Пол сглотнул, внезапно ощутил влагу во рту и вспомнил сон о жажде. Мысль, что люди могут так страдать от нехватки воды, что им приходится собирать влагу собственных выделений, поразила его. Пол вдруг ощутил горькое чувство одиночества и пустоты.
Вода тамдрагоценность, вслух подумал он.
Хават кивнул: «Возможно, мне понемногу удается внушить ему, что Арракисего враг. Там необходимо все время быть настороже, и нельзя отправляться туда, не будучи к этому готовым».
Пол взглянул вверх, на световые люки, и увидел, что начался дождь. По сероватому метастеклу струилась вода.
Вода сказал он.
Ты еще научишься ценить воду, пообещал Хават. Конечно, у тебя недостатка в ней не будет, тысын герцога, но повсюду тебя будет окружать жажда
Пол провел языком по пересохшим вдруг губам, вспомнив, как неделю назад, в день испытания, Преподобная Мать тоже говорила что-то о водяном голоде
«Ты узнаешь о Мертвых равнинах, сказала тогда она, дикой пустыне, где нет ничего живоголишь Пряность и песчаные черви. Тебе придется окрасить глаза, чтобы смягчить беспощадный свет солнца. Слово «убежище» будет означать для тебя просто любое место, укрытое от ветра и чужого взгляда. Ты научишься ходить на своих двоихбез орнитоптера, без мобиля и даже не в седле».
И ее тонона говорила нараспев особым вибрирующим голосомсказал ему больше, чем слова.
«На Арракисе, говорила она, кхала! земля пустынна, лунытвои друзья, а солнцевраг».
В тот момент Пол почувствовал за спиной матьона подошла, оставив свой пост у дверей.
«Так ты не видишь никакой надежды, Преподобная?» спросила она.
«Для его отцанет. Старая женщина жестом приказала Джессике молчать. Взглянула на Пола. Запомни, мальчик: мир держится на четырех столпах Она подняла четыре узловатых пальца. Этопознания мудрых, справедливость сильных, молитвы праведных и доблесть храбрых. Но все четыреничто она сжала пальцы в кулак, без правителя, владеющего искусством управления. И пусть это будет навечно высечено в твоей памяти!..»
С того дня прошла уже неделя. И только сейчас он начал полностью сознавать значение ее слов. Сейчас, сидя в тренировочном зале рядом с Суфиром Хаватом, Пол ощутил внезапный и едкий укол страха. Он взглянул на озадаченно-хмурое лицо ментата.
Где ты сейчас витал? спросил Хават.
Ты видел Преподобную Мать?
Императорскую ведьму-Правдовидицу? В глазах Хавата зажегся интерес. Видел.
Она Пол запнулся, обнаружив, что не может рассказать Хавату об испытании. Запрет проник глубоко.
Что она?
Пол сделал два глубоких вдоха.
Она сказала одну вещь Он закрыл глаза, вызывая в памяти точные ее слова, и когда заговорил, его голос невольно приобрел что-то от голоса Преподобной Матери. «Ты, Пол Атрейдес, потомок королей, сын герцога, ты должен научиться править. Это то, чему, увы, не научился ни один из твоих предков». Пол открыл глаза. Это меня возмутило. Я сказал, что мой отец правит целой планетой. А она сказала: «Он ее теряет». А я сказал, что отец получает гораздо более богатую планету. А она сказала: «Он потеряет и ее». И я хотел бежать, предупредить отца, но она сказала, что его уже предупреждали, и не разты, мать и многие другие
В общем, все верно, пробормотал Хават.
Тогда зачем мы летим туда? сердито спросил Пол.
Потому что так приказал Император. И потому, что надежда все-таки есть, что бы ни говорила эта ведьма-шпионка. Ну а что еще изверг сей фонтан мудрости?
Пол опустил взгляд на свою руку, сжатую в кулак под столом. С трудом, но все же он заставил мускулы расслабиться. Она наложила на меня некий запрет. Но как?
Она спросила меня, что, по-моему, значит править, ответил он. И я сказал, что это значит командовать. А она на это сказала, что мне надо кое-чему разучиться.
«А старуха-то, в общем, дело сказала», подумал Хават и кивком сделал Полу знак продолжать.
Она сказала, что правитель должен научиться убеждать, а не принуждать. И что тот, кто хочет собрать лучших людей, должен сложить лучший очаг и готовить лучший кофе.
