Стреляет сугубо в упор.
Такое можно собрать в Рамееге самостоятельно? вновь женский голос.
Всё ещё хуже. У нас есть данные, что мы можем иметь дело с подпольем, которое хочет саботировать или нарушить работу Рамеега.
Эти данные получены от Амсета?
Само собой.
Кто-то угрюмо фыркнул.
Услышанное удивило и Аккона. Подполье? Саботаж? Но разве за городом не следит пристально Амсет?
Силуэты моделек других следователей начали перемещаться вокруг тела.
Вот, Аккон указал на уцелевшие останки человеческих глаз. Вполне себе человеческие, на вид, глаза, где зрительный нерв заменён на тончайшие оптические фазированные решетки, собирающие падающие на них фотоны. Эти решётки сами по себе довольно чувствительны, а их элементы могут контролировать фазовое смещение, что позволяет получать картинку гораздо качественнее «обычных» глаз.
Что?
Глаза. Они должны были записать что-либо.
Карие зрачки были максимально расширены, что свидетельствовало о электромагнитном заряде, прошедшим сквозь них.
Они тоже пусты. В смысле, пусты внутри.
Полная чушь. Амсет должен был что-то записать перед нападением.
Но не записал. Как и все системы наблюдения поблизости. Можешь проверить лог журнала если сомневаешься.
Аккон в сквозь прогнал информацию через свой мозг, а алгоритмы выделили нужные сектора и передали их дендритам через электрический импульс. Пусто.
Ладно, Аккон приподнялся, а с поиском что? Нам искать вслепую? Проверять каждый угол Рамеега?
Нет. Мы знаем сигнатуру его сигнала и идентификационный код ретранслятора. Но не всё так просто, Аккон.
Вот как?
Он перенастроил связь между мозгом и сайдфреймом. Ретранслятор рассеивает сигнал по области.
Сигнал, который мозг посылает или принимает?
Посылает. Сайдфрейм лишь поддерживает контакт. По оценкам аналитической системы, между ними задержка в сотню миллисекунд, но сам контакт не прерывается.
Система и в данном случае не смогла отследить хакера? удивился женский голос.
Он заблокировал себя для системы.
А что, так можно было сделать? теперь удивился и Аккон.
Только с кодами шифрования, вырванными прямиком из главной системы Амсета. Нападавший взломал головной интерком, благо сверхпроводящие элементы позволили провести операцию за считанные десятки секунд.
Ах да, запоминающее кристаллическое устройство, громадная база данных на 10E+64 мегабайт, которая находится в сайдфрейме, вместо мозгов в голове. Она же и принимает и посылает сигнал в направление ретрансляторов, а тепрямиком в мозг хозяина сайдфрейма.
Я всё ещё в небольшом шоке. Как система всё это могла допустить? Аккон присел возле выпотрошенной черепной коробки из титанового сплава.
Значит, где-то в городе бродит лагающий сайдфрейм, в башке которого настолько важная для Супримации информация, что аж активировали Протокол? И Амсет всё это проглядел? Ладно, ладно, Аккон пожал плечами. А с мозгом что? Почему он ещё не в стазисе? Как мозг, в принципе, может работать с такими системными проблемами?
Всё решает Супримация. Если они не поместили его в стазис, значит, им нужны эти украденные данные. У тебя ещё есть вопросы?
Аккон хотел было спросить ещё, но начальник резко перебил его.
Вали в реальный мир и найди этого доморощенного хакера, чёрт тебя побери.
Ладно, босс, спокойней, Аккон развёл руками, мысленно набирая вызов своего напарника, я возвращаюсь в реальный мир. Робин а, вот и она. Да. Робин меня заберёт.
В вашу машину загрузят отслеживающую программу.
А разве это не дело патрульных колесить по городу?
Не сегодня. Кроме здесь присутствующих, начальник огляделся, посмотрев на каждого, кто находился в этой закрытой локальной симуляции, да, никто, кроме здесь присутствующих, не знает ничего о случившемся. Пока-что. Но кто знает, в какие руки попадет украденная информация с носителя.
А как этот оппозиционер смог вытащить информацию из сайдфрейма члена Супримации? спросил незнакомый мужской голос.
