Долгое пробуждение
Пучок света упал на сетчатку глаза Айсера и пробудил его ото сна. Старое воспоминание, кошмар, отозвался громким эхом в сознании. Айсер взял себя в руки и моргнул. Женщина нависала над ним, обычным ручным фонариком проверяя работу его зрачков. На сетчатке глаза Айсера высветилось окно диагностики, начав проверку всех его систем.
— Прибыли? — хриплым голосом он спросил женщину.
На ней был белый комбинезон медицинского персонала баржи. Светоотражающие линии шли вдоль одежды. Айсер ещё раз моргнул, послав команду своему центральному процессору, расположенному в голове, как можно быстрее привести его зрение в порядок.
— Почти, мистер… — женщина задумалась, изучая список пассажиров баржи, — мистер Клемент Гафнер.
— Просто Айсер, — он неуверенно ей улыбнулся. Женщина не улыбнулась ему в ответ.
— Мы на низкой орбите Булыжника. В данный момент, баржа по инерции движется в Порт, — она убрала фонарик в нагрудной карман, — магнитные поля Булыжника возьмут нас через, — она вновь задумалась. Ненужно быть Айсеру экстрасенсом, чтобы знать, что она считывает полученную информацию со своей голографической линзы. Вряд ли она может себе позволить модификации глазного яблока. Впрочем, Айсер то же не мог, — через двадцать минут. Попросим вас к этому моменты собрать свои личные вещи и прибыть к месту сбора.
Женщина развернулась и уплыла к соседней капсуле.
— Как скажете, — негромко ответил ей Айсер.
Внутри баржи была невесомость, а значит, никакого внешнего ускорения не было. Баржа благополучно вошла в поле взаимодействия дуги, снизив свою скорость до, каких-то, тринадцати тысяч километров в час. Она медленно плывёт в космосе по направлению к дуге, где, создаваемый псевдовектор дуги, выровняет её положение, и припаркует к космической стоянке. Через двадцать минут.
Айсер медленно подогнул под собой ноги, ухватился за края личной капсулы с обтекаемыми формами, и слабо толкнул себя. Тело вылетело наружу, где оказалось в помещении цилиндрической формы. Капсулы же располагались во внутреннем слое цилиндра, и по бокам от себя Айсер видел других пассажиров, лениво выплывавших из своих спальников. На них были одеты белые тепло сохраняющие комбинезоны, как, собственно, и на Айсере. К ним сразу же подплывали работники медперсонала, проверяя их состояние. Айсер был одним из первых пробудившихся, и ему не требовалась особая помощь. Он подплыл к канату, натянутого вдоль оси цилиндра, и по нему пополз к выходу. Можно было бы оттолкнуться за счёт каната и получить нужное ускорение, чтобы преодолеть нужное расстояние за пару секунд, но Айсер решил не делать этого, чтобы не привлекать лишнего внимания. Любой из пассажиров мог быть сторонником Пирры.
Лёгкое голубое сияние, создаваемое встроенными в стены лампами, работавшими от внутренних радиаторов, нагревавших помещение, освещали путь Айсеру. Он отдал команду нужному нейромоду, и его зрение прокорректировало получаемый спектр. Теперь Айсер видел более ясно, чем мог бы ему позволить обычный человеческий глаз. На секунду он включил тактическую таблицу интерфейса, перепроверив её работу и работу своих нейромодов, и, убедившись в исправности, отключил её. Если он благополучно пробудился здесь, а не где-то в карцере, обложенной сеткой Фарадея, и в магнитных наручниках, то значит, он благополучно прошёл таможенный контроль. Ни один сканер не обнаружил ничего неестественного в его организме, в строении его костей, в аминокислотной цепочке его мускульной конструкции. Возможно, пол пути уже позади. У Айсера есть двадцать, нет, уже восемнадцать минут, чтобы найти своего богатого инвалида, за которым, по его легенде, он обязан присматривать, пока тот будет любоваться красотами человеческого мегасооружения. Без него Айсеру не пройти через контроль пограничных систем Булыжника. Разве что с боем.
Круглый шлюз цилиндра был открыт, и Айсер выплыл в просторный коридор с округлёнными внутрь стенами. Ухватившись за один из парапетов, он огляделся вокруг, нашёл ближайший матовый терминал, и, подлетев к нему, отправил тому нужный запрос. На поверхности матового экрана отобразилась трёхмерная проекция баржи. Сама баржа была похожа на грушу, а несколько цилиндров, разделённые на сектора, находились 'внизу' этой груши, в более уплотнённой её части. Центральный коридор, где сейчас и находился Айсер, проходил вдоль оси груши. Он сохранил модель груши в одном из запасных нейробаз данных, чтобы, если что-то случится, например, пропадёт свет, он смог бы ориентироваться сугубо по своим сенсорам. Паранойя, но что поделать.
