[3] О причинах, по которым данная система имеет такое название, можно узнать во второй книге.
[4] ЦДСцентральная диспетчерская служба.
Глава 5 Зачистка.
Что я могу сказать о произошедшем бое? К сожалению, участник из моего союза там не проиграл. Да, победы его все-таки лишили, но лично я предпочел бы, чтобы судно моего союзника по результатам прошедшего боя стало трофеем союза двенадцати, но этого не произошло.
Конечно, я понимаю, что плохо желать поражения своим союзникам, однако в моих интересах, в данный момент был именно проигрыш и желательно с разгромным счетом. Почему так? Тут все просто. Поражение в битве должно было сильно их напугать, а также помочь избежать большой крови.
В идеале, сразу после такого поражения, потерявший корабль союзник, должен был начать очень сильно суетиться. Он, по своей инициативе, закидывал бы «агрессора» требованиями вернуть корабль. Обивал бы пороги всех союзников, с целью договориться об оказании ему помощи и, в конце концов, пришел бы ко мне. У меня же, в это время, был полностью готов план по принуждению противной стороны к соблюдению установленных моим союзом правил, по разработке месторождений полезных ископаемых.
Что же вышло сейчас? По факту, корабль союзника после модернизации в битве один на один смог победить своего конкурента. Пусть у него в дальнейшем и украли победу. К чему это может привести? Тут у союзника может сложиться другая логическая цепочка. Дано: в противостоянии один на один, мои корабли сильнее, чем корабли противника; противник смог добиться ничьей только навалившись массой, используя два неповрежденных судна против одного пострадавшего в битве. Вывод: при противостоянии равного количества судов с каждой стороны победа будет за мной.
К сожалению, если союзник построит перед собой именно такую логическую цепочку, то ко мне за помощью он не побежит. Почему так? Тут все просто. В моем распоряжении официально нет шахтерских судов. Что касается имеющихся у меня двух газодобытчиков и одного геологоразведчика, то тут сразу ясно, что их в бою использовать никто не будет. Факт приобретения истребителей, я по-прежнему сохраняю в тайне, а светить их наличие, до поступления от союзников просьбы о помощи, нет никакого желания.
Вот и выходит, что ко мне бежать за помощью незачем, ведь о наличии боевых кораблей никто не знает. Зато можно обратиться за помощью к другим владельцам добывающих судов. Понятно, что они не откажутся помочь, ведь и на разрабатываемых ими объемах астероидного поля может неожиданно появиться незваный гость.
Что будет дальше? Тут возможны варианты. Мои союзники, действуя в группах, вполне способны отлавливать одиночных шахтеров противника. Вот только и у противника ни шахтеров, ни их руководство дураками не назовешь. Чего только стоил тот нестандартный прием, когда пилот корабля прикрылся от лазера обломком астероида, передвинутым при помощи притягивающего луча.
Я, конечно, вполне допускаю, что мысль использовать таким образом «особенности местности» пришла в голову пилота корабля спонтанно. Вот только и другие варианты, к сожалению, исключать нельзя. В лучшем случае, в противники пилоту союзника попался просто в прошлом опытный шахтер. Тогда можно сказать, что все относительно хорошо и у союзников, за счет модернизированных судов, есть преимущество в будущем боестолкновении.
Но, к сожалению, возможен и другой вариант развития событий. Лично я, имея желание начать добычу, но, не имея возможности заняться этим немедленно, постарался бы потратить имеющийся у меня год подготовки максимально эффективно. Как это сделать? Тут все просто. Достаточно заранее набрать будущих пилотов и посадить их на этот год учить соответствующие базы знаний, особый упор, делая на боях между малыми группами кораблей и на действиях в условиях пояса астероидов.
За этот год будущие пилоты сумели бы изучить очень много, особенно с учетом того, что в отличие от своих конкурентов, они занимались бы исключительно обучением и оттачиванием навыков в тренажерах, без необходимости отвлекаться на работу по основной специальности. В итоге, через год у меня имелся хорошо подготовленный пилотский контингент, способный, за счет знания специфических приемов, на равных сражаться с более сильным в техническом плане противником.
