Сам урок прошел как-то буднично. Непонятно почему, но Ян считал, что этот последний урок будет не таким, как остальные. А так, он, как и всегда, переоделся, выполнил сложную и долгую разминку, которую не видел больше нигде, и которая удивительным образом задействовала практически все мышцы его тела. После чего станцевал несколько танцев с самой миссис Краст. Как всегда отметил удивительную плавность и легкость движений этой пожилой женщины и все. Самый обычный урок танцев. Такой же, как и сотни бывшие до этого. Даже фырканье миссис Краст на его крашенные волосы было таким же, как и всегда. Не одобряла она, когда мужчины красили волосы, использовали косметику и так далее. Она считала, что мужчина должен быть мужчиной, а краску нужно оставлять женщинам.
Вообще, на севере, было широко распространено мнение, что трудные дети, которые считают себя избранными или же простые бунтарями, всегда красят волосы в цвет, радикально противоположный своему И именно так считало большинство в школе в его адрес. Он же это сделал это лишь только для того, чтобы иметь как можно меньше общего со своей биологической матерью. Ему хватало того, что его глаза, за исключением цвета, были точной копией глаз той женщины, так же, как практически большая часть черт его лица. И если черты своего лица он изменить не мог, то цвет волос менялся относительно легко. Это же было одной из причин, почему юноша так равнодушно относился к своей внешности. Вот если бы он был похож на отца, то это радовало бы его, а быть похожим внешне на женщину, которая предала их, юноша не имел никакого желания.
Когда он покрасил волосы в первый раз, ему пришлось выдержать настоящий словесный бой с отцом, из которого он вышел победителем лишь чудом, настаивая на своем желании быть больше похожим внешне на него. После этого отец хоть и ворчал время от времени на его крашеные волосы, но терпел и, как Ян догадывался, был втайне горд этим. А потом ему пришлось выдержать уже не словесную, а физическую войну с другими учениками лицея. Его задевали, провоцировали. Именно в тот период остальные поняли, что он может дать отпор не только на словах. Ссадины, сломанные носы, синяки, всем этим Ян щедро награждал своих противников. В то время его отец появлялся у директора в кабинете вместе с ним почти каждый лень. Так что неодобрение и фырканье от миссис Краст по поводу своих волос он переносил легко, иммунитет имелся.
После урока, приняв быстро душ и переодевшись, Ян попрощался с миссис Краст, держа в голове мысль, что видит эту женщину в последний раз в жизни и поэтому даже не стал возражать против того, что при прощании она взлохматила его волосы, хотя и не любил, когда посторонние прикасаются к его волосам. И, к своему великому удивлению, не испытал по этому поводу никакого негатива. Он осознал, что уже не чувствовал той злости, что испытывал в первые годы. Да, она его порой раздражала и даже очень сильно раздражала, но от нее он не видел ничего по-настоящему плохого. Даже когда он совершал ошибки, она не злилась из-за этого и не отпускала в его адрес язвительных замечаний, как могла бы. Просто брала и объясняла и показывала, в чем именно он ошибся. И это касалось не только танцев. В этом она была чем-то похожа на отца. Брала и учила, не спрашивая, нужно ли ему это. За все эти годы он вынес немало полезного и интересного из таких вот ее уроков. Они бы ему даже нравились, если бы не эти танцы. И пусть 'старой каргой' эта женщина для него не перестала быть, но великим клановым злом она быть перестала однозначно.
***
Смотря из окна, Астрея Краст проводила взглядом фигуру ее последнего настоящего ученика в этой жизни и на несколько секунд задержала дыхание, успокаивая себя. Этот ее жест на прощание, когда она взъерошила его мягкие золотистые пряди, был рефлекторным. Таким жестом она часто взъерошивала волосы своего внука, когда тот еще был жив. Воспоминания о ее погибшей семье непрошено нахлынули на женщину, отчего сдержать ком, подступивший к горлу, было очень сложно. Но она справилась. Она плакала тогда, в ту ночь, и больше не заплачет вновь.
