Ну? его надтреснутый голос звучал презрительно. Мужчина слегка постукивал костяшками пальцев по столу. На фалангах пальцев Док заметил вытатуированные перстни и несколько настоящих.
Слава сделал шаг вперед.
Мы мануфактурой не занимаемся. Мы медицинские приборы делаем.
И что?
Там наш груз был. Платы для ультразвуковых аппаратов. Для диагностики детей.
И что?!
Вы не понимаете
Прошу прощения, мой коллега волнуется и не может вам объяснить, немедленно включился в разговор Док. Там печатные платы на пятьдесят аппаратов. Они нашего изготовления. В три раза дешевле японских. В детские больницы пойдут.
Что за аппараты?
Так мы привезли! опять вылез Слава. Дайте в розетку включить, я покажу!..
Холеный с интересом наблюдал за мечущимся Славой, включающим прибор в розетку, прикручивающим датчик и нажимающим клавиши.
Что вы хотите?
Слава только открыл рот, как Док наступил ему на ногу.
Простите нас, пожалуйста! Вся электроника на пятьдесят аппаратових ждут в детских больницахабсолютно вся в этом ящике. Дети не виноваты. Это мы виноваты. Извините нас, пожалуйста, за беспокойство!
Холеный развернулся и вышел из комнаты. Мордоворот с карабином, все это время стоявший у стены, показална выход.
Я же говорил, я везучий! орал Слава в машине.
Дурак ты, ответил ему Док.
На следующий день к Славиному офису подъехал грузовой микроавтобус. Двое крепких парней скантовали на землю большую картонную коробку и молча отчалили.
Док поинтересовался у Славы:
Слушай, а почему таможню и доставку нормально не организовали?
Так дорого же было
Ага, а башки бы нам поотрывалиэто задешево, ну да
Вскорости пути Дока и Славы разошлись навсегда. Ноникогда не говори «никогда».
Двадцать с лишним лет спустя, проходя по шереметьевскому терминалу на посадку к своему рукаву, Док услышал:
Док, эй! Ты?!
Слава улыбался емувсе такой же, только совсем седой. Он ведь был старше Дока лет на пять, не меньше. Рядом со Славой стояла молоденькая женщина, лет двадцати пяти, не более, держащая за руки двух совсем маленьких детишек.
Дочка подросла? Внуки?
Ошибаешься. Дочка старше. А этожена.
Ну ты орел!
Слава хитро улыбнулся.
Слушай, Док, я тебе денег должен!
Каких денег? У Дока давно не было со Славой никаких дел.
Да так, из прошлой жизни. Двенадцать тысяч долларов. Телефон твой давай.
Глава 04
Высокое небо в полной темноте все равно чуть-чуть светится. Но это не беда, звезды и так отлично виднычисто, ясно, и до сезона дождей, когда будет лить не то что сутками, а неделями, не переставая, до дождей еще есть время. Тихо. Совсем тихо. Последний самолет с материка садится около десяти вечера, а сейчас полночь. Тихая ясная прозрачная тягучая звездная полночь.
Ровно в полночь автоматика медленно, на протяжении нескольких минут, приглушает наружное освещение на всей территории усадьбы. Свет прожекторов, освещающих двор словно огнями театральной рампы, становится все слабее и слабее. Остаются только штрих-пунктирные линии огней, столбиками вырастающие из земли по сторонам пересекающих лужайки дорожек. Ночью лишнее освещение ни к чемуоно только привлекает назойливых насекомых. Усадьба засыпает. А тем, кто сейчас бодрствует, освещение не нужно.
Внизу, между дорогой и моремдома, домишки, хижины, какие-то строения, узкие дорожки, ветвящиеся, превращающиеся в аппендиксы, обсиженные гостиницами, магазинчиками, виллами. Лезущие из земли густо, скученно, обреченно, словно рыжие с покатыми шляпками опята из трухлявого пня. Внизу всегда суета, но даже там сейчас тихо и сонно. А выше дорогисплошные заросли, и не сразу в них можно отыскать усадьбу, словно парящую над суетой курортного разнообразия. Усадьбана горе, сотней метров выше кольцевой дороги, пронизывающей остров, замыкающей его самого на себя.
От кольцевой к усадьбе ведет извилистая асфальтированная дорожка, перед воротами заканчивающаяся небольшой круглой площадкой. Справа от воротодноэтажное длинное здание с покатой крышей, окнами в пол и низким широким крыльцом. Это офис. Слева, симметрично офису, такое же здание, но с воротами и без оконгараж и хозяйственные помещения.
