Потом ещё одна клешня хвать меня за затылок и макает головой в этот чан. Я чувствую, как всё лицо немеет, и думаю, всё ужеконец, жизнь-то кончена. И тут проснулся, а лицо и правда разве что инеем не покрылось. С каждым дыханием изо рта белое облачко выходит, пальцы в сосульки превратились, Айв наконец повернулся и злобно посмотрел на Кэсси единственным глубоко посаженным чёрным глазком. Так ведь и замёрзнуть во сне недолго. А всё из-за чего? Из-за твоей безалаберности, девочка! Я, хоть и уродец уродцем, но пока помирать не хочу, так что имей это в виду и будь добра вовремя подбрасывать дровишек в это чёртово жерло!
Усмехаясь, Кэсси встала на колени у печи рядом с Айвом и поднесла кончик лучины к пламени:
Ты бы поберёг своё красноречие для Винии. Это она проспала своё дежурство. А меня, как и тебя, выгнала с постели холодища. Когда это я давала огню гаснуть в свою смену? Не обижай, Айви.
Виния? Айв растерянно моргнул и тут же снова насупился, моментально сменив предмет своего гнева. Бестолковое создание! Будь моя воля, давно бы выкинул её на улицу. Когда-нибудь она всех нас угробит, помяни моё слово. Устроит пожар, или навлечёт на нас гнев автоматонов, или приведёт в барак не тех людейграбителей и убийц, почему нет? Кто только за её юбкой не волочится. Ох, если бы только я всё решал, то
то во всём бараке жил бы ты один, знаем-знаем, Кэсси ласково похлопала Айва по плечу и поднялась с зажжённой лучиной. Ты, главное, дождись, когда Виния проснётся, не растрать весь запал тут впустую.
Дождёшься тут, когда она соизволит проснуться, фыркнул Айв, кривя почти безгубый рот. Наверняка будет дрыхнуть до полудня.
Нет, сегодня у Винии утренняя работа, должна вовремя встать. Ну и мне тоже скоро пора выходить, Кэсси сама удивилась, каким фальшивым стал внезапно её голос, когда она произносила последние слова. Впрочем, Айв, ожесточенно потирающий озябшие щёки, ничего не заметил.
Кэсси пошла обратно, подсвечивая себе путь дымящейся лучиной. Айв за её спиной остался вздыхать в глубокой скорби. Конечно, немного жалко Винию, что с утра её в коридоре будет ждать такой сюрпризик, но она всецело сама виновата. Айв вечно преувеличивает свои страдания, но всё же его комната одна из самых дальних от печи, и он (да и не только он) запросто мог простудиться ночью, а то и, не ровен час, схватить воспаление легких. А с такими вещами не шутят. Виния заслужила хороший разнос, а уж горбун мастер адресно разливать желчьбудет пилить её, пока у девчушки уши не свернутся в трубочку и она не взмолится о прощении. Что ж, авось в следующий раз ответственнее будет.
В комнате Кэсси зажгла от лучины масляную лампу на столике. Масла, серого и прогорклого, в ней осталось на самом дне, но до рассвета продержится. Когда на кончике фитиля возгорелось ровное мягкое пламя, Кэсси облизнула кончики пальцев и потушила лучину, которая продолжала чадить. Сделала это немного неловкоперед тем, как сгинуть, тлеющий огонёк лизнул подушечку большого пальца, но боли Кэсси не почувствовала. Плохо. Она поднесла палец ко рту, сжала мякоть подушечки между зубами и чуть сдавила её. Ничего. Кэсси сжала челюсти сильнее, зубы впились в кожу так сильно, что ещё немного, и закапала бы кровь. Палец остался нечувствительным.
Кэсси вдруг стало очень страшно. Закружилась голова, и она почти рухнула на кровать, лишь в последний миг удержавшись от порыва крепко прижаться к спящему Леону и разрыдаться. Вместо этого она крепко сжала виски ладонями, закрыла глаза и принялась раскачиваться взад-вперёд: так она делала с детства, когда чувствовала, что вот-вот потеряет контроль над собой. Если при этом дышать очень ровно и стараться очистить голову от мыслей, то паника отступит
Что хорошо: приём сработал и в этот разона быстро успокоилась. Что плохо: предательский скрип кровати, когда она опустилась на неё, разбудил Леона. Оторвав руки от головы и размежив веки, Кэсси увидела, что парень лежит на боку и внимательно смотрит на неё.
Ещё рано, сказала она ему. До первого гудка есть время. Можешь поспать.
Я выспался. И мне приснился очень интересный сон. Рассказать?
Может, не стоит? Когда я ходила за лучиной, кое-кто мне уже успел поведать о своём интересном сне. Если твой сон был таким же, то после ваших рассказов меня саму сегодня будут кошмары мучить.
Нет, улыбнулся Леон. Мой сон совсем не страшный. Он мне понравился, и тебе понравится, я уверен.
