Вдалеке кто-то закричал.
Леонид не сразу понял, что это именно человеческий крик, а не очередное завывание бури. Но слух отметил какую-то неправильность, и он стал прислушиваться. Что это было? Померещилось?
Крик раздался снова, очень далеко, почти тонущий в шуме ветра. Тембр был очень высоким. Не верилось, что человеческое горло способно издавать такие звукиразве что кричащий загнан в угол и понял, что вот-вот для него произойдёт непоправимое. Невозможно было понять, мужской это был голос или женский, но слово Леонид различил чётко.
«Убивают!».
Кто-то в снежной ночи молил о помощи, срываясь на истошный визг. Леонид почувствовал, как похолодела спина. Или это морозный воздух наконец забрался под пальто?
Он обернулся и посмотрел на Алексея, который отходил от дерева, застегивая ширинку. Судя по безмятежному выражению лица, крик его не побеспокоил, но Леонид всё-таки спросил:
Ты слышал?
Что слышал?
Кто-то только что кричал.
Где?
Не знаю, не смог различить. Просили о помощи
Мужчины затихли на несколько секунд, целиком превратившись в слух. Но, кроме привычного плача пурги, их уши ничего не уловили. Наконец Алексей указал пальцем на тёмное небо:
Слышишь, как шумит? Прямо бесится. Может, ты что-то напутал?
Да нет же! К тому же кричали дважды.
Мужчина? Женщина?
Да чёрт знает, слишком неожиданно было.
Здесь в округе шатается много всякого сброда. Наверное, опять напились и подрались. Обычное дело. Ладно, поехали.
Леонид посмотрел на него с удивлением:
Что значит «поехали»? Говорю же тебе, там точно кого-то убивать собирались. Пьяницы так не кричат.
Ну так ты хотя бы направление запомнил, что ли. Что мы можем сделать? Стоять тут полчаса и ждать повтора? Я уже замерзаю.
Подождём пару минут, предложил Леонид. Алексей, ничего не говоря, отвернулся в сторону леса и засунул руки в карманы куртки. Леонид прислонился на теплый капот машины и стал ждать. Время проходило, но больше никто не кричал. Значило ли это, что уже поздно? Если кто-то закричал (и как закричал!), что его убивают, и тут же умолк, какие тут могут быть варианты?.. Леонид почувствовал тошноту.
Ладно, всё, Алексей взглянул на наручные часы. Если даже кричали, то всё кончено, а мы опаздываем. Если я прибуду на место позже Кирюхи, то этого себе никогда не прощу.
Леонид без возражений вернулся в салон. Оказывается, он успел на улице порядком остыть. Он понял это, только оказавшись в тепле. Пока он растирал ладони и прикладывал их к щекам, Алексей тронул машину, и они поехали дальше.
Ехали молча, каждый погружённый в свои мысли, пока возле дороги не возникла знакомая обоим синяя табличка с надписью «Волково». Тут Леонид решил отвлечься от мрачных мыслей, навеянных происшествием у обочины:
Вот мы и вернулись. Даже не верится, что столько лет пролетело.
Я здесь уже трижды бывал за этот месяц. Домик снимал, уборку делал, дизель устанавливал. В общем, готовился к встрече.
Это ты, конечно, молодец, здорово придумал. Мы сами вовек не смогли бы так собраться. А дизель зачем? Электричество же в деревне есть.
Это как посмотреть. Формально-то оно так, но я поспрашивал в первый свой приезд местныхони сказали, что на практике они чаще сидят без света, чем со светом. Линии-то старые, столбы на честном слове держатся, что ни неделя, то обрыв, а электрики не спешат чинить В общем, я подумал, что лучше поставить свой генератор, чем играть в рулетку.
Они заехали на главную улицу деревни, которая пронизывала селение насквозь, разделяя его на две половиныюжную и северную. Впрочем, чаще жители пользовались словами «озерные» и «верхние», потому что у южной оконечности Волково располагалось длинное узкое озеро, в котором было страшно неудобно купаться из-за мягкого илистого дна, а дома к северу от дороги располагались на возвышенности. Между «озерными» и «верхними» детьми была смертельная враждаЛеонид с улыбкой вспомнил, как страшно ему бывало иногда в одиночку забредать на север. Вся их компания была из «озерных», поэтому половину лета они проводили, плескаясь в теплой воде и выпутывая ноги из хватки водорослей.