Если враг поступил именно так, то нет ничего удивительного в том, что пилоты противника знают специфические приемы боя, которые не найдешь в обычных шахтерских базах знаний. Да и не факт, что все суда противника безоружны. Лично я, в случае, если финансы на закупку вооружения сильно ограничены, попытался бы вооружить, скажем, каждый пятый или, пусть даже, каждый десятый корабль. Количество не столь важно и зависит только от размера соответствующего бюджета. Важнее то, что в случае необходимости я вполне смог бы создать небольшую, но хорошо вооруженную ударную группировку, способную противостоять более многочисленному противнику.
Поступил ли так противник, могло показать только время. Для меня по-прежнему самым актуальным оставался вопрос, стоит ли влезать в данный конфликт без «слезных» просьб о помощи со стороны союзников или продолжать делать вид, что знать ни о чем не знаю. В случае моего участия в противостоянии, моей стороне гарантированна победа над союзом десяти и не важно, будут ли корабли союза вооружены или нет.
Установленного на истребителях вооружения вполне достаточно для того чтобы вскрыть защиту одиночного шахтера, пусть это и займет длительное время из-за того, что шахтерские баржи достаточно хорошо защищены. Недаром я готовил истребители к противостоянию именно с этим типом кораблей, причем подготовка не ограничивалась расчетом только на стандартную конфигурацию судна, поставляемую «большим караваном». В данном случае в расчет шел максимально вооруженный вариант шахтерской баржи.
Естественно, что во время обдумывания ситуации, я предпочитал делать все возможное для того, чтобы узнать каким именно образом решил поступить мой союзник. Вот только, к моему большому сожалению, я не смог засечь попыток с его стороны установить связь с кем-либо из других членов альянса. Конечно, это не означало, что переговоры между ними не велись. В данный момент было налажено уже целых три независимых канала связи между базами, из которых я контролировал только один[1].
Через некоторое время, я смог установить, что переговоры либо не велись, либо, что менее вероятно, провалились. Данный факт удалось установить по косвенным факторам. Конечно, я не мог прослушать переговоры между союзниками, если они велись не через мой космический лифт. Зато я вполне мог контролировать переговоры между владельцами судов и пилотами шахтерских барж. Именно по ним стало понятно, что «акцию возмездия» союзник будет проводить без поддержки со стороны других участников альянса.
Были перехвачены переговоры с капитанами девяти кораблей. Из них следовало, что данной флотилии поставлена следующая боевая задача. Выдвинуться двумя группами в район предполагаемого нахождения судов противника, ведущих незаконную добычу ресурсов. Первой группе, в составе двух шахтерских барж, обнаружить судно противника и инициировать локальный конфликт. После победы, начать, неспешно буксировать захваченное судно в сторону баржи, ожидая «спасателей».
По прибытию в район «спасателей», в количестве от двух до четырех барж противника, вступить с ними в бой. В это время вторая группа из семи оставшихся кораблей должна захлопнуть ловушку, атаковав отряд помощников. После боя все корабли вместе с трофеями должны выдвинуться в сторону базы.
Что тут сказать? С одной стороны, план моего союзника неплох. В случае успеха он обещает ему очень хорошую прибыль. Тут ведь как, одно дело, если ситуация разрешилась миром. В этом случае, нарушителю будут просто начислены штрафы, а конфликт будет считаться исчерпанным. И совсем другое дело, если дошло до стрельбы и локального конфликта. Тогда судно противника вполне возможно объявить своим призом. Соответственно победителю, почти бесплатно, достанется лишнее шахтерское судно, а противник получает приличную дыру в своем бюджете.
Вот и получается, что мой союзник в данный момент руководствуется своей алчностью. Он не хочет проводить совместную операцию, ведь в этом случае результатами победы придется делиться. Вот только совершенно не факт, что он сможет победить. Слишком неправильным мне кажется начало этого конфликта. Тут невольно задаешься вопросом, почему пилот ПРС 18 выразил свое отношение к конкурентам в столь экспрессивной форме. Да, это могло быть его частной инициативой, но с той же вероятностью это могла быть попытка спровоцировать противника на скорую необдуманную месть.