти у цели, она шагала с коробкой в руках по главной деревенской улице, когда-то проложенной грузовиком и оттого имеющей две укатанные колеи. Девушка с любопытством вертела головой, проходя мимо плетней, увитых ползучими растениями, самодельных водокачек для поливки огородов, сараев и хлевов. Фруктовые сады уже отцвели, и среди листьев то там, то здесь проглядывали тугие насыщенно зелёные завязи плодов.
Рита открыла коробку, чтобы девочка тоже вдохнула свежего воздуха и хотя бы немного полюбовалась нежарким ласковым заходящим солнцем.
А вот и крайний дом Возле него на лавочке, умиротворенно щурясь от света, сидел старик. Посылка явно предназначалась не ему. На земле неподалеку сидели два черноголовых ребенка и возились с какими-то дощечками. Тоже не адресаты
Рита заволновалась. «Тот ли это дом? А если капитан Казарова перепутала? Ей всё-таки было очень плохо»
Здравствуйте, обратилась она к старику, скажите, пожалуйста, живёт ли в этом доме молодой парень
Не придумав ничего лучше, она назвала единственный известный ей признак адресата, впопыхах Тати забыла даже сказать ей имя
Есть такой у нас, ответил старик, повернув к Рите ласково и хитро улыбающееся лицо, а что у вас за дело, красавица?
Посылка ему пришла ответила она и густо покраснела.
Перед тем как войти во двор, Рита снова накрыла девочку крышкой. На всякий случай.
Он в доме, сказал старик, стряпает, наверное, пойди постучи, не стесняйся.
Она послушно поднялась на крыльцо и несколько раз ударила костяшками пальцев по сухому растрескавшемуся дереву в остатках краски.
Через несколько мгновений бедную дощатую дверь открыли изнутри.
Рита застыла, крепко прижав к себе коробку
На пороге стоял Алан в ситцевом кухонном переднике
Трудно передать словами то, что происходило между двумя стоящими на крыльце людьми в течении следующей минуты. Ни одной фразы не было произнесено это был диалог лиц, что меняли краски подобно извлеченным из горна кускам остывающего металла, скоро, неуловимо; это была напряженная дуэль взглядов, устремленных навстречу, в глубине их рождались и гасли вспышки эмоций, словно огни фейерверка.
Рита протянула Алану коробку с девочкой. Когда он принимал её, пальцы их случайно соприкоснулись, и Рита вздрогнула, будто от отвращения, губы её болезненно дернулись и плотно сжались.
Алан опустил свои роскошные ресницы. Она отвернулась и, больше не взглянув на него, быстро спустилась с крыльца.
Закат бил Рите в глаза, швырял снопы расплавленного золота ей под ноги. Всё неожиданно предстало перед нею в новом, жестоком и страшном свете. И этот ребенок в коробке, потрясающий в воздухе крохотными розовыми кулачонками, и та далекая жаркая ночь, вся сотканная и криков цикад и тонкого кружева скользящих теней, и приоткрытая дверь в соседнюю комнату, и жалобно-сладкий стон Тати в тишине
Оставшись наедине с коробкой, Алан долго ещё не мог прийти в себя. Он стоял, не двигаясь с места, и тупо смотрел в пространство. Неизвестно, как долго продолжалось бы его оцепенение он думал о Рите и о той боли, которую, очевидно, причинил ей но девочка проснулась и, беспокойно завертев головой, выронила соску, захныкала Опомнившись, юный отец машинально вернул соску в крошечный ротик. Но ребенок снова вытолкнул её и принялся тоскливо, по-чаячьи покрикивать.
Он проголодался, заключил возникший за спиной Алана старик, сходи к фельдшеру, попроси у него немного высокопитательной смеси для младенцев.
Алан покорно поставил коробку на стол и направился к двери, избегая смотреть на старика.
Это ведь белокурая из усадьбы у озера тебя наградила, верно? спросил он.
Алан не видел лица своего приемного отца, но уловив в его голосе улыбку, испытал облегчение. Он не сердится, значит, всё будет хорошо.
А она красивая, старик подошёл сзади и ласково положил руку на плечо юноши, я бы и сам, наверное, перед нею не устоял.
Алан взглянул на него со смущенно-благодарной улыбкой.
Иди-иди, давай, с младенцем теперь мух не половишь, пристрожил его старик, торопись, он совсем голодный.
Произведя на свет дочь, уже на следующий день капитан Казарова значительно окрепла и приободрилась; она с удвоенным рвением приступила к исполнению своих ежедневных обязанностей, впервые за долгое время появилась после обеда в офицерской, как и в прежние времена безупречная, подтянутая, в своём собственном кителе и брюках, ловко прихваченных ремешком на завидно стройной талии. Кое-кто, вероятно, смекнул, в чём было дело, но не отважился высказать свои предположения. Девочки по большей части просто радовались возвращению прежней Тати, горячо любимого ими командира.