Мачете действительно почти не пригодились. Идти пришлось неспешным шагом, разглядывая все, что попадалось под ноги. Опасались провалов в рыхлой почве, скрытых от глаз. Именно так коллеги из первой экспедиции повредили свою экипировку. Стоит сказать, что никаких скафандров на них вовсе не было. Легкие защитные костюмы, маски для дыхания. Вот и все. После того случая выход за пределы базы без скафандров запретили.
Мокрая трава задевала ноги, хлестала по поясу. Очень скоро наше снаряжение покрылось влагой. Разумеется, только снаружи.
В это время дожди на планете считались редкостью. Стояло лето, не сезон. Дожди начинались поздней осенью, продолжались всю теплую зиму и завершались в середине весны. А летом присутствовал парниковый эффект, когда близость рек и морей позволяла почве впитывать росу, которую выделяла покрывавшая ее растительность. И хватало с избытком летом все росло обильно и быстро. Даже слишком. Исследования в поле также проводились в основном летом. В другое время года этот процесс сопровождался определенными трудностями, связанными в том числе и с передвижением. Если вы когда-либо попадали в болотистую (или простую сельскую) местность на Земле во время дождей, понять, что я имею в виду, будет нетрудно.
Сегодня я снова оценил достоинства скафандра как только отряд очутился на открытом участке, где травы не было, наши ноги через минуту уже выглядели так, будто никогда не намокали. Отличная работа инженеров. К тому же внешняя ткань (для удобства все называли материал именно так) имела функцию самоочищения. Темно-коричневая поверхность вместе с остатками влаги удалила и налипшую к ногам грязь со следами травы. Все продумано.
Так, периодически останавливаясь и изредка перебрасываясь короткими фразами, наша тройка достигла подножия горы. Разговаривать только по делу во время выходов железное правило. Сколько было случаев, когда балагуры-исследователи увлекались шуточками и теряли концентрацию. Многим это стоило жизни. Примеров масса.
Перед входом в пещеру пришлось все-таки поработать инструментом растительность здесь выглядела не совсем травой. Гигантские стебли толщиной в руку оказались, впрочем достаточно мягкими.
Через пару минут я уже стоял у свода высотой примерно метра три. Присмотрелся. Темновато. Дневному свету мешали стволы росших возле входа деревьев, закрывали своими кронами лучи светила. Прислушался шлем достаточно четко передавал внешние звуки. Мои спутники в это время застыли, увидев поднятую руку. Изнутри доносился звук, похожий на шум воды. Сканер показал, что пространство впереди свободно. И только я собрался достать фонарь и шагнуть вперед, как все и произошло.
Внезапно и неожиданно. Одно из деревьев, росших неподалеку, вдруг начало падать прямо в нашу сторону. Мы едва успели отскочить, ботинки костюмов автоматически спружинили, отбрасывая нас в разные стороны на безопасное расстояние. Ноги, натренированные для таких ситуаций, привычно приготовились повторно оттолкнуться от поверхности. Дерево оказалось слишком большим, и во время второго прыжка я увидел, а затем почувствовал, что ветки все-таки хлестнули нас. И самое неприятное, они причинили урон. Скафандры всех троих были разодраны листьями, по виду похожими на листья туи, но заканчивающимися иголками на конце. И хотя костюмы тут же включили функцию восстановления, каждого успело оцарапать.
Упавшее дерево приоткрыло модель размножения растительности Хороса посредством корней. Их длинные разветвления уходили в разные стороны. Образовавшаяся в мягкой почве яма внушительных размеров показала, что корни соединялись между собой. Словно переплетения проводов в каком-нибудь колодце древней телефонной службы.
На Земле подобное тоже было возможно. Но здесь такой способ, похоже, являлся единственным. И выходило, что вся растительность тем или иным образом была друг с другом взаимосвязана. Даже трава коренными отростками вплеталась в корни деревьев, находящиеся неподалеку от поверхности, и соединялась с ними.
Глиссер с Володей и Смирным прилетел максимально быстро, раны обработались умными устройствами скафандра, но это не помогло.
