Совсем несложно! услышала она весёлый голос. Мастерство-то ещё при мне!
Кэсси по всем правилам стоило энергично похлопать в ладони, признать, что она была не права, и попросить Леона спуститься вниз как можно быстрее, пока она не умерла от переживанийи он, конечно, великодушно подчинился бы. Через минуту они уже шли бы, взявшись за руки, подальше от зрака летающей махины. Но вместо этого она посмотрела вниз, на плоский блин первого выступа, отстоящего не более чем на фут от земли, и улыбнулась, пробормотав себе под нос:
Несложно, говоришь
Кэсси? обеспокоенно окликнул её Леон несколько секунд спустя. Ты что там задумала?
Он ещё что-то говорил ей, кричал, но Кэсси молчала. В конце концов, если хочешь повторить подвиг искушённого в залезании на скалы бойфренда, не имея никакого опыта за спиной, то требуется полная сосредоточенность, и отвлекаться на разговоры не стоит. Закусив губу, она осторожно вытягивала руки и крепко ухватывалась за выступы наверху, прежде чем переставить ногу на новую опору. После четвёртого-пятого повторения этого процесса Кэсси с удивлением отметила, что Леон был прав: чего-то невероятно трудного в том, чтобы продвигаться наверх, не было. Скала, хоть снизу и выглядела совершенно отвесной, на самом деле имела чувствительный уклон в сторону подъема, и это сильно облегчало задачу: риск случайно завалиться назад был ничтожным. Если что и мешало ей, так это быстро вспотевшие ладони, которые норовили соскользнуть с гладких камней, раздражающий зелёный свет и крики Леона, требующего, чтобы Кэсси оставила затею. Впрочем, он вскоре утихвидимо, сообразил, что высота уже приличная, чтобы продолжать оттягивать на себя внимание скалолазки-дебютантки.
Кэсси знала, что смотреть вниз нельзя, но не удержалась, поддалась искушению. Большая ошибка. На лбу тут же выступил холодный пот, пальцы задрожали, а быстро возникшее головокружение создало ощущение, будто она уже летит вниз. Кэсси сглотнула комок в горле, закрыла глаза и всем телом легла на неровную скалу, не двигаясь, почти не дыша. Руки и ноги, казалось, превратились в жёсткие каменные колонны, как у Герцога и Герцогини, и ей подумалось, что ей ни за что не сдвинуть их с этого положения, не заставить себя разжать пальцы. Так она навсегда и останется прикованной к скале. Но прошла минута, сердцебиение вернулось в норму, и Кэсси продолжила злополучный подъем.
Катастрофа, как это обычно бывает, случилась, когда до цели оставалось всего ничего. Вот она уже слышала возгласы Леонана сей раз не осуждающие, а подбадривающие, вот чёрный рот пещеры уже завис у неё над головой, готовый принять, вот она видела протянутую к ней руку помощи и готовилась вцепиться в неё и тут что-то случилось с её телом, что-то жуткое и знакомое с холодного утра.
«Нет, подумала Кэсси почти отрешённо. Этого не может быть. Только не сейчас. Не. Сейчас».
Ступни перестали принадлежать ей, как и кисти. Не кончики пальцев, не сами пальцы, а обе кисти разом. Они стали чужими, враждебными ей, и Кэсси стремительно теряла власть над ними. Лишённые контроля, они не желали цепляться за проклятые камни и безвольно разжимались. Опора под ногами исчезла; Кэсси не знала, оттого ли это, что ступни потеряли чувствительность, или же она действительно уже начинает свободное падение.
Не-е-ет! страшно завопил прямо у неё над ухом Леон, отлично понявший, что происходит.
Кэсси подняла взгляд. Вот его рука, на которой вздулись зеленоватые вены. Так близко!.. Вот его лицо, перекошенное от напряжения, и всё-таки до безумия красивое. «Поцеловаться бы с ним ещё всего раз», подумалось ей. А там и рухнуть в пропасть можно. Ещё всего разбольшего ей не надо.
Не всё получается так, как хочется.
Кэсси закрыла глаза. Руки соскользнули с выступов и повисли ненужными тряпками. Она стала заваливаться на спину. Понимая бесполезность сопротивления, она всё же напряглась всем телом, чтобы оттянуть начало падения. Леон кричал
и тут она наткнулась спиной на что-то жёсткое, что пресекло падение, очень больно впившись ей между лопаток. Кэсси вскрикнула и открыла глаза. Зелёный свет, обволакивающий её, стал таким густым, что она буквально ослепла. Неожиданная опора вибрировала и подталкивала её вперёд, к камням. У Кэсси проскочила паническая мысль: «Оно сейчас прижмёт меня к скале и раздавит!».
