Ты ведь у Ворона была, в ГСО, да?
Ну да, но это давно уже.
Так-то ты не прогуливаешь, нет, Яра будто вслух задумалась, не пьешь, не ширяешься
Какое меня мать бы убила.
Ну ладно, иди, Яра кивнула, и вот что. Если у тебя с Карабасом что-то не выйдет ты ко мне зайди еще раз, лады?
Надо было опять же быстро идти в цех, но я первым делом выпила все молоко и заела куском хлеба. Вот так, после еды я нормальный человек, в глазах не темнеет, желудок не сводит. Разве что тяжесть в животе. Теперь можно и к Карабасу идти.
На нашем участке этого мастера ненавидели все. Основным методом работы он считал ор. Как раскроет пасть, как начнет орать! А потом штрафы распределяет кого талонов лишит, кого выходного, и все из-за любой ерунды. Нравилось ему чувствовать себя главным, и чтобы его все боялись, хотя сам он был плюгавенький, низенький, с черными усиками, и вообще похож на мутожука. Меня трясло, когда я его видела. Его дежурство превращало смену в сплошной стресс проходя мимо, он никогда не удерживался от замечаний.
Но что поделаешь? Именно сегодня дежурит он. Значит, с ним и объясняться.
Дверь цеха отползла автоматически. На Заводе не то, что в городе, тут все современное, шикарное, сплошная автоматика. Я прошла через «предбанник» и сразу увидела свое рабочее место. Оно прямо у входа: там робот стоит, который запечатывает металлические ящики. А вот переставить их на погрузчик не может: вагонетки едут с разных сторон, вставлять надо в пазы, причем размеры их не одинаковые. Тут соображать надо, робот нужен слишком дорогой, а наши хозяева не рвутся закупать, да и зачем, если есть такие, как я? Которые ставят ящики в ячейки погрузчика, быстро соображают, как подойти, да с какой стороны взяться. Здесь я и работала последние несколько месяцев.
И сейчас мой участок не простаивал. На нем трудился незнакомый паренек. Еще моложе меня вроде бы. Но крепкий. Работал хорошо, без устали энергично нагибался, ящики хватал играючи, переносил на погрузчик.
Я ни разу этого паренька не видела. И это мне не понравилось.
Кузнецова? я подскочила, услышав свою фамилию. По обыкновению, Карабас подобрался неожиданно, ты что здесь делаешь?
На работу пришла! крикнула я, чтобы перекрыть шум цеха.
Посмотри, сколько времени! Карабас постучал по собственному комму на запястье.
Потом махнул мне рукой, и мы вышли в преддверие цеха. Здесь потише, можно нормально разговаривать.
Господин мастер, заканючила я, используя заготовленные фразы, я не прогуливаю! У меня уважительная причина есть На нас напала банда, мою мать убили! Я смогла убежать и только вот сейчас до города добралась.
Меня не интересует, холодно прервал Карабас, ты уволена, Кузнецова. Ты уже уволена, поняла?
Но господин мастер
Тебе не ясно? Меня не интересуют твои излияния, причины, слезы, сопли. Ты не явилась на работу на твое место взяли другого человека.
Это было как удар дубинкой по башке. В глазах потемнело. В этот момент я даже не думала о последствиях, не взвешивала лучше, хуже, что делать. Мне просто было нестерпимо обидно и потому что вот так взяли и выкинули с работы, которую я добросовестно выполняла два года. И хорошо ведь работала! И потому, что сделали это так несправедливо!
Интересно, зачем он стоит здесь? Чего ждет от меня?
Но господин мастер выдавила я.
Давай, вали! он указал рукой на дверь, Таких, как ты, по пучку на каждый метр, а ты еще выёживаешься, на работу не ходишь! Вконец обуели, быдлота!
Я повернулась к двери. Выслушивать гадости я ему не обязана. Мне и так плохо.
Сделала несколько шагов, и тут Карабас меня снова окликнул.
Эй, Кузнецова!
Я машинально повернулась. Господи, до чего ж рожа у него противная! Усы эти неровные, жирные губы.
Если жрать нечего, заходи. Знаешь, где я живу. Может, помогу чем.
