Пропасть
По равнине, почти лишенной примет и ориентиров, тащился маленький караванвосемь кобулаков, четыре телунды, семь улзеней и одиннадцать первопроходцев. Точнее, одиннадцать беглецов, волей-неволей ставших первопроходцами.
Стой, жморовы отродья! скомандовал возница головной телунды. Кобулаки послушно остановились, грузная посудина мягко легла на илистый грунт. Остальные три подошли и встали рядом.
Мне всё больше кажется, что мы идем по кругу. Столько идем, а всё одно и тоже: что куст, что камень будто бы уже попадались на пути. Как только вышли в темные дали, началась эта унылая тягомотина, и нет ей конца. Ни холма, ни оврагазацепиться не за что. У нас осталось два выходаволочить якорь или положиться на кобулаковуж они-то обратный путь по запаху своего дерьма точно найдут.
Обратный путь?! К Мутноглазому нашему с его отрядами?
Куда угодно, хоть к ялдабродам в гости, но не назад! Уж лучше тут осесть. Еда, хоть и скудная, естьне пропадем.
Якорь волочитьтоже не так простото и дело кусты да коряги. Да и толку не так многогде-то камень, где-то галька, след прерывистый, легко пересечь и не заметить.
Здесь нас не ждет ничего хорошего. Здесь никаких ключей и в помине нетни горячих, ни вонючих. Где возьмем поплавень?
Через срок телунды потеряют плавучесть, без транспорта останемся. Жилье нормальное не построишь. Меди тоже, похоже, нет, да ничего неткамни, и те поодиночке разыскивать надо. Да и мало прошли. Вдруг Мутноглазый и сюда дотянется своими погаными руками?!
Вряд ли дотянется, но место мне тоже не нравится. Давайте идти и идти вперед. Туда, куда чутье подсказывает. Не может же эта тягомотина быть бесконечной.
Идти, так идти, хоть к ялдобродам, хоть прямиком в преисподнюю! А ну, налегай! Кобулаки натянули стропы, улзени радостно засверкали и зачирикали, носясь кругами. Телунды одна за другой, чуть проехав по илу, тяжело поднялись, караван отправился наудачу.
Так они и шли не спеша по унылой пустынной равнине, благо кобулакам хватало растений, а беглецам с улзенямимоллюсков.
Говорили мало, да и не о чем было говорить, разве что иногда делились мечтами о неведомых приветливых краях, куда они когда-нибудь обязательно попадут. Были огорченияумер старый умный улзеньи радостиродились три мальца-улзеня, нашли кусты пупырышникапопировали и пополнили запасы. Сознание съеживалось от однообразия пути. То прилипнет и крутится в голове глупый мотивчик, то одолевают грезы о домашней пище. Сколько они так шли? Полсрока, срок, а может, все полтора. Сколько они прошли? Для этого нужно знать, как петляли, а это одному Ензидрину известно. Так и шли, пока не набрели на небольшой овраг.
Наконец-то встретилось хоть что-то, кроме редких кустов и камней! Караван пошел вдоль оврага, который становился шире и глубже, превратившись в ущелье. Беглецы прибодрились и повеселели. Вдруг улзени резко поднялись вверх и замерли издавая отрывистые щелчки. Кобулаки тоже встревожились и замедлили ход.
Что там?.. пробормотал возница. Судя по улзеням, ничего хорошего.
Все собрались у головной телунды. Никто ничего не понимал.
Там, впереди, не высвистывалось ничего необычного.
Нет там ни жмора сказал старший беглец. Стойте, всем тихо! Слушайте! он свистнул, что есть силы.
Ну, действительно, пусто там, ничего нет.
В том то и дело, что пусто. Дальнего эха нет. Всегда что-то отражается от кустов, от дна. А там вообще ничего нет Пустота. Почему, по-вашему, скотина встревожилась? Она отродясь такого не встречала.
Караван осторожно двинулся вперед. Вскоре кобулаки заупрямились и встали.
Подождите здесь, сказал старший из первопроходцев.
Я вспомнил нечто подобноетакое же ощущение. Когда мы с друзьями в молодости шлялись по вулкану, эхо так же пропадало перед обрывом. Там был огромный обрывкрай провала. Я уверен, что здесь тоже обрыв.
Старший с двумя товарищами двинулся вперед. Следом, боязливо прижимаясь ко дну, потянулись два молодых улзеня. Конечно, это был обрывстрашный и влекущий. Страшныйпотому что не откликался эхом. Влекущийпотому что будил воображение.
