«Нет-нет-нет, все в порядке. Этоспальня основной команды. Я все еще на «Гильгамеше». Я не на луне. Меня не отправили»
Поймавшие его руки довольно резко поставили его на ноги, а когда у него подогнулись колени, кто-то его схватил и встряхнул, впечатав спиной в камеру, так что крышка захлопнулась, прикусив складку стазисной пижамы.
Кто-то на него кричал. Кто-то криком требовал, чтобы он заткнулся. Только тут он понял, что вопит, повторяя снова и снова одно: что не хочет лететь и они его не заставят.
Словно опровергая это, тот, кто был с ним так бесцеремонен, отвесил ему пощечинуи он услышал, как крик прерывается на недоуменном всхлипе, с которым он не успел справиться.
Примерно в этот момент Холстен заметил, что в помещении находятся четыре человека и что он ни одного из них не знает. Трое мужчин и женщина: незнакомые, совершенно не знакомые. На них были корабельные костюмы, но они не входили в основной экипаж. Или если входили, то Гюин не разбудил их при подлете к зеленой планете.
Холстен тупо моргал, уставившись на них. Мужчина, который его держал, был высокий, худощавый и крупнокостный, на вид одного с Холстеном возраста, с небольшими шрамами вокруг глаз, говорившими о недавней хирургической коррекции (недавняя при этом означала несколько тысяч лет назад, перед тем как его усыпили).
Взгляд классициста скользнул по остальным: моложавая, крепко сложенная женщина; низенький худой мужчина с узким лицом, одна половина которого усохла, возможно, в результате побочного эффекта стазиса; коренастый мужчина с тяжелым подбородком, стоявший у люка и постоянно выглядывавший наружу. Он держал огнестрел.
Держал ОГНЕСТРЕЛ.
Холстен воззрился на оружиекакой-то пистолет. Ему все еще трудно было интерпретировать то, что он видит. Он не мог придумать ни одной причины, по которой в этой сцене должен был присутствовать пистолет. Конечно, огнестрельное оружие входило в груз «Гильгамеша». Он знал, что среди всего того, что корабль-ковчег забрал с Земли, огнестрельное оружие определенно присутствовало. С другой стороны, его, конечно же, не должны были носить на борту корабля, полного уязвимых систем и окруженного смертоносным вакуумом.
Если только пистолет здесь нужен для того, чтобы заставить его лететь на спутниковую колонию но для этого вряд ли потребовался бы пистолет. Карст или пара его безопасников вполне справились бы, при этом гораздо меньше рискуя повредить на борту «Гильгамеша» нечто жизненно важное. Более жизненно важное, чем Холстен Мейсон.
Он попытался сформулировать какой-нибудь разумный вопрос, но смог лишь промямлить что-то неопределенное.
Слышали? обратился к остальным высокий подтянутый мужчина. Он не хочет лететь. Как вам это, а?
Скоулз, шевелись! прошипел мужчина у дверитот, что с пистолетом.
Взгляд Холстена то и дело останавливался на оружии.
В следующее мгновение Скоулз и женщина подхватили его с двух сторон и неловко пропихнули в люк. Стрелок шел впереди, наставив пистолет на коридор. Холстен успел бросить взгляд за дверь, пока криволицый ее закрывал, и увидел, что индикаторы статуса остальных камер основной команды показывали, что они пусты. Он оказался единственным, кому дали спать дальше.
Объясните, что происходит! потребовал он, хоть прозвучало это почти нечленораздельно.
Ты нам нужен начала было женщина.
Заткнись! рявкнул Скоулз, и она замолчала.
Холстену казалось, что он уже мог бы ковылять самостоятельно, но его тащили так быстро, что он не успевал даже опереться на ноги. Спустя секунду сзади, откуда они шли, раздался какой-то громкий шумсловно кто-то уронил что-то тяжелое. Только когда стрелок повернулся и начал ответный огонь, Холстен понял, что это был звук выстрелов. Выстрелы пистолета были негромко-резкими, на удивление не впечатляющимикак у большого пса с тихим лаем. Ответные звуки оказались громовыми ударами, сотрясавшими воздух и больно рвавшими Холстену барабанные перепонки, словно в соседней комнате дали волю гневу Господню. Он опознал деструкторы: оружие для сдерживания толпы, действующее за счет детонации больших объемов воздуха. Теоретически не смертельные и определенно менее опасные для корабля.