А что оппозиционер собрался делать с полученными данными? спросил женский голос.
Кто знает, ответил ей кто-то из присутствующих за начальника. Голос был мужской. Может саботировать что-то хотел? Систему дорожного движения?
Лёгкий смешок.
Аккон уже не слышал гневные речи начальника. Он перенёс своё сознание в реальный мир.
К себе домой. Его сайдфрейм мирно расположился в кожаном кресле, ожидая своего хозяина. Любопытно, как, по-сути своей, полу-искусственное тело с природными рецепторами, передаёт ощущения мозгу, который находится совсем не в этом теле, а где-то под ногами Аккон, глубоко под землёй, плавая в растворе, окружённого магнитными мини-установками, а обмен сигналами (данными, если это слово будет здесь уместно) осуществляется через ретрансляторы, удалёнными на тысячу километров по направлению к двум звёздам системы Сансары. Ибо очутиться вновь в своём излюбленном кресле было поистине приятно. Одна из причин, почему Аккон возвращался в реальность.
Другой была его работа.
Страсть всей его жизни. Чистая одержимость. А именноразгадывать загадки, проводить сотни часов за поиском улик и, в конечном итоге, побеждать. Так что кресло подождёт.
Аккон медленно поднялся, встряхнул своё синтетическое пальто, поправил шляпу, и поправил фиолетового-неоновый галстук. Каблуки постучали по тёмному ковру, наложенного поверх стального пола. Жилое помещение больше походило на квартиру эконом класса для не особо богатого жильца, нежели для элитного сотрудника департамента Рамеега. Одно окно с видом на соседний идентичный многоэтажный дом из стали и металла, и на проезжую двухполосную дорогу, разделяющую оба дома. Четыре стены. У одной, левее от входа в апартаменты, была установлена открытая кухня с электроплитой, а ещё левее, холодильник для хранения пищи, чтобы поддерживать биологические потребности сайдфрейма. Иногда там бывало пиво. Правеедеревянная дверь в уборную с вакуумным душем. На той же стене весел телепланшет, скорее как декоративное условие, нежели действительно нужная вещь. Всю нужную информацию Аккон мог вывести себе на сетчатку любого из глаз по желанию. Ниже, под телепланшетом, но у той же стены, стоял раздвижной диван, на котором Аккон время от времени спал, если кресло ему наскучило. Части тела, пускай и на половину переделанного, без мозга, но с переносной базой данных, усиленного титановыми сплавами и напичканного ниобий-электродами, покрывали всё ещё добрые животные мышцы из аминокислот, которые затекали со временем.
Больше здесь ничего не было. По мнению Аккона, для удобного проживания сайдфрейма более ничего и не требовалось. Он ещё раз поправил свой галстук, а затем вышел из квартиры, где оказался на лестничной площадке на третьем этаже. Звонко цокая подошвами каблуков, возбуждённый от такого интересного дела, где вместо переменных было больше знаков вопроса, чем цифр в любой константе, он весело спустился по широким ступенькам вниз.
Система идентификации здания проконтролировала передвижение Аккона и автоматические двери пустили его на улицу. Аккон поправил свою шляпу из синтетической органики, перепрыгнул керамические ступеньки и оказался возле шестиколёсной машины, стоящей на обочине. Напарница уже ожидала его. В лучах перманентного заката, покрывавшего эту сторону планеты, Аккон улыбнулся ей.
Привет, Робин.
Добрый вечер, Аккон.
Типичное приветствие на этой планете, разделенной четким терминатором. Аккон усмехнулся и обошёл машину. Система машины подняла ламбо-дверь и Аккон сел на место водителя.
Сегодня необычный день, Робин.
Да? В новостях говорят, что половина систем Рамеега попали под блокировку Амсета. А Супримация не дала комментариев по этому поводу.
И не даст.
Машина, работающая от стандартного литий-ионного аккумулятора, двинулась с места. Место водителя было символическим, т. к. машине не требовался водитель, чтобы ехать, но этикетный рудимент остался, как и левостороннее расположение водительского места, как и левостороннее движение. Аккону оставалось наслаждаться автоматическим путешествием, любуясь бесконечными улицами и городскими постройками, окрашенными в солнечные багрово-оранжевые тона.