В пригороде Строберри, сразу за городской чертой, мы повернули на длинную, извилистую Рикардо-роуд. Дядя Айра стоял на лужайке перед домом и улыбался нам.
Добрый вечер, Бекки. Привет, Майлс.
Мы помахали в ответ и вышли. Бетти направилась по дорожке к дому, я шел следом небрежно, руки в карманах.
Добрый вечер, мистер Ленц.
Как дела, Майлс? Много народу уморил за день? Он ухмылялся так, будто эту шутку раньше никто не слыхал.
В пределах нормы. Наш обычный диалог, когда мы встречаемся в городе.
Он стоял футах в двух от меня. Погода стояла ясная, около шестидесяти пяти градусов, дневной свет еще держался, и я мог хорошо его рассмотреть. Не знаю, что я ожидал увидеть, но это был, конечно же, дядя Айра, тот самый мистер Ленц, которого я знал с детства, кому каждый день приносил в банк вечернюю газету. Он был тогда главным кассиром и всегда уговаривал меня поместить в банк мои громадные доходы от доставки газет. Теперь, пятнадцать лет спустя, он вышел на пенсию, но нисколько не изменился, разве что поседел. Он большой, выше шести футов; немного шаркает при ходьбе, но в целом энергичный, остроглазый, приятный старик. На лужайке ранним вечером стоял он, и никто другой, и я немного испугался за Вилму.
Пока мы болтали о местной политике, погоде и бизнесе, я пристально всматривался в его лицо и вслушивался в голос, засекая нюансы. Но две вещи одновременно делать затруднительно, и он это заметил.
Что это с тобой, Майлс? Ты сегодня какой-то рассеянный.
Я с улыбкой пожал плечами.
Беру работу на дом, наверно.
Ты это брось, парень. Взять хоть меня: я забывал про банк, как только надевал шляпу и уходил оттуда. В президенты таким манером, конечно, не выбьешься, но президент помер, а я вот живу.
Черт. Это был дядя Айра до последней морщинки, жеста и мысли. Я почувствовал себя дураком. Бекки с Вилмой, выйдя на веранду, устроились на диване-качалке, и я пошел к ним.
Глава вторая
Хорошо, что ты пришел, Майлс, тихо сказала мне Вилма.
Привет, Вилма, рад тебя видеть. Я уселся на широкие перила к ним лицом, прислонившись к столбику.
Она перевела взгляд на бродящего по лужайке дядю.
Ну, что скажешь?
Это он, Вилма. Твой дядя.
Она кивнула, будто ничего другого не ожидала, и произнесла тихо:
Это не он. Вилма не спорила, а констатировала факт.
Ладно, сказал я, давай по порядку. Тебе, в конце концов, лучше знать, ты давно живешь в одном доме с ним. Откуда ты взяла, что это не дядя Айра? В чем разница?
Не он это, вот и всё! Вилма чуть ли не на визг сорвалась, но тут же успокоилась и наклонилась ко мне: Глазами это нельзя увидеть. Я надеялась на тебя, но ты ничего не заметил, потому что и замечать нечего. Посмотри на него.
Дядя Айра слонялся по лужайке, пиная камешек.
У него всё в точности как у Айры, до мелочей. На лице Вилмы, все таком же румяном и круглом, пролегли тревожные складки. Я все ждала, когда он стричься пойдет, и наконец дождалась. Она подалась еще ближе ко мне и свистящим шепотом сообщила: У него на затылке маленький шрам. Когда-то там был нарыв, и твой отец его вскрыл. Когда волосы отрастают, шрама не видно. Так вот, сегодня он наконец подстригся
И что? Ее волнение невольно передалось мне. Шрама нет?
Да нет же! На месте он! В точности как у Айры!
Я опустил глаза, не смея взглянуть на Бекки и на бедную Вилму. Потом все-таки взглянул и сказал:
Значит, это и есть дядя Айра, Вилма. Что бы тебе ни казалось
Это не он, упрямо повторила она.
Я не знал, что еще сказать.
А где твоя тетя Аледа?
Наверху. Смотри только, чтобы он не услышал.
Я прикусил губу, стараясь мыслить логически.
Как насчет его привычек? Повседневной рутины?
Всё как у Айры.
Признаться, я на миг потерял терпение.
Так в чем разница-то? Если ее нет, то с чего ты Тут я взял себя в руки и попытался быть конструктивным. Ну, а с памятью как? Должны ведь быть какие-то мелочи, которые только вы с ним помните?