Кэсси картинно вздохнула, легла на кровать рядышком с Леоном и положила левую рукуту, палец на которой ещё не потерял чувствительностьему на грудь, прикрытую одеялом:
Ладно, выкладывай. Но если я испугаюсь
Да не испугаешься. Ты ведь бывала на Белотравном поле?
Это под скалами, где Герцог и Герцогиня? Когда я была маленькой, иногда мы там играли в мяч.
А на скалы лезть не пробовали?
Конечно, нет! Кому охота потерять голову? Там же наверху эти поганые фиджи на каждом дюйме. Честно говоря, даже на поле нам было не по себе. Если мяч подкатывался слишком близко к скалам, мы не осмеливались подбирать егоон там так и оставался лежать.
Ну и зря. Фиджи просто следят, чтобы никто не взбирался по скалам выше определённой высоты. Вот тогда они и атакуют нарушителей. А до этого можно хоть буги-вуги устроить у скал под ними, и им будет всё равно.
Что устроить? не поняла Кэсси.
Буги-вуги. Это танец такой. Я в книжке читал.
Ты умеешь танцевать этот буги? Кэсси приподнялась на локтях. Покажи мне!
Леон смущённо почесал нос:
В той книге не было рисунков. И вообще, она была не про танцы, просто герои увидели, как люди танцуют буги-вуги. Это что-то быстрое и весёлое, больше я не знаю. Мне слово тогда понравилось, вот я и запомнил.
А о самом танце там ничего не было? О движениях?
Нет, я бы помнил. Так что я хочу сказатьфиджи можно не бояться, если не лезть слишком высоко. Мы с ребятами выяснили это, когда были подростками, и с тех пор время от времени взбирались вверх. Там есть места, с которых вид на Колонию просто обалденный, а ещё мы обнаружили парочку пещер. Правда, все они неглубокие, и внутри нет ничего интересно, только камни.
Зачем ты мне это рассказываешь?
Так ведь в своём сне я был там, в одной из этих пещер. Мы её называли «пещерой Клиффа», потому что Клифф из наших первым на неё наткнулся. Была там и «пещера Леона», но она находилась повыше. Я бы даже сказал, намного выше.
Хвастунишка, улыбнулась Кэсси.
Ну уж нет, это чистая правда.
Ладно, верю. Итак, во сне ты в «пещере Клиффа», а совсем не Леона
Да, именно. Но я там не один, а с тобой.
Что мне там делать? Я в жизни никогда не лезла на скалы. В Колонии и без того хватает способов умереть.
Но во сне ты как-то попала туда со мной. И тебе в пещере очень нравилось. Ты была там счастлива.
Конечно, большое счастьекамешки увидеть, Кэсси развеселилась.
Это не из-за камней, сказал Леон. Понимаешь, там, во сне
Он смутился, замолк, и его взгляд стал каким-то отстранённым, будто он о чём-то задумался. Кэсси залезла рукой под одеяло, отыскала его руку и сплела его пальцы со своими:
Ну же, что там было? Ты обещал меня не пугать, но если будешь так молчать, то я испугаюсь.
Это была не просто пещера. На вид ничего особенного в ней не было, но мы откуда-то оба знали, что это место волшебное. Там могли происходить чудеса. И Леон опять запнулся, но, поймав строгий взгляд девушки, продолжил:
Во сне пещера исцелила тебя от болезни.
Они оба замолчали, вслушиваясь в далёкое потрескивание пламени в печи и чувствуя, как студёный воздух в комнате медленно сменяется тёплым, пахнущим древесным дымом. Свет из-за окна стал из мутного едко-красным.
Наконец, Кэсси сказала:
И правда, какой чудесный сон. Хотела бы я тоже такой увидеть.
Он погладил её по плечу:
Когда я проснулся, то видел, как ты
Леон! она отстранилась от него. Ты обещал не заводить об этом разговор! Со мной пока всё нормально, понятно?
Но мне было бы легче, если бы я знал, насколько
Нет, не было бы, резко сказала Кэсси, не понимая, на кого она злится больше: на Леона с его сопливым расчудесным сном или на себяза минутную слабость, которая позволила ему увидеть её хнычущей девочкой. Последние дни ей удавалось скрывать от него страшные звоночки одерживающего верх недугавсе эти внезапные головокружения, тошноту, судороги, приступы озноба Казалось бы, зачем мучительные попытки сохранять непринуждённую улыбку на лице даже в худшие мгновенияведь Леон прекрасно знает, что она больна и скоро умрёт. Но Кэсси казалось, что если она не даст инфекции сломить свой дух и не выкажет слабость, то та рано или поздно отступит. И какая иронияеё защита дала трещину в тот самый миг, когда страдания, причиняемые проникшей под кожу заразой, отошли на задний план. Она терпела боль и дурноту, стерпела бы много больше, но не вынесла страшного равнодушия собственной плоти.