Еще в полете у нас началось головокружение, ощущение нехватки воздуха. Пришлось снять шлемы. Неприятные ощущения не проходили.
Потом Фомин, облаченный в специальный защитный костюм, поколдовал над всеми пятерыми в своих владениях и вынес вердикт об изоляции. Чего, впрочем, и следовало ожидать, помня истории предшественников.
На второй день основные показатели стабилизировались, на следующий я уже сидел за рабочим компьютером. К вечеру предложил командиру кое-что. Шестаков одобрил, главный материализатор потрудился, и к утру на базе были улучшенные варианты костюма Л15, прошедшие тут же испытания на прочность. Просто я вспомнил уроки из ускоренного курса промышленной химии, заглянул в недра машинной памяти и вот результат. Среди приятных бонусов благодарность руководства и отсылка усовершенствования на Землю с запросом на патент.
А сегодня в каюту Паши я зашел не случайно. Хотел найти одну штуковину. Позавчера вечером, просматривая историю действий друга, я обратил внимание, что он на третий день изоляции пользовался каютным материализатором вне обязательной программы.
Материализаторы, помимо центрального, находились у каждого в жилом блоке и позволяли получать небольшие необходимые предметы пищу, одежду, всякую мелочевку, нужную в быту. Аппарат имел свою клавиатуру ввода, которая стояла на кухне. Так было очень удобно. Если требовалось что-то другое, с прибором соединялись посредством каютного компьютера. Специальная программка позволяла вводить и настраивать требуемые параметры желаемого.
История, сохранившаяся на жестком диске, показала, что материализовал Лазарев. Расширитель. Интересно, зачем он здесь понадобился? Не думаю, что моему другу не хватало площади.
Расширитель впервые упоминается с конца ХХ века. Прадед рассказывал мне, еще маленькому, как впервые столкнулся с этой интересной штуковиной.
Представьте себе Россию примерно в 1995 году. Предание гласит, что это было трудное время на сломе общественных формаций. Прадед вспоминает его, впрочем, не таким. Может, потому, что он был тогда молодым, только-только женился и смотрел на жизнь, переполненный семейным счастьем и другими переменами в судьбе. Мой прадед в этом году стал священником.
Как всякому священнослужителю, ему приходилось совершать частные требы причащать больных, отпевать усопших, освящать дома. Во время одного из таких освящений он и познакомился с принципом действия пожалуй, одного из первых в мире расширителей.
Суть вот в чем. Большой город, почти миллионник. Квартира в спальном микрорайоне. Молодая пара подъехала за ним на собственном авто в девяностые уже это было престижно. Тем более, импортного производства, новое. В то время немногие могли себе подобное позволить. А те, у кого машина имелась, передвигались в основном на отечественных.
После того, как зашли в квартиру, прадед в процессе подготовки к обряду поразился количеству комнат и площади самой квартиры, которая просто не должна такой быть, судя по размеру дома снаружи. Он, впрочем, как ни в чем не бывало, все провел как надо. И только закончив обряд, после, когда гостеприимные хозяева усадили пить чай, отважился спросить, что не так.
Молодой хозяин, улыбнувшись, ответил, что ждал этого вопроса. И рассказал о своем изобретении. Расширитель представлял собой прибор, позволявший немного (или намного) раздвинуть пространство там, где его не хватало. Обойти законы физики, поскольку для настоящей науки никакой закон догмой не является. И получить в итоге требуемое количество комнат. В квартире, доме, на даче да где угодно. С массовым внедрением этого изобретения, пояснил молодой ученый, у человечества появляется много возможностей для достойного обустройства. В любой подсобке теперь можно с комфортом разместиться. И даже в однокомнатной квартире, как сделала это сейчас молодая пара.
Тогда я с интересом слушал рассказы прадеда. Потом, лет через пятьдесят, расширитель действительно стал массовым продуктом. До того доступным немногим. Однако, сказать, что даже став относительно распространенным, он пользовался большой популярностью, нельзя. В основном прибор брали на дачи, а после техника и наука позволили решить вопрос с жизненным пространством более доступными способами. В общем, продукт нишевый, как сказали бы маркетологи.