Что это такое? настаивал Рыков. Я слышал, что алудрианские барабанные деревья издают похожий грохот.
Бог знает, ответил Грег, пожимая плечами; это движение плавно перетекло в ленивое потягивание. Может, у меня и нет никакой здешней лихорадки! Что, если я выйду прогуляться прямо сейчас? Как ты думаешь, здесь есть женщины? Черт бы побрал этого дока с его проволочками!
Из прохода между кустами внезапно появился Гальвес, массируя на ходу отекшие веки.
Тем не менее именно благодаря этому субъектунекоему Хуану Гальвесу с захудалой провинциальной планетки Арктур-Кватуорты еще до полудня сможешь покинуть «Крот» и немного прогуляться.
Разве мы не должны дождаться, когда подрастут твои образцы микробов, чтобы ты смог провести экспресс-анализ? Тем более что планета может оказаться прибежищем для мутировавших земных микробов.
Гальвес зевнул:
Для этого не обязательно выращивать культуру. У нас есть новая машина, которая сама отбирает образцы микробов, делает экспресс-анализ на совместимость с человеческой протоплазмой, сортирует их и откладывает подозрительные экземпляры для отдельного обследования. До сей поры из сотни миллионов вирусов и бактерий не нашлось ни одного, который не был бы мне знаком. Я только что сказал капитану, что мы здесь в полной безопасности. Как вы сами знаете, тесты на радиацию и состав атмосферы сделаны давно и они благоприятны. Теперь только от Фулсома зависит, когда мы сможем выйти.
Кстати, как он там? спросил Грег.
Гальвес медленно покачал головой, но ничего не ответил. Трое мужчин повернулись к иллюминатору и залюбовались рассветом. Он был здесь краснее, чем на Земле, и больше напоминал процесс открывания печной заслонки. На фоне зарева четко выступали контуры холмов, странные пленчатые листья заострялись и приобретали темно-зеленый оттенок, создавая впечатление изобилия и роскоши. И за всеми этими переменами продолжало звучать загадочное, но нелепое «бдум-бум-бум-бум».
Внезапно Грег взбудоражил всех возгласом: «Смотрите!»
Поначалу Рыков и Гальвес разглядели только коричневатое мерцание на верхушках деревьев и более светлые размытые пятна внизу. Но затем увидели то же, что и Грег.
Возможно, кто-то еще вглядывался в лесони точно не знали. Но одно было несомненным: в нескольких ярдах от границы расчищенного пространства полукругом стояли высокие худые мужчины. На них не было никакой одежды, кроме коротких юбок. Каждый держал в руке копье. Карлу показалось сначала, что все они носили колпаки. Но нет, это были головные уборы из причудливых перьев. Незнакомцы, сильные и грациозные, выглядели обеспокоенными.
В центре полукруга сидел на корточках мужчина, одетый так же, как остальные, за исключением головного убора из перьев. Седоволосый и седобородый, он, как и вся его свита, не отводил взгляда от «Крота».
И стучал в большой тамтам.
Вы понимаете, парни, понимаете? допытывался Грег, колотя Рыкова по плечу. Скорее всего, оба его товарища понимали, но молодой секретарь не дал им сказать ни слова. Это же беглецы! Они скатились в дикость! Были просто горсткой художников, а их пристрастие к примитивизму только ускорило процесс. Всего за два поколения превратились в скачущих дикарей. А теперь пришли приветствовать нас как небесных богов. Нет, не так Судя по их виду и по барабану, думаю, они считают нас плохим лекарством.
Ты прав по всем пунктам, особенно по этому последнему, послышалось сверху.
Обхватив поручень локтями и коленями, Карл Фридрих съехал по нему вниз: пугающе экстравагантный поступок для антрополога.
Что вы хотите знать? торжествующе вопросил он, приземлившись рядом с ними. Пока вы любовались метеорными следами, я отправил автоматические телезонды в ближайшие поселения. Я зависал над их торговыми площадями. Я подслушивал разговоры их жрецов. Я наблюдал за тем, как они едят. Я заглядывал в окна их спален. Я обследовал дома стариков, мужские и женские общежития для молодежи. Я изучил их язык.
За пять часов?
