Вышел из этого медитативного состояния он вовремя. Будильник на часах показывал - '06:59'. Оставалась еще минута до того, как тот должен был подать сигнал для пробуждения. Поэтому Ян, не торопясь, встал с пола и выключил его. После чего пошел в свою личную ванную комнату. В этих краях, в частных жилых домах такое было не принято. Обычно стояла одна общая ванная комната на этаж, но его отец, как уроженец столицы Аскерстана, был в этом вопросе непреклонен, и поэтому у каждой спальни была своя смежная ванная комната. И не маленькая. Пусть до размеров общей ванной она не дотягивала, но ему было в ней удобно и это, как считал Ян, было самым главным.
Быстро приняв душ и умывшись, Ян также быстро оделся и начал спускаться вниз, как услышал крик отца:
- Ян, просыпайся! Завтрак будет на столе через пару минут.
- Уже проснулся, - улыбнулся Ян, входя на кухню. - Доброе утро.
Вот еще одно отличие их дома, от остальных - у них не было столовой, но зато кухня была очень большая и благодаря их общим стараниям - довольно уютная.
- Доброе утро, чемпион, - с улыбкой поприветствовал его папа. Он отвернулся от плиты, на которой задорно скворчала яичница, подошел, прихрамывая, и обнял его. - С днем рождения сынок.
После чего отпустил его из своих объятий и здоровой левой рукой взъерошил его волосы на голове.
- Спасибо. Сам меня учил бриться, - Ян слегка потер щеку, - и сам же не бреешься.
- Ну так, - отец поднял сковороду с плиты и, слегка прихрамывая, подошел к обеденному столу. - Тебя научил, все как нужно на своем примере показал и хватит. К тому же, зря, что ли, ты мне триммер подарил?
- Я тебе и бритву хорошую дарил в прошлом году, - ответил Ян.
- Дарил, - согласно кивнул отец. - Но она такая красивая, что даже жалко ее распаковывать.
- Ну, я-то твою распаковал и пользуюсь, - возразил Ян отцу.
В прошлом году, на праздник зимнего солнцестояния, они подарили друг другу по опасной бритве, производства 'Эгнус и сыновья'. Это были очень дорогие и качественные бритвы, сделанные из особой нержавеющей стали. Ян даже вычитал в каком-то журнале отца, что такую обязан иметь каждый настоящий мужчина.
- И я свою распакую, вот как триммер выйдет из строя, так и распакую, - завершил этот разговор отец.
Вообще, тема с бритьем была для них двоих особенной.
Когда у Яна в пятнадцать лет стали активно расти борода и усы, перейдя из режима 'пушок на лице подростковый' в режим 'борода и усы взрослые', то его отец однажды утром пришел в его комнату с походной сумочкой, прошел в его ванную, достал из нее свои принадлежности для бритья и стал бриться. Ян тогда лишь слегка покосился на него, но ничего не сказал. Пару раз такое уже бывало, когда в ванной отца начинали течь трубы. На следующее утро он обнаружил еще один набор для бритья у зеркала, а также тот факт, что зеркало у него в ванной стало висеть другое, намного большее по размеру. Такое, чтобы два человека без помех могли в него смотреться и не мешать друг другу. А после слов: - 'Чего стоишь? Иди сюда', отец уверенными мазками размазал по его лицу специальную пену для бритья, вручил новую опасную бритву, показал, как нужно правильно ее держать и в течении нескольких месяцев они таким образом брились по утрам. Вдвоем, рядом. Помимо собственного бритья, папа умудрялся еще и поправлять его движения и рассказывать занимательные истории из своих детства и юности. Другими словами - это было весело и интересно для Яна. Конечно, первое время не обходилось без порезов из-за неосторожного движения с его стороны, но всегда под рукой были жидкий антисептик или же медицинский спирт и одноразовые пластыри.
Впрочем, это касалось не только бритья. Его отец всегда все замечал и молча принимался ему помогать. Вот и в тот раз, отец заметил одноразовые станки для бритья у него в ванной. Он не спрашивал, нужна ли эта его помощь ему, просто брал и помогал, учил, показывал. Порой это вызывало у Яна раздражение, как и у любого подростка из-за чрезмерного вмешательства со стороны родителя в его жизнь, но только на очень короткое время. С отцом они были близки, да и его 'уроки жизни', как про себя их называл Ян, всегда были очень полезны и интересны.
- Ладно, - с бодрой улыбкой произнес Марек и поставил руки локтями на стол, для того, чтобы опереться о них подбородком. - Давай есть. Тебе сегодня силы понадобятся, а завтрак это самое главное для...
