Так я поднялся на ледяной хребет и замер
За хребтом, в снеговой долине, высились огромные скелеты темных чудовищ, крутые, загнутые ребра, костяки Там были остовы замерзших кораблей, о которых говорил капитан.
Они разрушались в прозрачных льдах, точно костяки допотопных бронтозавров.
Золотой Пик близился. Он вырастал отвесной стеной над ледяными скалами.
Я шел в зеркальной галерее льдов, засматривая в их глубину.
Таинственный рассеянный свет, изломы солнечных лучей, мягкий блеск в глубинах льда.
Разметав длинные наушники меховой шапки, я отдал лицо свежим ударам ветра.
Я шел один, высоко по белым, нетронутым снегам. И пел.
Мой голос глухими перекатами отдавался в просторе ущелий. Протяжное эхо возвращало отголоски. Казалось, что поют невидимые хоры, толпы воздушных видений в туманной мгле пропастей.
Песня раскатывалась, как пушечная пальба.
Уже вечерело, снег просвечивал нежным багряным туманом, когда я переваливал ледяной хребет гробницы замерзших кораблей.
Ветер ударил сильно, я едва стоял на ногах: предо мною открылся скат к Золотому Пику, к этой подернутой инеем червонной стене.
А по скату, под моими ногами расстилался город
Сплю, проснись! кричал я самому себе.
Город, о котором рассказывал капитан, бледное видение в снегах, расстилался предо мною.
Прекрасные гармонические колоннады, озаренные багрянцем заката, белые ступени Я скатился туда. И всем телом ударился о лед Долго лежал я, стиснув зубы от боли и отчаяния.
Город был рядом со мной, но меня отделяла от него прозрачная броня льда. Мои руки скользили по гладкой стене.
Я шел вдоль улиц, недостижимых, близких, мои руки скользили по прозрачной стене.
Эти развалины, руины, прорезанные зарею, красноватой завесой длинных лучей
Одинокие колонны и обрушенные, тяжелые плиты стен.
Над ледяными скалами дышит багровый пожар, неугасимая заря Я поднял голову, мне послышался морозный шелест
На холме над городом, у Золотого Пика, высится чудовищное крылатое существо.
Мне показалось, что это живая скала. Но поднялись, опустились два тяжелых крыла, как гигантские плащи.
Громадный ангел синей тенью высился на пылающем закате.
Вот, чуть подпрыгнул, крыло косо и плавно заколыхалось, вот шагнул ко мне С воплем ужаса я бросился бежать
Четкий удар когтей о лед, шум дыханья, морозный ветер.
На палубе я упал Я содрогался от ужаса.
Крылатое чудовище, с серым и плоским, как у гранитного негра, лицом, с глазами красными, круглыми, точно недвижные провалы, перелезало через борт. Темное крыло подогнулось, захрустело
Встаньте, он вас не тронет, позвал меня голос Андрэ. Встаньте, говорю вам
Капитан Андрэ стоял в железных дверях лаборатории.
Кто?.. Кто он?.. спросил я, поднимаясь на ноги, еще дрожа.
Безмолвный, ответил Андрэ.
Белые ноги чудовища показались мне двумя столбами. Я едва достигал головой до его белого живота.
Его крылья походили на огромные, сероватые плавники, руки чудовища приросли к ним, и торчали из-под крыльев только концы когтистых пальцев.
Вставая, я наступил ему на крыло Оно было мягким, как студень: моя нога увязла. Безмолвный не шевельнулся, я стал рассматривать его без страха.
Если бы не ритмическое движение мускулистого животаесли бы не дыханьеможно было подумать, что это страшное изваяние: крылатый огромный сфинкс, стоящий на задних лапах.
Но его глаза открыты: красные, с черными зрачками, рыбьи глаза без ресницглаза немоты и безмолвия.
Вы можете теребить его за крыло, крикнул Андрэ. Можете наступать на ноги, кричатьон будет недвижен.
Я не поверил.
Отбежал. И, конечно, это мальчишество, но издали показал Безмолвному язык. Красные зрачки, не дрогнув, смотрели на меняне на меня, разве я знаю куда
Я крикнул ругательство, погрозил кулаком. Мускул не тронулся на плоском лице гиганта.
Злость превратила меня в раздраженную обезьяну.
Я кривлялся перед Безмолвным. Осмелев, я дернул его за крылооно было холодным, скользящим.