Ну, это, конечно же, английский, но весьма своеобразный. Карл весело улыбнулся, а затем снова принял деловой вид. Вот краткий очерк их культуры. Стадия соломенных хижин. Думаю, наследование по материнской линии. Свободная племенная система, такая же разрозненная, какая была у американских индейцев на Земле. Старики пользуются авторитетом исключительно благодаря своей мудрости и колдовским способностям. Явная склонность к обмену подарками и празднествам, церемониальным танцам и атлетическим состязаниям, песням и легендам. Похоже на то, что здесь высоко ценится красотафизическая красота, красота мыслей, красота человеческих отношений.
А красивые женщины?
Карл усмехнулся в ответ на реплику Грега и продолжил:
Но самое примечательное в их культуреее антимеханическая направленность. Не просто отсутствие механизмов, а полное отвержение. Абсолютно никаких признаков колеса. Нет систематического использования рычаговнапример, в метательных орудиях. Ни лука, ни сверла для добывания огня. Они не плавят металлы. Оружие изготовляют из меди, холодной ковкой. Очевидно, здесь есть месторождения чистого металла. Я нашел и прямые доказательства их предубеждения против машин. Подслушал часть легенды, которую мать рассказывала сыну, не желавшему засыпать. Там говорилось о человеке, наказанном за то, что он попытался изготовить гребной винт или нечто похожее.
Антимеханическая, задумчиво повторил Гальвес. Помните, как выразился Свейн? Антинаука.
Он перехватил взгляд Грега, и какое-то время они смотрели друг на другапредставители машинного мира, попавшие в совершенно иное место. Потом их взгляды переместились вверх, на растительность, освещенную красноватой утренней зарей, но еще полную глубоких теней. Голос Карла оторвал их от воспоминаний:
Самое интересное я оставил на закуску. В глубокой долине, всего в двадцати милях от ближайшей деревни, я обнаружил запретную территорию. Круг вторичной растительности с многообещающими знакамивключая слово «НЕ», вырубленными на стволах деревьев возле опушки. Отгадайте, что было в центре круга?
Сквозь иллюминатор слабо доносилось дрожащее «бдум-бум-бум-бум».
«Гримуар»! объявил Карл Фридрих.
Пронзительно завизжал звонок. Четверо мужчин возле иллюминатора разом выпрямились. В оранжерее зазвучал голос капитана Фулсомаусталый, с болезненными вздохами между фразами:
Поисковую группу прошу собраться на нижней площадке для высадки. Старшим назначается Фридрих.
Идиот! сказал Карл, оглянувшись через плечо.
Что случилось? тут же спросил Грег.
Они прошли уже треть пути по выжженному пространству вокруг корабля. Дикари никак не отреагировалини враждебно, ни дружелюбно, если не считать того, что старик перестал стучать в тамтам, и с напряженным вниманием наблюдали, как поисковая группа «Крота» приближается к ним.
Я же объяснил Свейну, что использование любых машин при контакте исключено, ответил Карл. А теперь взгляни, что делает этот придурок!
Грег посмотрел назад. Один из вертолетов «Крота» выкатили на верхнюю выходную площадку. Он различил рослого Свейна и кое-кого еще.
Капитан тоже там начал было он, но заметил, что антрополог поднес к губам микрофон тихой связи.
Я разговаривал с ним, объяснил Карл Грегу несколькими мгновениями позже, не отрывая взгляда от дикарей. Он сказал, что Свейн хочет держать вертолет наготове: вдруг нас атакуют. Я попросил его ничего не предпринимать, ни в коем случае.
Они пошли дальше, Гальвес и Рыков следовали за ними, держа дистанцию в несколько шагов. Группа была уже в каком-то десятке ярдов от границы выжженной поляны, но все люди с перьями были все так же неподвижны и сохраняли все то же напряженное выражение лица. Как и их седобородый предводитель. Несмотря на авторитетный вид, он казался тщедушнымребра выпирали из-под кожи на груди, поросшей седыми волосами. Его молодые спутники с их тонкими чертами лица и гармонично развитой мускулатурой выглядели куда внушительней.
Взгляд Карла Фридриха блуждал по зарослям за их спиной, а затем перекинулся туда, где клин высоченного кустарника протянулся через выжженный участок почти на такое же расстояние, какое прошла поисковая группа. Он присмотрелся к одному из кустов с чудесными золотисто-зелеными и бурыми листьями, примерно как у земной магнолии, только более крупными, полупрозрачными и усеянными фиолетовыми цветами.