Дай руку! Быстрее!
Срывающийся голос Леона заставил её прийти в себя. Она попробовала пошевелить пальцаминикакой реакции, мёртвая плоть. Но зато ступни чуть ожилипо крайней мере, когда Кэсси попробовала ими шевельнуть, они неохотно, но подчинились. Чтобы добраться до спасения, нужно было подняться всего на один выступ. Без пальцев, но с неведомой спасительной поддержкой за спиной.
Выбора не было. Кэсси отдала себя на попечение судьбы и начала переставлять ногу. Хвала небу, жёсткая опора чутко реагировала на движения, всё время оставаясь за её спиной. Кэсси оттолкнулась ногой от выступа, буквально подбрасывая себя наверх и поднимая над собой руки с болтающимися кистями. Этого хватиломиг страшной неопределённости, потом пальцы Леона защелкнулись на её запястье.
Он вытащил её наверх одним рывком, будто она была весом с пушинку. Кэсси, пытаясь совладать с дыханием, сделала несколько шагов в сумрак пещеры подальше от края и без сил осела на камень. Зелёное сияние померкло. Оглянувшись, она увидела в воздухе удаляющийся силуэт своего спасителя. Механическая стрекоза бесшумно парила на почти прозрачных крыльях, которыми она махала так быстро, что их было сложно разглядетьтолько воздух вокруг тонкого корпуса автоматона казался слегка размытым, как в жаркий летний день. Прожектор, установленный на корпусе, вращался, беспрестанно перемещая зелёный овал, ложащийся на землю. Но девушка смотрела не на прожектор, а на продолговатый выступ под корпусом фиджи. Именно эта нелепо торчащая палка не дала ей свалиться на землю. Только это была не палка, а ствол пулемёта. Арнольды обходились лезвиями, а фиджи были созданы для того, чтобы обрушить сверху град огня на преступников. Кэсси даже видела пару раз издалека их в действии: пара резких звуков, напоминающих птичье чириканьеи человек, пытающийся прорваться в запретную зону, кулем валится на землю, под ним медленно расплывается лужа крови. Сделав своё дело, фиджи невозмутимо летели дальше в поисках новых нарушителей.
И вот эта штуковина только что ей упиралась в спину. Кэсси стало нехорошо; она прижала ладонь ко рту и закрыла глаза. Леон сел рядом, успокаивающе приобнял её, гладил её руку, к которой медленно возвращалась чувствительность, и, к счастью, не пытался что-либо говорить. Постепенно Кэсси стала приходить в себя. Она хотела прервать молчание и что-то сказатьпоблагодарить Леона, удивиться странному благородству летающей железки или хотя бы глупо пошутить, чтобы разрядить обстановку, но не находила слов. Потом она вспомнила о своей последней мысли перед тем, как упасть навстречу смерти (как она тогда думала), и поняла, что можно обойтись без слов. Желание вспыхнуло мощной волной, и Кэсси судорожным движением прижалась к Леону, почти насильно перемещая его руку с запястья себе на грудь и покрывая его лицо поцелуями. Леон поначалу выглядел растерянным под её напором, но когда Кэсси залезла руками ему в брюки, его тоже быстро охватило вожделение, приправленное отголоском недавних сильных переживаний, и он стал срывать с неё одежду.
Позже, растрепанные, но довольные и умиротворённые, они стояли в пещере, взявшись за руки, и смотрели на открывающийся вид. Фиджи поблизости видно не было. Солнце висело медным бельмом посреди замысловато закручивающихся вихрей облаков. Кэсси раньше не замечала, что городские кварталы будто расходятся веером от места, где они находятся. Улицы хорошо просматривались до самых дальних мест, где они постепенно смешивались с красным маревом. Люди выглядели букашками, копошащимися посреди спичечных коробков домов; даже арнольды на улицах смотрелись как белесые мошки, застрявшие в оконной раме между двумя стеклами. Велик был соблазн чувствовать себя небожителем, снисходительно смотрящим на Колонию, как на жалкий муравейник, но всё впечатление портили полуразрушенные небоскребы в центре города: даже при таком обзоре они подавляли воображение своей величественностью. Почерневшие, обугленные, лишившиеся десятков этажей, покрывшиеся наверху ржавой коростой, а внизумхом, небоскрёбы всё равно наводили на Кэсси мысли о собственной ничтожности. «Нас пытались уничтожить, будто говорили они. Нас сжигали, нас увечили, пытались опрокинуть, сровнять с землёйно мы живы, мы переживём всех и будем стоять здесь тогда, когда вся остальная Колония обратится в пыль». Искусственные молнии, мелькающие над шпилями за ними, словно подкрепляли их безмолвное заявление.