На Юн с этим проблем не было. Четкий свод правил и законов. Никто не смел даже пальцем тронуть другого пассажира. Мне кажется, это и привлекло близнецов.
Мари была в ярости. Конечно, мы и подумать не могли, что кто-то из нас захочет покинуть это место раз и навсегда. Но сейчас всех больше удивляло, что она кричит и протестует, а Луна молчит. Ведь самый ярый фанатик этого места, после Марка, и ненавистник всего марсианского и лунного это я.
Ты тоже хочешь? обратился ко мне Ким.
И как он только видит людей насквозь неужели врачей и этому учат?
Да ты сдурел! Она и близко к нему не подойдет!
И Адам, и Ким были правы. Да. Я тоже хочу. И да. Я и близко не подойду к Юн. Моя ненависть и принципы просто не позволят мне этого сделать. Правда, в своей принципиальности я уже не видела ничего хорошего. Просто засела в плену амбиций. Пора начинать смотреть на все своими глазами, без призмы злости и обиды.
На Марсе, как и на Луне, должны быть порядочные люди. Точно так же, как и у нас полно ублюдков. Никто же из марсиан не виноват, что его пра-, пра- и так сто раз, бабушка была при деньгах.
Возможно, кто-то и был в ответе за то, что мы здесь. Сироты, работающие на свалке. Но кто знает, где бы мы еще могли быть. Есть места и похуже.
Вся моя ненавистьне что иное, как обычная зависть. Ну трудно не завидовать, когда по телевидению каждый день показывают, насколько у них там хорошо. Не новости, а настоящая реклама. Репортажей с марсианских и лунных праздников куда больше, чем с мест преступлений. Вот так глаза и открываются к двадцати пяти годам.
Если верить лунатикам, они прибудут завтра в четыре утра, когда до восхода солнца останется три часа. Хотят уложиться до рассвета.
Сейчас, несмотря на ночь, плантация превратилась в один рабочий организм. Все, даже мусорщики были привлечены к окончательному сбору продукции. Чем больше мы сможем продать, тем лучше. Нас не пригласили из-за официального запрета на посещение. Мама «подсобила». Так что мы сразу и не заметили этой суматохи.
Сегодня решили не расходиться, и уже к трем ночи пошли ко входу на плантацию. Как я поняла, близнецы обсудили свои планы с мамой, получили официальное добро и одноразовые пропуска на всю семью.
Они знали, что из нас компанию им никто не составит, и пропуска имели скорее «провожательный» характер. Я хоть и приняла их идею, на полную перекройку мировоззрения мне понадобится еще много времени.
Когда мы поднимались наверх, я была больше чем уверенакаждый хотел, чтобы близнецов не взяли на борт Юн. Да даже Тара и Лук выдохнут с облегчением, если им откажут!.. Но выглядели они очень уверенно, и мне тоже казалось, что сегодня мы видимся в последний раз. Мы не умеем прощаться, так что обстановка была крайне напряженной.
Народутьма! Весь муравейник выполз наружу. Все началось с резко возникшего гула высоко над головой. Потом яркая вспышка, и все небо озарили мириады огней. Дождь над нами прекратился.
Юн. Настолько огромный, что было даже не видно его краев. Где они только на своей маленькой Луне нашли столько места для постройки? Я видела, как такой корабль причаливает, по трансляции пару лет назад, но этот казался в разы больше.
Да, если это межгалактическое судно рухнет, от нас и соседей мясников ничего не останется. Но страшно не было. Мы стояли все вместе и не могли оторвать глаз от этой громадины. Зачаровывающее великолепие. Корпус Юн переливался разными красками, видимо, защитные поля, и напоминал огромную радугу, хотя нет, скорее северное сияние. Никогда его не видела, но, думаю, выглядит очень похоже.
От Юн отрывались грузовые шаттлы, одновременно с главного корабля начали опускаться лифты. Голубоватые лучи припадали к щитам в километрах пяти друг от друга.
Люди начали кричать и толкали друг друга, в попытках подойти ближе остальных. Нас быстренько раскидало по разным сторонам. Вот и прощаться не придется
Затопчут! раздался крик Мари в наушнике.
Надо уходить отсюда! пыталась я подобраться ко входу в муравейник.
Куда ты уйдешь?! Шага не ступить! ругался Адам. Стойте на месте. Скоро закончится.