Старший заплыл за край и позвал остальных. Улзени, преодолевая страх, последовали за хозяевами. Все пятеро неподвижно зависли над бездной.
Как будто край мира, сказал один.
Ты веришь в эти старинные сказки? спросил другой.
В сказки мы не верим, но тут нечто серьезное, сказал Старший и изо всех сил свистнул.
Эхо нарисовало почти отвесный обрыв с ребрами и зубцами. Но через три стука улзени встрепенулись, будто услышали что-то еще.
Все-таки, там внизу что-то есть должно быть, заключил старший. Так не высвистать, нужен гонг. Тяжелый он, жмор его, но делать нечего. Гонг сняли со второй телунды и потащили вшестером, держа за растяжки. Седьмой нес молот с длинной ручкой.
Растягивай лицом вниз, чуть в сторону от стены, скомандовал Старший.
Лупи!
Седьмой с размаха ударил молотом в гонг, и тут же заглушил его, обхватив руками.
Тихо тихо через три стука зазвучали еле слышные раскаты.
Есть! Стена переходит в склон, он идет отрогами, между ними долины. Конца склона, так, чтобы он переходил в плоское дно, я не слышал.
Я тоже не слышал конца склона, но мне показалось, что он становится положе.
А мне кажется, что склон покрыт растительностью, ведь эхо было мягким. Почувствовали?
Поплыли назад. Тут надо крепко подумать.
Одиннадцать беглецов разбили лагерь у края пропасти. Они несколько раз заплывали с гонгомвсё дальше. Никто не слышал плоского дна, но улзени упорно реагировали на десятом стуке, когда раскаты эха от отрогов обрыва уже заканчивались, опускали головы и резко расправляли уши. Слышали ли они дно бездны? Как жаль, что они не умеют говорить! И еще у всех появилось ощущение, что снизу едва заметно веет теплом.
Что ж, братья, нам остается единственный путьвниз, держал речь Старший. Иначе мы скоро окажемся без телунд, а значит, и без всего снаряжения, без оружия, инструментов и утвари.
Поплавень понемногу утекает, мы уже выкинули весь балласт, а смотрите, как тяжело посудины отрываются от дна. Скоро они станут не под силу кобулакам. Там внизу наверняка есть ключи с поплавенью, иначе бы оттуда не тянуло теплом. Там наверняка полно еды. Не может быть, чтобы среди обрывов и отрогов не было медной руды и прочих руд. Другого путиназад, на пустынную равнину, у нас нет.
Может быть, ты и прав. Но кобулаки не пойдут вниз с отвесного обрыва. Хоть ты что с ними делай. А если мы туда спустимся и не найдем вонючих ключей? Тогда мы точно не сможем поднять телунды назад из пропасти. У нас не будет обратного пути.
Да, это риск. Но плутая по равнине, мы тоже скоро сядем на дно. Без всяких надежд. А там, внизу, есть хотя бы надежда. Там хотя бы неизвестность, а здесьбезнадега.
Может быть, вышлем разведчиков вниз налегке? Станет ясней насчет надежды.
Я против. Там в отрогах жмор заплутает. Слишком легко потеряться в этой бездне.
У нас же есть гонг. Оставшиеся будут бить в него время от времени. Гонг будет слышен от самих ялдабродовых углов.
Старший задумался. Ему было боязно отпускать товарищей в эту бездну. Десять сроков назад всё решилось бы простоон сам нырнул бы в пропасть во разведкисамому совсем не страшно, наоборот, заманчиво. Но сейчас он будет обузой. А впрочем, чем он лучше их. Почему, доверяя себе, не доверяешь другим и трясешься за них, как за маленьких. Пусть идут
Хорошо. Кто готов? Все?! Ну, это слишком. Достаточно троих.
Давай ты будешь ным, ты у нас потверже рассудком. Еще ты и ты.
Теперь слушайте мои условия. Мы будем бить в гонг каждые две пóгоди. Через каждый передых будем бить троекратно. По прошествии сменывосемь ударов. Если где-то в ущелье перестанете слышать гонг, немедленно поднимайтесь выше окружающих холмов. Ни в коем случае не удаляйтесь друг от друга. Вы должны не только слышать друг друга, но еще и видеть. Светитесь как следует!
Времени вамдве смены. Возьмите хоть один арбалет на всякий случай.
Трое с двумя улзенями исчезли в пропасти. Зазвучал первый удар гонгасмысла в этом ударе еще не было, но договор есть договор. Скоро стихли посвисты разведчиков и щелчки улзеней.