Уличных фонарей в Волково никогда не было. Дома вдоль улицы выглядели невыразительными чёрными силуэтами с тускло освещенными прямоугольниками окон. Большинство из них было занавешено, но через иные окна можно было видеть внутреннее убранствошкафы, столы, кровати, кирпичные печи. А у одного окна стоял сгорбленный седой старик в белой одежде, похожей на ночную сорочку, и смотрел на улицу, словно кого-то ждал. Может, он тоже слышал тот крик в ночи, и теперь не может заснуть? Леониду пришла в голову пренеприятная мысльв этот же вечер в деревню едут ещё трое их друзей. Кто может гарантировать, что не кричал кто-то из них?
«Фольксваген» покинул главную улицу, оказавшись на кочковатой и наполовину уже занесенной снегом дорожке. Места были хорошо знакомы Леонидутут рядышком располагались продуктовый магазинчик и почта, а поодаль стояла пекарня. Леониду в свете фар во время поворота даже удалось мельком разглядеть синий палисадник почтового здания. Краска на нём выцвела, а ещё не хватало как минимум трети штакетников, из-за чего палисадник напоминал рот с выбитыми зубами. Приятной волны ностальгии зрелище у него не вызвало.
Какой дом ты снял? спросил он.
Алексей махнул вперёд:
Да вот же он, почти приехали.
Леонид прищурился и вгляделся в высокий забор:
Минутку, тут ведь раньше жили эти, как их
Герасимовы.
Точно! Герасимовы. У них отец был плотником, во дворе постоянно циркулярка работала.
Да уж, раздражалопросто жуть. А помнишь их дочь?
Раз увидишьне забудешь, улыбнулся Леонид. Таких жутких зубов я ни у одной девушки в жизни не видел. Думаешь, из-за чего это было? Может, какое-то заболевание? Или травма? Бедняжка стеснялась даже за забор выглянуть.
Представляю, каково ей было, когда пришлось в школу пойти.
Значит, Герасимовы тут больше не живут?
Перебрались в город уже пятнадцать лет как. Даже дом не перепродали, да и кто его купит-то Так что он ничейный. Сначала я хотел втихаря где-нибудь обосноваться, но меня вычислилисам понимаешь, тут каждая машина на счету, и лишнюю сложно не заприметить. Пришёл глава администрации и заявил, мол, так вот и так, все покинутые домасобственность муниципалитета, так что, если хочешь там что-то устроить, гони бабло, будь любезен. Я сильно сомневаюсь, что юридически это так, но к чему шум поднимать, верно? И просил он совсем немного, за такие деньги в городе разве что три раза сытно пообедаешь Ё-моё, что это такое?
Резко притормозив перед забором, Алексей выругался и стремглав выскочил из машины. Леонид поспешил за ним. Спрашивать о причине недовольства друга не было нужды: чёрный провал там, где должна была быть калитка, говорил сам за себя. Подойдя ближе, он увидел в рассеянном свете фар желто-серые щепки, разбросанные по снегу. Сама дверь была прислонена к забору с внутренней стороны.
Нет, ты видишь? горячился Алексей. Топором орудовали. Смотри, петли с мясом выкорчевали. Да что ж за люд такой, а?
Но зачем?
Зачем-зачем! Добром поживиться, зачем ещё! Алексей вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. Ах ж чёрт ты лысый!
Запустив руку в левый карман, он вынул электрический фонарик, зажёг его и побежал во двор. Луч маячил из стороны в сторону, выхватывая то нехоженый снег, то голый скелет теплицы, то прямоугольный бревенчатый монолит амбара, то крыльцо входа в жилой дом. Вдвоём они забежали за угол дома, и Алексей выругался снова, на этот раз куда более смачно. Фонарь высветил пустой прямоугольный кусок фанеры, на котором валялись спутанные разноцветные провода. Судя по тому, как фанера была вдавлена в снег, на ней раньше находилось что-то весьма массивное.
Дизель? сипло дыша после пробежки, спросил Леонид.
Алексей угрюмо кивнул.
А чего ты его на улице оставил, балда? Затащил бы в дом, он тут в такую холодищу совсем замерз бы!
Ничего бы с ним не сталось, проворчал он. Там ведь бензин ещё не налит, а механизм морозостойкий. Не раз уже пользовался им в дубак Но какие сволочи, а? Всего день меня тут не было, только вчера приезжал растопить печь, всё нормально было! Нам теперь всю ночь без света сидеть?