Нужный сектор располагался в двухстах метрах 'вверх', хотя для Айсера в данный момент это обозначало 'назад'. Айсер изменил своё положение так, что левая сторона стала для него надиром, а правая — зенитом, и медленно отталкиваясь, полетел к нужной части сектора. Мимо него проносились открытые шлюзы других цилиндров, но люди всё ещё приходили в себя от криогенного сна. Можно было сделать вывод, что Айсер был единственный, кроме работников баржи, кто сейчас полностью бодрствовал. Несколько раз на его пути встречались эти самые работники, передвигавшиеся по другим перилам, преимущественно медицинский персонал, но иногда и охранники. Никто ничего не сказал ему, а только дружественно приветствовали его.
Через три минуты Айсер добрался до нужного цилиндра, шлюз которого был на противоположной стороне слева, аккуратна затормозив: сначала рукой, державшейся за перекладину, подтянул себя к стене, а затем встал ногами на неё. Теперь шлюз был над его головой. Оттолкнувшись ногой от стены, он придал своему телу достаточно импульса, чтобы влететь внутрь.
Где его тут же остановили сотрудники службы безопасности баржи. Двое мужчин крепкого телосложения направили Айсера к канату, за который тот ухватился, и подлетели следом, ухватившись за канат по обе стороны от гостя, окружая того.
— Это частный сектор. Посторонним вход запрещён, — мужчина с каменными чертами лица обратился к Айсеру. Айсер едва удержался, чтобы не включить свой сканнер и не просканировать человека перед ним на сквозь, но вовремя опомнился, что у того тоже могут быть нейроимплантаты, которые такую наглость сразу же засекут. Беглый зрительный осмотр выявил миниатюрный тазер, закреплённый на поясе синего комбинезона. Прямо под рукой стража. — Просим вас немедленно покинуть данную территорию.
Айсер поздно опомнился, что на нём был обычный белый комбинезон пассажира эконом-класса.
— Я работаю на мистера Йена Ван Дайта.
— Имя?
— Клемент Айсер Гафнер.
— Секундочку, — охранник обратился к своей базе данных, но тут же продолжил, — перешлите подтверждение личности.
Айсер навёл свой зрачок прямо на зрачок охранника, переслав свои данные через инфракрасное излучение. Объём данных не превышал и мегабайта, и не требовался мощный излучатель. Охранник моргнул.
— Капсула номер 23. Хорошего вам дня, мистер Гафнер.
— И вам.
Охранник пропустил Айсера, и тот пополз к нужной ему капсуле. Очень вежливые стражи правопорядка, впрочем, чему удивляться, если этой цилиндр принадлежит богачам? Здесь и освещение получше, здесь и канат ощущался более мягким, у немногочисленных капсул (Айсер насчитал всего двадцать семь обустроенных капсул из пятьсот пятидесяти) летало по четыре мед работника, бережно проверявшие состояние пробудившихся богачей. Рядом с ними было минимум по два личных охранника, и, наверно, где-то рядом, были их личные доктора, или слуги, или ещё кто-нибудь, так близкий к ранимому сердцу богача, без которого тот не может позавтракать. У капсулы номер двадцать три была такая же картина. Разве что, не было личной охраны. Хотя это же работай Айсера, нет?
Пять медицинских работников помогали мистеру Ван Дайту покинуть свою капсулу, бережно обхватив его. Удивительно, но здесь были и личные канаты, которые тянулись перпендикулярно основному к каждой капсуле. Или их закрепили уже позже? Айзер воспользовался одним из таких канатов и по нему подполз ближе.
— Так, осторожно, мистер Ван Дай. — Женщина в жёлтом комбинезоне контролировала работу по извлечению особо дорого объекта в человеческом эквиваленте из своего заточения, в котором тот проспал последние три года. Да, столько летела их баржа от района солнечной системы, радиусом в десять световых лет, куда входил и Сириус, до этого района рукава Ориона, а точнее — пролетели триста двадцать световых лет. Белокурые волосы женщины были скручены в форму улитки. Ничего похожего на Луну, — Контролируйте своё тело, здесь инерция…
— Ты меня держишь за старого дурака? — недовольно возмутился Ван Дайт, — Я знал эти законы, когда ты ещё не родилась. Лучше помоги мне выбраться от сюда. Я своих ног не чувствую.
Айсер легко мог бы поверить в это, зная состояние костей мистера Ван Дайта. Даже со всеми способами омоложения, у человеческого тела, настоящего тела, не модифицированного, есть жизненный предел. Его можно продлить, сто, двести лет, даже четыреста, но не до бесконечности. А Йен Ван Дайт выглядел в прямом смысле старо, даже в век, когда можно перемещать объекты быстрее скорости света и осуществлять распад протона в маленьких катализаторах, который можно установить прямо в тело человека. Его лицо было покрыто морщинами, ободки бровей падали на края глаз. Но назвать его дряхлым язык не поворачивался. Он излучал какую-то ауру, ауру могущества? Превосходства? Его волосы всё ещё были в идеальном состоянии, губы не потрескались, да и сам он был полон сил.