Выпрямившись, СентИв всмотрелся в дома сквозь плотную пелену дождя. Позади, на втором этаже одного из домов, смутно виднелось тускложелтое пятногорящая лампа. И больше ни огонька на всей улице. И неудивительнов столь поздний час и в такую погоду благонравные обитатели этих домов видят десятый сон. Скоро утро Только теперь до сознания Ленгдона дошла давно мучившая его неясная мысль, что ему даже не хочется видеть рассвет. Для чего ему новый день, если рядом нет Алисы? Проклятый Нарбондо! Чтоб он сдох! СентИв переступил с ноги на ногу и снова ощутил приятную тяжесть заряженного пистолета. Если повезет, он своими руками пристрелит Нарбондо. Впрочем, получит ли он удовлетворение от убийства? Пристрелить Нарбондовсе равно, что раздавить таракана: ни радости, ни чувства облегчения, только брезгливость. Главноене смерть Нарбондо, а жизнь Алисы. Что значит жизнь пробуждающегося Лондона в это апрельское утро? Без Алисы она кажется бесцветной и лишенной смысла.
Неожиданно СентИв вспомнил отцатот в конце концов свихнулся и закончил свои дни в сумасшедшем доме. Кажется, с ним сейчас происходит нечто подобное. Его спасение, ясность его разумаАлиса, и только она. Это Ленгдон знал наверняка, хотя еще год назад подобная мысль привела бы его в замешательство. Всетаки нелегкая штукажизнь, вздохнул СентИв. Но ничего не поделаешь, воля часто бессильна противостоять обстоятельствам.
Вдруг раздался резкий свист. СентИв испуганно дернулся; пальцы правой руки инстинктивно стиснули ребристую рукоять пистолета. Ленгдон огляделся. Не сдержавшись, Ленгдон приоткрыл дверцу фаэтона и выглянул наружу. Рессоры кареты еле слышно скрипнули, и лошади тут же, встрепенувшись, запрядали ушами. Вдруг откудато сверху донесся жуткий вопль, сменившийся дробным стуком бегущих ног. Не успел СентИв толком понять, что случилось, как раздался второй вопль, и изза пелены дождя появился не кто иной, как Билл Кракен. Беспорядочно мотая головой, он тыкал назад растопыренной пятерней и, тяжело дыша, повторял: "Там! Там! Хасбро там, я видел его!"
Не помня себя Ленгдон ударом ноги распахнул дверцу и выскочил наружу. Дождь хлестнул прямо в лицо, на мгновенье ослепив СентИва.
Фаэтон!сдавленно крикнул Кракен, хватая Ленгдона за рукав. В ту же секунду рядом зацокали по брусчатке конские копыта и загрохотали обитые железными обручами колеса экипажа. Из темноты вырвался запряженный единственной лошадью кабриолет. Возница из всех сил нахлестывал лошадь, то и дело оглядываясь назад. В окне экипажа угадывались неясные контуры пассажиранеподвижного, похожего на набитое соломой чучело. Еще минутаи экипаж понесся по превратившейся в реку улице. Возница, в котором ясно угадывались черты Игнасио Нарбондо, продолжал нахлестывать коня.
Ленгдон кошкой бросился наперерез, чтото крича. Хасбро не помнил, как изловчился и вцепился в мокрую гриву коня, чудом удержав в левой руке пистолет. Лошадь не остановилась и протащила его с десяток метров, после чего, свернув влево, прибавила ходу, повинуясь удару хлыста. Неведомая сила отшвырнула СентИва в сторону, и он со всего размаху полетел в гигантскую лужу у обочины. Ленгдон нажал на спусковой крючок, и тут же оглушительно прогремел выстрел. Встав на колени, он еще раз прицелился и выстрелил в сторону удалявшегося экипажа
Кракен с нечеловеческой силой вцепился в руку Ленгдона и опять завопил: "Карета, карета!" СентИв выскочил из лужи и рванулся вперед, откуда доносился затихавший уже грохот окованных железом колес.
Но здравый смысл неожиданно возобладалБилл и Ленгдон вскочили в свой фаэтон.
Хасбро тут же щелкнул бичоми застоявшиеся лошади сорвались в тяжелый галоп, поднимая целые фонтаны брызг. Три пары глаз напряженно следили за несущимся впереди кэбом. Через секунду стало ясно, что кэб несется к Хольборну. Отдышавшись, СентИв распахнул дверцу и высунулся наружу, держась за поручень. В лицо ему изпод передних колес и изпод конских копыт летели потоки воды, но Ленгдон в азарте погони не обращал на них внимания, хотя любой вылетевший вместе с водой камень мог выбить ему глаз. Карета покачивалась из стороны в сторону, и Ленгдон мысленно воздал благодарность изготовившим ее мастерам за то, что они додумались снабдить экипаж усиленными мягкими рессорами, которые худобедно, но сглаживали толчки. Тем не менее качка мешала СентИву прицеливаться: едва поймав кэб на мушку, он вынужден был начинать целиться снова.
