Схватив кобуру с вешалки у двери, я натягиваю ее и несусь вниз по ступеням. Они дубовые и проросли прямо из ростков в бетонных стенах, так что на некоторых из них встречаются листики и ветки. Чтобы оказаться на улице, предстоит преодолеть всего четыре этажа, но даже от этой нагрузки перед глазами вспыхивает предупреждение. Программы, исцеляющие щеку, съели большую часть оставшихся калорий, к тому же я давно не спала как следует. Так что сейчас не самое подходящее время, чтобы ввязываться в драку.
Бежим к восточному входу в тоннели, догнав меня, говорит Руз. Его глаза слегка стекленеют. Там незваные гости. И, кажется, пострадал кто-то из наших.
Поняла, отзываюсь я, после чего преодолеваю последний пролет и выскакиваю на улицу через главную дверь.
Воздух пропитан удушливым, тяжелым запахом разлагающихся голубей. Их перья хрустят под нашими ногами, пока мы мчимся ко входу в тоннель. Выстрелы становятся громче и смешиваются с криками. Оглянувшись на Руза и остальных, я вытаскиваю пистолет из кобуры и ускоряюсь.
Электропитание отключено, кричит Руз. И как минимум один из наших людей ранен.
Это определенно нападение, но не похоже на «Картакс», кричит Рейн. Они бы провернули все тише.
Согласен, отзывается Руз. Но кто тогда там?
Мы мчимся в тоннель под звуки выстрелов, эхом отражающиеся от стен. Руз бежит рядом со мной навстречу развернувшемуся бою, но через несколько мгновений хватает меня за руку, чтобы остановить.
Я делаю несколько шагов, чтобы не упасть, и пытаюсь осознать ужасную сцену, которая развернулась передо мной. На земле лежат тела хакеров, работавших на сельскохозяйственных уровнях. Некоторые из них уже мертвы, а некоторые тяжело ранены. Над ними возвышаются люди в грязной, окровавленной одежде. Это определенно не солдаты «Картакса».
К тому же они скалятся, как звери.
Одичалые, рычит Руз.
Это люди, потерявшие рассудок от гнева. Катарина сталкивалась с ними во время вспышки, но я никогда не видела их раньше. С нескрываемым отвращением я осматриваюсь по сторонам. Неподалеку от меня лежит растерзанная женщина, а двое одичалых, склонившись над ней, копаются у нее в животе.
Я готовилась к атаке «Картакса» военным, дронам и взрывчатке. Но не к этому.
Руз поднимает винтовку и стреляет в одного из одичалых, от выстрела остальные разбегаются в разные стороны. И некоторые из них направляются в глубь бункера.
Мы не можем позволить им попасть внутрь! с широко раскрытыми глазами кричит Рейн и бросается за ними, оставляя нас с Рузом наедине с выжившими.
Правда, их осталось не так уж много. Вокруг нас разбросано около десятка тел, а запах крови настолько сильный, что сводит живот. Не знаю, как одичалые проникли в город и в этот тоннель, но Рейн права, их нельзя пускать в бункер. Мы не можем рисковать жизнями жителей Энтропии.
Хоть кто-то может идти сам? кричу я, оглядывая раненых.
Женщина, одежда которой покрыта кровью, стоя на коленях тихо всхлипывает рядом с женщиной с разодранным животом. И от одного взгляда на них меня охватывает ужас. Потому что я знаю их. Это Матрица. Одна из хакеров, поверивших в «Панацею», а рядом с ней на земле лежит ее жена, которая работала с растениями. И именно ей одичалые разорвали живот и копались в нем.
По тоннелю эхом разносятся шаги.
Одичалые возвращаются, говорит Руз. Нужно утащить отсюда раненых.
Мы не успеем, говорю я. Так что придется дать им отпор.
Нельзя пускать их в тоннель и в бункер. Люди там совершенно беззащитны. Если эти монстры туда проберутся, то поубивают всех.
Можно воспользоваться «Косой». Она у меня в манжете, предлагаю я.
Это маленькая вредоносная программа, способная убить любого человека, имеющего панель.
Нет, возражает Руз. Ни за что.
Почему? Их слишком много. Нам их не перестрелять. А «Коса» поубивает их всех.
Дело не в этом, шипит Руз. Если у «Картакса» есть доступ хоть к одной из их панелей, они смогут заполучить код. А затем использовать его против нас. Одной командой убить всех живущих на поверхности.