Кажется, что территория усадьбы ничем не отделена от внешнего мирапросто дикие заросли деревьев и кустарника. Но это не так. Заросли маскируют трехметровой высоты решетчатый металлический забор с торчащими из него через равные промежутки полусферическими головками, скрывающими прожектора и объективы видеокамересли понадобится, забор в секунды превратится в сплошную световую стену, сияющую так, что и мышь не проскочит. Тишина обманчива. Впрочем, как и темнота.
За забором угадываются два широких двухэтажных дома, соединенные между собой крытым переходом, похожим на длинную застекленную веранду. Сейчас им никто не пользуется, но вот в сезон дождей переходединственная возможность попасть из одного дома в другой, без зонтика миновав падающую с неба непрекращающуюся стену из дождевых капель.
Перед домом слевапруд с перекинутым через него пологим каменным мостиком. Перед правымбассейн, что, как и пруд, едва бликует водным зеркалом под высоким звездным небом.
Полночь. Значит, время для работы. Двое коренастых невысоких мужчин одновременно выходят из домов, слева и справа, и по тропинке направляются к воротам. Еле слышно включается сервомотор. Створка калитки справа от ворот бесшумно отъезжает в сторону, выпуская обоих наружу. Открываются ворота гаража, двое заходят внутрь. Один направляется в прачечное помещение, загружает и стартует две стиральные машины. Снова возвращается в гараж.
Тщательное мытье трех автомобилейдвух джипов и тяжелого удлиненного седана повышенной защитызанимает полтора часа. Они не разговаривают друг с другом. Их движения экономны, точны, отточены, раз и навсегда отработаны. По всему видно, что до сегодняшней ночи они делали это многие сотни раз. Тускло горит гаражное освещение. Льется вода. Шумит пылесос. К половине второго ночи работа сделана. Время двигаться дальше.
Свет внутри гаснет, створки ворот, чуть подрагивая, опускаются. Мужчины покидают гараж и направляются через круглую площадку ко входу в офис. Один отрывает дверь, зажигает свет и скрывается внутри. Второй отстает от него, подходит к воротам. Из-за створок, состоящих из тонких вертикальных металлических прутьев, за ним в полной тишине внимательно следят две пары глаз. Мужчина просовывает руку между прутьями, по очереди гладит двух черных ротвейлеров, дает каждому заранее припасенное в кармане рабочих брюк лакомство. Отворачивается, направляется в сторону открытой двери офиса. Входит, закрывает дверь за собой. Собаки бесшумно растворяются в темноте.
В офисе несколько комнат, большая переговорная, кухня, рекреационная зона. Час тридцать пять. Время приниматься за уборку.
Для начала мужчины наполняют большой лоток кофейными кружками и грязными блюдцами со столов, заряжают посудомоечную машину. Посуды немногов офисе работают от силы человек двадцать. Собирают мусор из корзин под столамиэто тоже быстро. Один держит большой мешок. Другой достает из корзин заполненные канцелярским мусором маленькие мешочки, завязывает, бросает в большой мешок, отрывает от рулона новые мешочки, заправляет в корзины, ставит на место. Теперь, когда они рядом, видно: они похожи друг на другакак родные братья. Низкорослые, коренастые, смуглые, с чертами лица, напоминающими индейские, с чуть выдающимися вперед скулами.
Настает время для самой трудоемкой работыуборки столов. Столы завалены бумагами, книгами, папками, всякой другой ерундой и всячиной. Это понятностолы не для красоты, за ними работают. Но столы должны быть чистыми. И чистыми они должны быть каждый день. Один из мужчин вешает себе за спину ранец с портативным пылесосом. Из ранца выходит длинный электрический провод, включенный в розетку. С этим ранцем он похож на астронавта в открытом космосе, соединенного с орбитальной станцией лишь страховочным фалом.
Второй неотступно следует за первым. Его задачаподнимать и удерживать на весу предметы, находящиеся на столах, пока первый, орудующий пылесосом, очищает столы и убирает пыль с самих предметов в руках второго. Каждый из предметов после уборки должен оказаться ровно на том же месте и в том же порядке, где он был до нее. Это непросто, но выполнимо, если делать работу сосредоточенно. После того как столы убраны, посудомойка разгружена, настает время двух санузловпятнадцать минут, не больше. Наконец, еще три четверти часа уходит на обработку пола двумя моющими пылесосами.