Я наступал ему на ноги. Бил кулаками по твердому, как камень, животу. Я кусал его за икры, царапался. След зубов исчезал мгновенно, как на белой резине. Зубы отскакивали от эластичного тела. В бешенстве я выхватил из-за спины кирку Размахнулся Заточенный конец вонзился и отскочил от белого бедра.
Безмолвный не двинулся, не стронул когтистыми лапами.
Рыбьи зрачки в бессмысленной немоте смотрели на меня.
И тогда в отчаянии я упал.
Так было и со мной, услышал я голос Андрэ. Ужас, ярость, отчаяние
Кто он?
Один из тех, кто заглядывал вчера в окно каюты Безмолвные изредка прилетают сюда И тогда я слышу свист серых крыльев, четкие удары когтей о палубу. Они совершенно немые. Ни звука Я не знаю, откуда они С Золотого Пика Может быть Там они устраивают игры. Тогда видно в бинокль кипящее сероватое облако над скалой. Но они только слетаются туда Я думаю, что они с Созвездия, которое низко горит над островом. Может быть, это первые гости на земле. Но земля для нихзеленое ущелье и все ее обитателивы да я Он вас не тронет
Я его убью, со стиснутыми зубами я отстегнул ремень парабеллума.
Оставьте, капитан слегка хлопнул меня по руке. Если бы даже были у нас скорострельные пушки, вдвоем мы не справимся Я видел, как Безмолвные, играя, перекидывают по воздуху старые корабли. Они ломают железные мачты Да и зачем убивать?.. Не забывайте, один из них подхватил вас над пропастью и принес в зеленое ущелье
Тут взлетела кохинхинка, забилась вокруг моей головы, взъерошенная от ужаса.
Мимо нас, мягко подскакивая, прошел Безмолвный. Крыло едва шевелилось, как серый плавник кита.
Он чуть оттолкнулся и поднялся в воздух.
Распластав громадные серые арки крыл, он медленно и тяжело полетел над зеленым кладбищем кораблей к синей дали холмов, к Золотому Пику
Ободритесь, сказал капитан. Эти немые чудовища вовсе не страшны. Только их крылья шумят Они, как тяжелые облака, ходят вокруг нас, не касаясь Правда, иногда их лапы задевают на полете провода электрических батарей Крылатые не боятся трав
Мы дошли до дверей каюты. Андрэ отпустил мою руку.
Теперь я оставлю вас Я могу пропустить минуту охлаждения температур Тогда мой опыт кончится неудачей И у нас не будет третьего человека для борьбы с зеленой смертью.
Он говорил рассеянно, его глаза блуждали, на скулах нервно двигалась смуглая кожа. Он и не заметил моих мокасин. Старик, вероятно, помешался на своих опытах
Я подождал, пока он скроется в своей лаборатории, и перекинул ногу через борт Меня больше не испугает Безмолвный. Я найду, найду дорогу к океану
Созвездие стояло высоко, когда я снова добрался до ледяных развалин города
Глыбы мраморных ступеней, разбитые статуи Одна стояла далеко во льду. Вокруг прекрасной головы ясно горел венец из медных лучей, точно солнечный диск.
Я тихо шел вдоль прозрачной стены
Тянулись пустыри, руины, мраморные арки, ступени лестниц, нагроможденные друг на друга, как после землетрясения.
На ступенях я увидел брошенную статую, прекрасную, мраморную богиню Я вгляделся И мой крик, внезапный, горячий, испугал меняя увидал у статуи волосы, темные, каштановые волосы, раскиданные по мраморным ступеням. Солнце светилось в них бронзоватым дымом.
Я кричал Я царапал лед, кровь бросилась из-под содранных ногтей, я бился головой, я звал, чтобы она, спящая, отвела рукой волны каштановых волос со ступеней и повернула ко мне лицо Я сошел с ума.
И вдруг послышался надо мною холодный шорох.
На скале, уперев локти в колени, охватив цепкими лапами лицо, сидел Безмолвный, тот, который гнался за мной. Опущенные крылья как серые, застывшие потоки спадают с плеч. Он смотрит, куда и я: на спящую во льду.
Я со стоном подполз к нему. Я умолял об одном ударе крыла, чтобы разбить этот прозрачный саркофаг.
Безмолвный не отводил глаз от белеющего тела. Я бился у его ног.
Надо мной сероватые ступни свешивались со скалы, как плоские днища двух башен.
Он смотрел на нее.
Семь оранжевых чаш Созвездия дрожали на острых льдах миллиардами огней: я бежал к кораблю в вихре холодных факелов, трепетавших вокруг меня, под ногами и надо мной