Пес, скривив морду, гавкнул: «Учить надо было. Говорил же тебе, что вызовут к доске».
«Не говорил. Давал всего семьдесят два процента вероятности».
«Всего?! Ты не только в химии, но и в теории вероятности полный ноль. Семьдесят два это же очень много!»
«Сказал бы девяносто девять, я бы учил, мысленно огрызнулся я. Значит, подсказывать не будешь?»
Мохнатая башка категорично качнулась из стороны в сторону.
«Друг называется», буркнул я и повернулся к доске.
Рядом мучились над своими заданиями мои друзья. Дела у них продвигались неважно.
Пес подобрал лапы и вывалил язык. Опять придуривает.
Моя «собака» искусственный интеллект в форме продвинутой голограммы, которую даже можно погладить. Мы подружился на космической станции, он повсюду сопровождал меня там, а потом решил остаться со мной на Земле. Приняв однажды вид пса, он таким и остался. Говорит, это из-за меня, потому что мне всегда хотелось иметь собаку. Но я же вижу, что ему и самому доставляет удовольствие находиться в образе хаски.
Видеть и слышать его могу только я, общаемся мы мысленно, поэтому бояться, что меня заподозрят, будто я таскаю в школу собаку или разговариваю со своими голосами в голове, мне не нужно. Я действительно привязался к ИскИну и действительно считаю его своим другом. Только откуда у него такая предубежденность против подсказок на уроках? Кто и когда вбил в его голографическую башку, что это плохо? Как бы это исправить
Я вздохнул, одарил хаски мрачным взглядом и начал писать.
Хм, верно, химичка удивленно подняла брови, прочитав мою писанину. Думала, не решишь.
Если думала, что задание мне не по силам, то зачем дала его? хотелось спросить мне, но я сдержался. А если так не считала, то к чему эта фраза? Тоже мне, педагог-экспериментатор.
Пес ободряюще кивнул, словно говоря «ведь и сам можешь!» и потрусил к парте. Я двинулся следом. Вот как так получается, что на долю секунды он всегда опережает меня? Я еще и подумать не успел, а он уже знал, что я сейчас сделаю.
Звонок с урока слился с писком моего мобильника.
«Надо встретиться. Срочно. Жду в Макдаке рядом с твоей школой. Веник», прочитал я эсэмэску.
Веник такой же, как и я, «попаданец» на космическую станцию. Там, блуждая по мрачным коридорам форпоста, мы и познакомились. А потом вместе, бок о бок, уничтожили Разрушителя.
Хм!..
Ладно, ладно, Разрушителя уничтожил ты, мысленно ответил я псу. После того, как сам же телепортировал нас с Веником на форпост. Но мы же тоже сражались! Не придирайся к словам. Тьфу, мыслям.
С Веником мы не виделись почти два месяца. После наших приключений его сразу перевели в какой-то продвинутый интернат «для тех, кто в курсе». Там учились дети тех, кто имел какое-либо отношение к форпосту Солнечной системы, или невольные свидетели, случайно прикоснувшиеся к тайне. Вроде нас. Первое время, пока Веник привыкал к новой обстановке, он звонил мне, и мы подолгу трепались, а потом он куда-то пропал. Наверняка завел новых друзей. И зачем я ему вдруг понадобился? Еще и срочно.
Отстучав в ответ «буду через час, извини», я направился в кабинет литературы. Сбегать с последнего урока себе дороже. Последняя перемена любимое время Коньяка, завуча школы Константина Яковлевича, для охоты на прогульщиков. Редкий учебный день проходит без того, чтобы перед последним уроком Коньяк не засел где-нибудь в засаде. Как правило, он прятался в школьном вестибюле и затем, словно коршун, бросался на пытавшихся улизнуть лентяев. Бывало, он ловил добычу на выходе из школы, слившись с колонной на школьном крыльце. А еще завуч частенько обходил с дозором всю прилегающую к школе территорию и «брал» прогульщиков расслабленными, когда те считали, что уже вырвались на свободу.
Я выложил на парту тетрадку с учебником. Пес внизу заворочался, устраиваясь поудобнее. Я до сих пор зову его псом, потому что так и не смог подобрать имя. Мы с ним потратили уйму времени, перелопачивая в Интернете подборки с собачьими кличками, но хаски все время что-то не нравилось. Рой слишком банально, Дружок слишком фамильярно, Цербер вычурно, Буян не отвечает его сложной и многогранной личности. Время от времени мы возвращались к этому вопросу, но ничего не менялось пес оставался псом.