Интересно, а как, она думала, сумел твой отец привлечь к себе таких людей, как Дункан и Гурни? спросил Хават.
Пол пожал плечами.
Еще она говорила, что хороший правитель должен овладеть языком своего мира, ведь на каждой планетесвой язык. Я решил, что она имеет в виду то, что на Арракисе не говорят на галакте, но она сказала, что речь совсем не об этом. Она сказала, что говорит о языке скал, растений и животных, языке, который невозможно услышать одними только ушами. И я сказал: это, наверное, то, что доктор Юйэ называет Таинством Жизни.
Хават засмеялся:
И как ей это понравилось?
Мне показалось, она просто взъярилась. Сказала, что таинство жизниэто не проблема, подлежащая решению, а только испытываемая реальность. Тогда я процитировал ей Первый Закон ментата: «Процесс нельзя понять посредством его прекращения. Понимание должно двигаться вместе с процессом, слиться с его потоком и течь вместе с ним». Это, похоже, ее удовлетворилоболее или менее.
«Кажется, он с этим справится, думал Хават, но старая ведьма его напугала. Зачем она это сделала?»
Суфир, спросил Пол, на Арракисе в самом деле будет так плохо, как она сказала?
Так плохо не будет, пожалуй, ответил Хават, вымучивая улыбку. Взять, к примеру, этих фрименов, непокорный народ Пустыни; поверь, их куда больше, чем могут предположить в Империи, это я тебе могу сказать на основе даже самого грубого, в первом приближении, анализа. Там живут люди, мальчик, великое множество людей! И Хават приложил жилистый палец к уголку глаза, и они ненавидят Харконненов лютой ненавистью. Но учти, ни слова об этом, мой мальчик. Я рассказал тебе это лишь потому, что считаю тебя помощником и опорой твоего отца
Отец мне рассказывал о Салусе Секундус, проговорил Пол. Знаешь, Суфир она, по-моему, похожа на Арракис может, Салуса не так ужасна, но в целомв целом звучит похоже.
Положим, о Салусе Секундус в наши дни никто и ничего толком не знает, возразил Хават. Только то, что было давным-давно больше почти ничего. Но в отношении того, что все-таки известно, ты попал прямо в точку.
Как ты думаешь, фримены нам помогут?
Возможно. Хават поднялся. Сегодня я отбываю на Арракис. А ты, пожалуйста, будь осторожнее ради старика, который тебя любит, а? Для начала будь умницейсядь по другую сторону стола, лицом к двери. Не то чтобы я подозревал, что в замке небезопасно: я просто хочу, чтобы у тебя формировались правильные привычки.
Пол тоже встал, обошел стол.
Ты летишь сегодня?
Ясегодня, тызавтра. В следующий раз мы встретимся уже на земле твоего нового мира. Он сжал правую руку Пола выше локтя. Держи правую руку свободнойчтобы успеть выхватить нож, и не забывай подзаряжать щит. Он отпустил руку, потрепал Пола по плечу, повернулся и быстрыми шагами пошел к двери.
Суфир! окликнул его Пол. Хават оглянулся.
Не садись спиной к дверям, сказал Пол. Изрезанное морщинами лицо расплылось в улыбке.
Не сяду, мальчик. Можешь на меня положиться. И он вышел, мягко закрыв за собой дверь.
Пол сел туда, где только что сидел его наставник, и поправил свои бумаги.
«Еще только один день здесь, подумал он, обводя взглядом зал. Уезжаем. Мы уезжаем». Мысль об отъезде вдруг встала перед ним так реально, как никогда раньше. Он вспомнил еще одну вещь, которую сказала старуха: мирэто сумма многих вещей: людей, почвы, растений и животных, лун, приливов, солнц; и эта неизвестная сумма называлась природойнеопределенная, лишенная чувства «теперь», чувства настоящего момента совокупность. А что такое«теперь»? спросил он себя.
Дверь напротив Пола с шумом распахнулась, и в комнату ввалился уродливый глыбоподобный человек с целой охапкой оружия в руках.
А, Гурни Халлек! Ты что, новый учитель фехтования? спросил Пол.
Халлек пинком захлопнул дверь.
Ты бы, конечно, предпочел, чтобы я пришел с тобой в игры играть, ясное дело, сказал он, окидывая зал взглядом и убеждаясь, что люди Хавата уже осмотрели его и убедились, что тут нет ничего представляющего опасность для наследника герцога: всюду остались едва заметные кодовые знаки «проверено».