С воспоминаний о семье она вновь вернулась к первоначальному объекту своих мыслей. В самом начале этих занятий Астрея хотела просто подразнить мальчика занятиями танцам. Тот почему-то очень не любил их и так до конца и не понял, какое сильное оружие он получил от нее. Умение хорошо танцевать и уверенно вести свою партнершу, женщина ставила намного выше внешности мужчины, а Ян всему этому научился. Пусть нехотя, но мальчик честно выполнял все задания на ее занятиях, и даже прогрессировал. Великим танцовщиком ему никогда не стать, но главное она сделала - научила его не просто двигаться и владеть своим телом, а танцевать. И весьма-весьма неплохо.
Еще до того, как мальчик залез с другими сорванцами в ее сад за яблоками, она уже знала, кто он и чей он сын. Астрея не была рядовым членом клана Инлиарат и такая информация не была секретом для нее, старейшины клана. Впрочем, эту информацию она бы получила и не будь она старейшиной клана. Эту должность порой давали в клане просто из уважения и не требовали ничего взамен, но она была еще и вдовой предыдущего главы клана, а также одной из тех, кто выбрал нового главу на его место и утвердил. Жаль, что та демократичность, из-за которой Астрея и благоволила Аржеку Вингфи, новому главе клана, в этот раз вышла боком и тот не захотел идти на конфликт с семьей О'Нату и не стал самолично решать вопрос с включением мальчика в клан. Как бы все было проще тогда.
Нет, она понимала, чем руководствовался глава, потакая им в таком небольшом деле. Она и сама по той же причине старалась избежать встреч с О'Нату. Негоже развивать конфликты внутри клана, но... Умом то она все понимала, а вот сердцем - нет. Именно поддавшись своим эмоциям, она вначале отказалась брать в ученики членов семьи О'Нату, а когда глава клана попробовал ее уговорить, то и вовсе официально завершила свою преподавательскую деятельность, сославшись на возраст и желание отдохнуть.
Мелочный поступок с ее стороны, но это был единственный способом показать свое недовольство ситуацией, который она могла себе позволить, не разжигая конфликта, раз слова не помогали. Раз внутри клана стали забывать главную истину, 'для возрождения клана достаточно одного носителя крови, а для его уничтожения - нужно убить тысячи'. Ян был носителем клановой крови. Именно с этими словами главе клана она уезжала сюда на север.
За эти года, Астрея неожиданно для себя прикипела сердцем к этому мальчику. Хотя все эти годы и старалась этого не допустить. Даже специально искала минусы в мальчике, общалась подчеркнуто вежливо и отстраненно, не называла по имени, обращаясь к нему только словами 'молодой человек'. Но все было тщетно. Мальчик показывал себя только с лучшей стороны. Он ошибался, но признавал свои ошибки и прилежно учился, проявляя самое ценное качество для любого члена клана - несгибаемую волю. Пусть порой, по юности лет, эта несгибаемость переходила в обычное упрямство и даже гордость, но ничего плохого для Яна Астрея в этом не видела. Мужчина и должен быть таким. Сильным, уверенным в себе и своих силах, решительным.
К ее великому сожалению, многого сделать для него, пока была членом клана, она не могла, а о выходе из клана, который был частью ее самой, даже и не помышляла. Но все же, кое-что могла и такая бесполезная старуха, как она. Она сумела подготовить мальчика физически ко всему. Он мог изучать любое боевое искусство. Клановое или же традиционное, не важно. В самом начале обучения Яна она даже ходила к его отцу и просила не обучать мальчика военному рукопашному бою. Хорошо, что Марек Асанж оказался любящим отцом, желающим для своего сына самого лучшего. Уяснив суть ее просьбы, тот не стал учить сына, как она и просила, не смотря на все уговоры последнего. Старалась она подготовить его и ментально, но тут уже нужно было радоваться тому, что Ян от природы сообразительный и сумел научиться понимать, как думают клановые. Это, конечно, мелочь, но она ему будет полезна в будущем. Большему за такое короткое время обучить его не было возможным.
И вот настал этот день, когда она больше не сможет учить мальчика. Женщина тяжело вздохнула. Увы, он совершит еще ошибки в своей жизни, по-другому и не бывает, но Астрея хотя бы была уверена, что они не будут крупными и фатальными. Только осознание этого факта все равно никак не помогало, и на душе у нее было тяжело.