Впрочем, не все было так плохов конце концов они сумелитаки отыскать Нарбондо. Даже со стороны было заметно, что Игнасио запаниковал. А паника, как известно, мешает человеку рассуждать здраво, какими бы сверхъестественными способностями тот ни обладал. Конечно, он не может не замечать преследователей. И значит, расслабляться рано, иначе Нарбондо снова ускользнет. Тем не менее СентИв инстинктивно чувствовал, что судьба наконецто улыбнулась им. По обе стороны дороги сплошной стеной проносились дома. "Ничего,то и дело повторял Ленгдон себе под нос,ничего, скоро улица кончится. И тогда " Впрочем, что будет "тогда", СентИв не представлялразумеется, Игнасио не остановится, и преследование придется продолжать
И тут произошло неожиданное: судьба, повидимому, и вправду решила повернуться лицом к преследователям. Скорее всего, и без того загнанная лошадь, тащившая кэб, уже не могла ориентироваться на дороге и попала передними ногами в одну из скрытых теперь водой уличных колдобин. Легкий кэб с размаху ударился в конский круп. В воздухе мелькнули ноги Нарбондо в тяжелых башмаках с бронзовыми пряжками, и вслед за этим раздался треск дерева: обитый дубленой кожей деревянный корпус кэба раскололся, будто орех. Сидевшая в кабриолете женщинаАлиса!беспомощно (руки ее были крепко связаны) свалилась на блестящую от воды брусчатку, а сверху ее придавило боковой стенкой развалившегося кэба. Нарбондо, сам ощутимо ударившийся о мостовую, тут же вскочил на ноги и опрометью бросился к неподвижно распростертой на дороге пленнице.
Видя все это, СентИв закричал, как безумный. Хасбро натянул поводья, и Ленгдон, рискуя свернуть себе шею, очертя голову ринулся в темноту. Все, однако, обошлось благополучноон приземлился в глубокую лужу и потому не ударился о камни. А может, в горячке погони он просто не почувствовал боли. Как и не обращал внимания на ливень, напоминавший теперь водопад. Впереди, в какихнибудь двадцати метрах, среди обломков кэба ползал Нарбондо. Лошадь с жалобным ржанием тщетно пыталась поднятьсяповидимому, она сломала передние ноги. Коекак прицелившись, СентИв выстрелил. Пуля, однако, прошла высоко над похитителем Алисы и, судя по удивительно напоминавшему человеческий вопль ржанию, попала в многострадальную лошадь. Отчаяние охватило Ленгдона, когда он увидел, что в руке Нарбондо тоже поблескивает пистолет. Игнасио уже дополз до женщины. Не помня себя, СентИв выстрелил снова, смахнув перед этим с ресниц мешавшую прицелиться влагу. Но и этот выстрел оказался неудачный. Тем временем Нарбондо дополз до своей жертвы и трясущейся рукой приставил к ее виску дуло пистолета
СентИва охватил животный ужас: только теперь он понял, что может произойти До его слуха донесся сухой треск пистолета Игнасио, а через секунду оглушительно выстрелил его собственный пистолет. Даже сквозь мутную пелену дождя он разглядел, что выпущенная им пуля достиглатаки своей цели: стиснув левое плечо, Нарбондо беспомощно вертел головой. Ободрившись, Ленгдон бросился вперед. Кажется, Игнасио наконец сообразил, какая участь ему грозит. Превозмогая боль, он попытался подняться, но тут же упал, как подкошенный. Новая попытка также не принесла ему успеха, и Игнасио рухнул на боковую стенку расколовшегося кэба, все еще придавливавшую к брусчатке тело пленницы. Из груди Нарбондо вырвался хриплый смех, больше напоминавший затравленный рев смертельно раненого хищника.
СентИв уронил в лужу пистолет и беспомощно упал на колени: наказание Нарбондо потеряло для него всякий смысл.
ПЕРУАНСКИЕ АНДЫ, ДВА ГОДА СПУСТЯ
Ленгдон СентИв, ученый и страстный исследователь неизведанных тайн Земли, запахнул на груди вытканную местными мастерами хлопковую накидку и огляделся.