Вилма, отталкиваясь от пола, раскачивалась и смотрела на Айру. Тот теперь стоял под деревом, глядя вверх, будто прикидывал, не пора ли подрезать ветки.
Я и это пробовала. Говорила с ним о своем детстве. Вилма вздохнула, не надеясь больше, что я пойму. Как-то раз он взял меня в хозяйственный магазин. Там на прилавке стояла маленькая дверкареклама нового замка, что ли. Как настоящая, с петлями, с ручкой, даже с медным молоточком. Я, конечно, захотела ее и устроила скандал, когда нам ее не продали. Он всё это помнит. Что я сказала, что он сказал, что сказал продавец. Даже название магазина, которого давно уже нет. Он помнит даже то, что забыла я, например, как забирал меня в субботу с дневного сеанса и мы видели похожее на кролика облако. Всё он помнит, как помнил бы дядя Айра.
Я врач общей практики, не психиатр. Что дальше-то делать? Я помолчал, слушая, как поскрипывает качалка, и попытался еще раз. Говорил спокойно и убедительно, но не как с ребенком, напоминая себе, что мозги у Вилмы, не считая этого заскока, в полном порядке.
Вилма, я целиком на твоей стороне. Моя работаразбираться с проблемами пациентов. Ты не хуже меня знаешь, что твою проблему надо решать, и я найду способ тебе помочь. Слушай меня внимательно. Я не жду, что ты так сразу согласишься, что ошибалась, что это все-таки дядя Айра и ты не знаешь, что на тебя нашло. Ты не можешь как по заказу перестать думать, что он не твой дядя, но я хочу, чтобы ты осознала, что это именно Айра и что проблема в тебе самой. Невозможно, чтобы два человека были идентичны во всем, что бы там ни писали в книгах и не показывали в кино. Даже однояйцевых близнецов в семьях всегда различают. Никто бы не смог долго притворяться дядей Айрой так, чтобы ты, Бекки и даже я не засекли миллион отличий. Обдумай это, Вилма, и ты поймешь, что проблема в тебеа после мы обсудим, как с этим быть.
Высказав все это, я опять прислонился к столбику и стал ждать.
Вилма, продолжая раскачиваться и смотреть вдаль, поразмыслила, поджала губы и отрицательно потрясла головой.
А тетя Аледа как же? вскипел я. Ее ведь не проведешь! Она-то что думает? Ты хоть с ней говорила?
Вилма снова покачала головой, избегая моего взгляда.
Почему?
Она на миг посмотрела мне в глаза, и по ее пухлым щекам вдруг потекли слезы.
Потому что она тоже не тетя Аледа, Майлс! Ее лицо исказилось от ужаса, и она прокричала (шепотом, если такое возможно): Господи, Майлс! Я что, с ума схожу? Скажи, не щади меня. Я должна знать!
Бекки, преисполненная сочувствия, стиснула ее руку.
Я улыбнулся, делая вид, что знаю, о чем говорю.
Нет. Не сходишь, сказал я твердо и накрыл ладонью другую ее руку, вцепившуюся в подлокотник качалки. Сойти с ума не так просто, как тебе кажется, даже и в наши дни.
Если человек думает, что он спятил, то с ним все нормально. Так всегда говорят, добавила Бекки.
В этом есть смысл, подтвердил я, зная, что смысла тут никакого. Но для того, чтобы пойти к психиатру, не обязательно сходить с ума, Вилма. Теперь это не зазорно, и многие обращаются
Вы не понимаете, глухо сказала она и высвободилась, благодарно пожав руку Бекки. Она больше не плакала и говорила спокойно. Он выглядит, говорит и ведет себя точно как Айра, но это только видимость. Внутри он другой. У него неправильные эмоции, если это о чем-то говорит тебе, Майлс. Да, он всё помнит, и улыбается, и говорит: «Ты была славная девчушка, Вилли, и умненькая», но чего-то все-таки не хватает. И с тетей Аледой в последнее время стало происходить то же самое. Вилма вновь устремила напряженный взгляд в простанство. Айра с раннего детства заменял мне отца, Майлс. Когда он вспоминал о том времени, у него в глазах всегда появлялось особенное, умиленное выражение. Теперь оно пропало, и я точно знаю, что этот дядя Айра, или кто он там такой, всего лишь прокручивает текст. У него в памяти записаны все воспоминания прежнего дяди Айры, но эмоции отсутствуют напрочь. Он просто имитирует их. Слова, жесты, интонации прежние, но чувства за ними нет. Голос Вилмы стал твердым и властным. Сколько бы мне ни говорили, что это невозможно, я знаю одно: это не мой дядя Айра.