Кто в нас стреляет? выдавил он, и на этот раз слова получились достаточно четкими.
Твои друзья, бросил ему Скоулз, что могло считаться одним из самых неутешительных ответов в мире, в данных обстоятельствах: у Холстена одновременно возникла уверенность в том, что его теперешние спутники другом его не считают и что его друзьякто бы они ни быликак минимум не особо боятся ему навредить.
Корабль с кораблем что-то случилось? вопросил он и только по собственному тону понял, насколько ему должно быть страшно.
Казалось, эмоции кипят где-то далеко в его сознании, отделенные от разума медленно тающей стеной стазис-камеры.
Заткнись, или тебе будет больно, сообщил ему Скоулз тоном, говорившим, что он будет причинять боль с наслаждением.
Холстен замолк.
Мужчина с усохшим лицом тащился следом за нимиа потом вдруг оказался на полу. Холстен подумал, что мужчина споткнулся, и даже непроизвольно дернулся ему помочь, но его поволокли дальше. Однако криволицый не поднимался, а стрелок наклонился к его трупу, вытащил у мертвеца из-за пояса второй пистолета потом направил оружие на противников, которых Холстен даже не видел.
Выстрел. Никаких деструкторов для криволицего. Кто-то по другую сторону (якобы из друзей Холстена) потерял терпение, благоразумие или жалость.
Мимо на помощь стрелку прошли еще двоемужчина и женщина, вооруженные, и выстрелы сзади резко участились. Однако судя по замедлившимся шагам Скоулза, тот считал, что оказался в безопасности. Означало ли это большую безопасность для самого Холстена, оставалось животрепещущим вопросом. У него на языке во множестве крутились протесты, вопросы, мольбы и даже угрозы, однако он их проглотил.
Его протащили мимо еще полудюжины вооруженных людей: все с оружием и в корабельных костюмаха потом пропихнули в какой-то люк, бесцеремонно заставив растянуться на полу небольшого системного пункта, который представлял собой просто узкое пространство между двумя пультами и одним экраном, занимавшим почти всю заднюю стену.
Там оказался еще один стрелок, отреагировавший на внезапное появление Холстена так резко, что чуть было его не пристрелил. Тут же обнаружилась еще одна пленница, сидевшая спиной к одному из пультов со связанными за спиной руками. Пленницей оказалась Иза Лейн, старший бортинженер.
Его плюхнули рядом с ней, точно также скрепив ему руки. Казалось, Скоулза он больше не интересовал: он отошел для тихого, но жаркого спора с кем-то из остальныхдо Холстена долетали только обрывочные слова. Он опять услышал выстрелы.
Женщина и стрелок, которые его привели, задержались в комнате, так что там места почти не осталось. Воздух был душным и спертым, сильно провонял потом и немногомочой.
Холстен вдруг поймал себя на мысли о том, не приснилось ли ему все, что он помнит с момента отлета с Земли: возможно, из-за какого-то дефекта стазис-камеры его захватила некая мания величия, галлюцинация, в которой он, классицист, вдруг стал считаться нужной и полезной единицей команды.
Он покосился на Лейн: та смотрела на него очень уныло. Он потрясенно заметил, что на ее лице появились незнакомые ему морщинки, а волосы отросли, перестав быть просто щетиной. «Она она меня догоняет! Я все еще самый старый человек во вселенной? Может, уже нет».
Он уставился на их охранников, которые обращали больше внимания на то, что говорит Скоулз за дверью, чем на своих пленников. Еле слышно он спросил:
Что происходит? Кто эти маньяки?
Взгляд Лейн был безрадостным:
Колонисты.
Он задумался над этим единственным словом, открывшим дверь в спрятанное прошлое, где кто-тоскорее всего, Гюинкрупно облажался.
Чего им нужно?
Не быть колонистами.
Ну да, это можно было угадать, но у них оружие.
Ее черты могли сложиться в презрительную мину: говорить об очевидном, когда на счету может быть каждое слово, но она только пожала плечами.
Они забрались в оружейную до ее отправки. Вот тебе и гребаная безопасность Карста!