От этой мысли все внутри леденеет. Он прав. Когда Катарина воспользовалась «Косой», код смог перехватить «Картакс». Нам удалось удалить программу из их баз данных по время протокола «Всемирный потоп», но стоит мне воспользоваться им хоть раз, и он станет последним. Либо хакеры «Картакса» вновь украдут его, либо разработают какую-нибудь блокировку, делающую «Косу» бесполезной. Но в любом случае, как сказал Руз, смогут обратить программу против нас.
А я даже не подумала об этом. Руз умнее, чем мне казалось. Я бросаю взгляд на тоннель, ведущий в бункер, который мы с ним должны защитить. Шаги одичалых становятся все громче. Кажется, единственная возможность защитить бункерэто заблокировать вход в него. Я перевожу взгляд на каменный потолок.
Нужно взорвать пещеру.
Руз кивает:
Отличная идея.
Он перекидывает винтовку через плечо и достает из кармана металлический футляр размером со спичечный коробок. Открыв его со щелчком, парень достает два маленьких черных диска размером с ноготь, покрытых желтым твердым гелем. Это бомбы-пуговки, каждая из которых, несмотря на свой крошечный размер, способна взорвать дом. Руз подбрасывает их к потолку, а затем снимает винтовку с плеча.
В укрытие! кричит он.
Вот только на это нет времени. Шаги приближаются и из-за поворота появляется несколько рычащих и грязных одичалых. Они несутся к тоннелю, ведущему к бункеру.
Стреляй! кричу я.
Руз прицеливается в бомбы-пуговки, а затем стреляет. И взрывная волна сбивает меня с ног.
Глава 2
Катарина
Когда земля начинает трястись, мне снится Коул. Мы едем в его джипе с опущенными стеклами под звуки музыки, льющейся из динамиков. На его коже нет лей-линий, а взъерошенные волосы обрамляют лицо. Вокруг нет ни кратеров, ни выжженных отметин на землетолько лазурное небо и цветы, взирающие на нас с зеленых холмов. Коул убирает руку с руля и кладет мне ее на колено.
Не знаю, куда мы едем, но, главное, мы вместе. Мы свободны и счастливы.
Но тут раздается грохот.
Коул тут же хватается за руль, пытаясь удержать дергающийся джип, пока вокруг расползаются темные зияющие трещины. Земля раскалывается и вздымается вверх, а цветы вместе с комьями почвы летят в бездну.
Держись! кричит Коул, ударяя по тормозам.
Джип еще какое-то время скользит по дороге, но затем останавливается в опасной близости от пропасти.
Что происходит? вцепившись в ремень, вскрикиваю я и поворачиваюсь к Коулу.
Он смотрит прямо на меня своими светло-голубыми широко открытыми глазами, в которых плещется ужас. И на его лице нет ни намека на любовь. А во взгляде не видно теплоты. Он больше не узнает меня.
Грохот нарастает, пока ко мне возвращаются воспоминания и неприглядная правда. Когда я превратилась в Цзюнь Бэй, чтобы остановить протокол «Всемирный потоп», то потеряла Коула. Потеряла вседрузей, будущее, тело. Так что теперь я заперта в темнице собственного разума, и происходящее лишь плод моего воображения.
Нет, молю я, в отчаянии хватаясь за рубашку Коула. Вспомни меня, пожалуйста
Он качает головой, а затем отдергивает руки.
Кто ты? с ужасом глядя на меня, выдыхает он.
После чего распахивает дверь, несмотря на то, что снаружи небезопасно. Трещины на земле становятся все шире, и он сейчас провалится.
Коул, подожди!
Я отстегиваю ремень безопасности, чувствуя, как сердце бьется о ребра. А затем перебираюсь на водительское сиденье, чтобы схватить юношу за руку, но он отдергивает ее. Земля вновь сотрясается, воздух вибрирует от грохота, а трещины становятся просто огромными.
Коул, стой!
Но он не слушает, а отступает назад и падает в пропасть.
Я резко просыпаюсь от собственного крика. Пытаясь отдышаться, перекатываюсь на четвереньки и сползаю на пол. Перед глазами расстилается темнота, а затылок пульсирует от обжигающей боли. И так каждое утротот же сон, тот же ужас в глазах Коула и та же нестерпимая боль от импланта, вживленного мне в череп.
Стараясь прогнать кошмар из своего сознания, я прижимаю ладони к глазам и раскачиваюсь на коленях взад-вперед под звуки колотящегося в груди сердца. Вот только на самом деле мое сердце не колотится, тело не раскачивается, а легкие не раздуваются от воздуха. У меня вообще нет легких. Я всего лишь частичка разума, запертая в теле, которое не способна контролировать. Не знаю, есть ли слово, описывающее то, кто я сейчас, но знаю, как называется мир, в котором застряла.