Тара и Лук молчали. Я уже давно потеряла их из виду. Купол начал расползаться в стороны, пропуская грузовые корабли к складам и лифтык толпе. В нос сразу же ударил свежий воздух. Влажный, теплый, но свежий. Хорошо, пыли нет: дождь все примял. Было вполне терпимо.
Внимание! раздался механический голос, казалось, отовсюду.
Люди начали затихать. Никто не хотел пропустить важную информацию.
На нашем корабле осталось пять тысяч мест! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!
Сколько, он сказал?.. переспрашивал Адам, пытаясь перекричать визг толпы.
Пять тысяч. Это будет слишком большая потеря для общиныответил Ким.
Собрались все пять тысяч у нас набирать? Сдурели?! Не могли разделить между другими общинами! Мы что будем делать, когда начнется сезон урожая? Пахать за десятерых без продыху?
Толпа вокруг сразу успокоилась. Оно и понятно: сегодня даже после нашей общины останутся свободные места. К лифтам потянулись реки людей и поток добровольцев не спеша начал подниматься к Юн.
Это неправильно Сразу же мое новое понятие действительности, сформированное пару часов назад, отошло на второй план, уступая гневу.
Спустя два часа началось то, к чему лунатики были явно не готовы. Вокруг лифтов образовывались живые щиты, просто не пропускающие никого к ним.
Мы понимали, что, если уйдут все, кто хотелобщина обречена. То там, то тут завязывались драки. Людей растаскивали в стороны от лифтов, кого-то пытались утащить под землю, связывая по рукам и ногам.
Тех, кого силой заставят остаться, мы все равно безвозвратно теряем. Кто станет работать на благо общества, которое их буквально пленило? Но, похоже, толпу это не волновало. Все были в панике.
Луна! Уходи, тебя тащит к лифту! кричал Ким.
И как он только увидел мое тельце в этой многотысячной давке? Вдруг кто-то схватил за руку. Адам. Он вцепился в меня мертвой хваткой и стал пробираться прочь отсюда, как ледокол. Только не ко входу в муравейник, там сейчас было еще опаснее, а к основанию купола.
Сектор Три С! крикнул он в передатчик, когда мы наконец-то выбрались.
Спасибо, Адам.
Не за что! Я уж думал, ты тоже собралась с ними.
Похоже, сваливать сейчас было не самой плохой идеей. Как бы люди не старались, поток к Юн не прекращался, а временами становился даже сильнее.
Ребят, это катастрофа. «Сопротивление» нашло другой выход, чтобы не пострадать от этого наглого воровства.
Да. Те, кто образовывал живой щит вокруг лифтов уже находились на пол пути к кораблю. Варианта у всех было два. Остаться тут и уповать, что нам привезут кого-нибудь в помощь, либо просто уйти вместе со всеми и не волноваться. Большинство предпочло-таки второй.
Грузовые шаттлы уже пристыковывались к своей матке. Невооруженным глазом было видно, как наши ряды тают. Мы стояли и молча смотрели на это осушающее нашу общину действо. Мари и Ким уже без проблем прошли к нам.
Я не хочу уходить, первым высказался Ким.
Над всеми нами повис немой вопрос.
Я тоже! сразу подхватила Мари.
Мы с Адамом просто кивнули в ответ. Моя злость не позволит зайти в лифт. На самом деле, я думала, что Адам примкнет к близнецам. Из всех нас он был самым непривередливым в этом плане. И лунофобией не страдал. Хотя, возможно, после случая с моим похищением в его голове что-то изменилось.
Глава 8
Ребят, вы где?
Мы наверху, Мам. Что случилось?
Возвращайтесь домой! Все по своим квартирам, проекторы на местный.
Прошло уже два часа, как Юн улетел. Мы сидели, облокотившись на щиты, и каждый пытался сообразить, что будет с нами дальше. Близнецов видно не было. Попали-таки.
Мамина команда ясна: сейчас нас всех будут пересчитывать, а потом глава общины расскажет, как мы будем с этим справляться.
Когда я села на диван и включила местный канал, на экране мигали только цифры. 2300, 2350, и так далее. И правда идет пересчет. Через час прирост остановился на семи тысячах пятидесяти пяти. Это полная катастрофаможно сказать, нас ополовинили.
Воцарилась гробовая тишина Обычно с утра в муравейнике кипела жизнь: взрослые собирались на работу или с нее же возвращались. Дети бежали в школу, отовсюду доносились шум и разговоры. Сейчас же вся община разошлась по домам, прильнув к экранам.