Меня передернуло. Ага, щас, конечно же. Поможешь ты. Конечно, некоторые девки и так к нему ходили, за что быстренько выбивались в начальницы участков, или сидячие места получали, или еще что. Но эти усы как у таракана же! Спасибочки, нет уж, обойдемся без твоей помощи. Я уже вылетела за дверь, в спину мне били очереди отборного мата Карабас понял, что на тушку мою рассчитывать не приходится. Возмущение было так велико, что вытеснило даже боль от потери работы. Поможет он, ага! Обойдемся без тебя как-нибудь, сосать тебе я точно не собираюсь, тварь поганая тем более, что И тут мне в голову стукнуло баба Яра.
Она же предложила зайти, «если вдруг». Ей-то вряд ли нужны мои прелести.
Баб Яра сидела в той же позе на табурете, с той же старинной бумажной книгой. Увидев меня, сдвинула разбитые переклеенные очки на лоб. Уставилась молча, видимо, ей было все ясно с первого взгляда. Я прислонилась к стене. Выдавила с трудом.
Выгнали. Что теперь делать?
Оно конечно, большинство народу живет без всякой работы. Даже приятно, как подумаешь с утра никуда идти не надо. Но я не смогу мне трудно будет. Я уже привыкла к хорошему склад, настоящий хлеб, мясо, черт возьми хотя кто его знает, из чего эти консервы делают, но можно поверить, что это и правда говядина. Два раза в день еда. Цивилизация! Как возвращаться опять к этой жути, когда неизвестно, дотянешь ли до конца недели или загнешься?
Баба Яра поднялась с табурета.
Тебя как зовут-то? В лицо помню, а по имени
Маша. Мария Кузнецова.
В школу к Семенову ходила?
Да, два года, я не хотела упоминать, что ходила довольно редко то матери надо было помогать, то просто лень.
Читать умеешь? Таблицу умножения?
Умею, я кивнула. Арифметику в школе я все-таки изучила, интересно было, а читать я вообще сама читать научилась, в детстве еще, до войны. Нравилось мне это.
Вот что, Маша, решилась баба Яра, мне тут помощницу пообещали. Сказали, чтобы я сама нашла кого-то. Уборщица у нас умерла, ну а я же не могу, она кивнула на обрубок ноги, но мне надо, чтобы ты не только убирала, но и помогала мне счета вести, записи, товар принимать и так далее. Нужна грамотная. Ты как насчет этого?
Я аж дышать перестала!
Очень хорошо, тетя Яра! Я бы очень, очень хотела! Возьмите меня.
Только, охладила мой пыл кладовщица, на четверть ставки. Через день будешь ходить, работать по восемь часов. И плата у нас меньше, чем у рабочих, так что сама понимаешь
А сколько? поинтересовалась я.
У тебя будет шесть талонов в неделю.
С завода я выходила окрыленная. Хотя перспектива дальнейшей жизни так и не прояснилась до конца. Легко сказать жить на шесть талонов в неделю! Да, у большинства нет и этого, но раньше-то я тридцать получала. Можно было с трудом даже вдвоем питаться. А как теперь? Мысленно я перебирала, как жить брать буду только сухари и крупу. Это самое экономное. Конечно, и это впроголодь, это, собственно, голод меньше талона в день, считай, ничто! Но ведь раньше же мы существовали совсем без зарплаты! Буду червей собирать, это вместо тушенки. Мы на мутожуках да на гусеницах сколько раз выживали. Охотиться бесполезняк, дичи мало, и осторожная она. Весной посажу зелень да картошку в городе много не вырастишь, но зато и безопаснее, чем в лесу, и хоть какой-то урожай. Буду в свободное время ходить подработку искать если стараться, всегда что-нибудь да найдешь.
Некоторые девки известно каким промыслом занимаются, но там конкуренция огромная, а я если честно так себе. Не красавица. Карабас бы мной не побрезговал, тело молодое, а он это дело, говорят, любит. Но зарабатывать этим значит, конкурировать на совсем другом уровне; опять же, не умею я ничего в сексе этом, противно мне это все Так что маловероятно. Да и кончают эти девки часто тем, что оказываются у дружков, а там, считай, как рабство. Нет уж, это не по мне.
И так я успокоилась и даже развеселилась отчего-то, что когда шла к дому, стала думать совсем о другом. Сначала об Иволге вот она, почему-то кажется, вообще не переживает из-за того, где работать и на что жить, она сильная, как мужик, устроится везде. А потом вспомнился мне Ворон.