Начался урок. Верка Живоглядова с чувством читала Пушкина: «Я помню чудное мгновенье» Вернее, это ей казалось, что она читает с чувством, на деле же Верка завывала и нещадно фальшивила. Но почему-то это Веркино завывание вместе с эсэмэской Веника пробудило в моей душе тревожные нотки. Но прежде чем я сам понял это, из-под парты донеслось ворчание:
Давно послал бы ей сообщение через форпост.
Ну вот опять! Я еще и сам не понял, что думаю о Нике, а он уже тут как тут!
О Нике я думал все два месяца, что прошли с момента, как наши пути разошлись. Я вернулся домой, на Землю, а она отправилась бороздить просторы Вселенной проходить практику на линкоре Альянса. Да, я знал, что могу послать ей сообщение через форпост, она сама сказала мне об этом, но я так и не решился. Наверное, я хотел, чтобы она первая связалась со мной. И сколько бы пес не твердил мне, что Ника совсем не такая, как Лара, я все равно боялся, что она мне не ответит. Там, на станции, все было по-другому, там мы были равны. А сейчас я житель третьесортной да что там третьесортной, просто отсталой планеты, а она курсант Космической академии Альянса из созвездия Большой Медведицы. У меня рюкзак с учебниками и StarCraft в издании «1С», а у нее вся галактика.
Из-под парты показалась мохнатая морда с голубыми глазами.
Прости, что влезаю без приглашения, но то, о чем ты сейчас подумал, для дружбы неважно.
Много ты понимаешь в дружбе! огрызнулся я.
Кое-что понимаю, скромно ответил хаски. Ваши поэты и писатели достаточно полно описали менталитет и личностные переживания влюбленных, так что
Заткнись!
Да пожалуйста.
Хаски завозился под партой, отворачиваясь. По-моему, он обиделся. Хотя обижаться следовало мне сколько раз объяснял ему, что влезать в личные переживания и уж тем более комментировать их неэтично, но он продолжал это делать. «Я же хочу помочь», твердил пес на голубом глазу. Подсказать, когда его просят, он не может, это будет неправильно, а лезть в душу, тем более, когда не спрашивают совета, можно и нужно. Только мне кажется, что тут какой-то изъян в логике?
Мои мысли прервал громкий звонок я и не заметил, что урок уже закончился.
Собрав рюкзак, я рванул к выходу.
Нечаев, задержись, пожалуйста.
Как некстати. Почему учителя норовят остановить тебя тогда, когда ты спешишь?
Роман, Константин Яковлевич просил тебя зайти.
Это ведь не срочно, да? Я завтра перед уроками забегу, пообещал я, пятясь к двери.
Интересно, зачем я понадобился Коньяку? Вроде, ни в чем не провинился, да и хвалить меня не за что.
С четвертого этажа мы спустились молча, пес, как всегда, трусил на шаг впереди. Но в раздевалке, когда я забирал куртку, он неожиданно заметил:
Я изменил свое мнение.
С чего вдруг?
Проконсультировался онлайн на двадцати двух психологических порталах.
А насчет подсказок на уроках ты случайно мнение не изменил?
Нет. Более того, укрепился в существующем.
Жаль.
Я быстро пересек пустырь с заброшенным зданием, возле которого мне пришлось сражаться с перепрограммированными инопланетным вирусом роботами. У гаражей покуривали братья Гавс гроза района братья Гаврюшкины. Старший, Макс, увидев меня, помахал рукой. После того, как вместе мы победили роботов, он считал меня чуть ли не членом своей банды, только вряд ли стоило гордиться оказанным доверием. Я рассеянно махнул Максу и вышел на проспект, прямо к стеклянной громаде торгового центра. Здесь на втором этаже и должен был поджидать меня Веник.
Он сидел за столиком в центре зала. Но сначала мой взгляд зацепился за ярко-зеленую гриву волос над воротником из розового меха. Надо же, и Жанна тут
Привет!
Вау!
Жанна радостно вскочила, чуть не опрокинув вазочку с мороженым, и с визгом бросилась мне на шею. Наверное, я никогда не пойму девчонок поначалу на станции она мне и двух слов сказать не желала, только подозрительно косилась, а теперь ведет себя так, будто мы лучшие друзья, которые сто лет не виделись.