- Свершения важных и не очень дел, - закончил за отца его излюбленную фразу Ян, вызвав довольную улыбку на лице Марека.
Взгляд Яна невольно задержался на бионическом протезе правой руки отца. Протез был покрыт каким-то специальным материалом, чтобы скрыть металлические части, ну и чтобы холодная сталь не доставляла дискомфорта. Это было важно особенно здесь, на севере, когда даже украшения на открытом воздухе замерзали и неприятно холодили кожу. Вот, например, уже был почти конец весны, а снег даже и не думал таять. Весна, в привычном юноше с детства понимании, тут наступала ближе к лету, а само лето радовало всего двумя хорошими, теплыми месяцами, которые проходили слишком быстро, а потом опять короткая осень, длившаяся, правда, чуть дольше весны, и очень-очень длинная зима.
Отец заметил на чем задержался его взгляд и специально пошевелил пальцами, привлекая его внимание еще больше. После чего, он, с довольной и озорной улыбкой, неестественно выгнул пальцы назад и подмигнул ему левым глазом. Его отец не любил, когда его жалеют и никогда не принимал этой жалости к себе. Даже вот таким, сильно похудевшим, с бионическим протезом вместо правой руки и заметно хромающим на правую же ногу, он не принимал никакой жалости к себе или сочувствия.
- Ого, ты теперь и так можешь, - Ян удивленно посмотрел на отца.
- А то, - горделиво хмыкнул отец.
- Круто, - искренне, но при этом состроив картинно восхищенное лицо, восхитился Ян.
- В мое время говорили 'клево', - отец взял в руки нож и вилку, еще раз хмыкнув.
Отец скосил глаза на стол, потом на Яна и одним щелчком отправил в его сторону косточку от фаржа, овоща, чем-то напоминающего помидор, только на вкус более кислого и цветом ближе к бордовому. Ян увернулся от косточки, но пропустил момент, когда ему в лицо прилетело кухонное полотенце, закрыв обзор. Не успел он его снять, как почувствовал очень ощутимый щелчок по лбу.
- Когда-нибудь я смогу раскусить все твои подлые трюки, - потирая ушибленный лоб, Ян посмотрел на отца, лицо которого теперь светилось довольной улыбкой.
- Вот когда сможешь это, тогда я точно на пенсию уйду, - ответил отец, не забывая работать вилкой и ножом, поедая завтрак. - И нет в них ничего подлого. Обычные отвлекающие маневры.
- Ты и так на пенсии, - заметил Ян, не отставая от отца в скорости уничтожения еды.
- Это не пенсия, сын, - отец посмотрел ему в глаза. - Это мой честно заработанный отпуск. А пенсия для меня наступит, когда ничего, кроме возни с внуками, уже интересовать не будет.
При упоминании внуков, Ян поперхнулся. На глазах у него резко набухли слезы, и он непроизвольно открыл рот, стараясь сделать вздох, но кроме кашля ничего не получалось. Папа встал, быстро подошел к нему своей хромающей походкой и крепко постучал по спине. При этом все время стараясь заглушить смех, так и рвущийся наружу.
Откашлявшись, Ян отпил воды из высокого стакана и с укоризной посмотрел на отца, который старательно избегал его взгляда и что-то довольно напевал себе под нос.
Расправившись с завтраком, они вдвоем споро убрали со стола, сложили грязную посуду в посудомоечный аппарат, спаситель всех одиноких мужчин в мире, и разошлись по дому. Ян в свою комнату переодеться в школьную форму, отец в гостиную, посмотреть восьмичасовые новости по телевизору.
- Легкого экзамена, - пожелал папа, когда увидел его, проходящего перед дверью гостиной по коридору.
- Для меня все экзамены легкие, - фыркнул в ответ Ян.
Отец ничего на это его замечание не ответил, лишь усмехнулся. Точнее, Ян не видел этого, но угадать реакцию отца в такой ситуации не представлялось для него чем-то сложным. Папу он хорошо изучил.
Ян аккуратно закрыл дверь и, пройдя небольшой дворик, вышел через невысокую калитку. Дорожки, как и всегда, были заботливо очищены от снега, отчего юноша еле сдержал тяжелый вздох. Его папа каждый день вставал пораньше и, несмотря на свою хромоту, убирал снег с дорожек, чтобы он мог безбоязненно идти по своим делам, не рискуя поскользнуться и сломать себе что-либо при падении. Соседи обычно пользовались механическими раскидывателями снега или же проводили специальное отопление под дорожками, чтобы растапливать снег и лед. В их небольшом сарае тоже был такой раскидыватель. Не новый, конечно, но хороший и исправно работающий. Только вот его папа не пользовался им, говоря, что это для него вместо обязательной физической нагрузки.