Украдкой Й`оль взглянул на Гриваля. Тот, склонившись, молчал. Было не похоже, что он тоже собирается высказаться. Хоть они и были друзьями, но многое из сказанного он слышал впервые. Каждая история будоражила в нем что-то свое. И хоть кьянаты и не плакали, провожая в последний путь, для людей это было слишком. Для них, прощаясь, было принято горевать, но здесь каждый верил, что прощание не продлиться долго, и там, в мире предков, все снова встретятся вновь.
Лучи, проглядывающие сквозь кроны, начали наливаться краснотой, озаряя сирень яркими всполохами, когда наконец истории иссякли.
Если больше ни у кого нет, чего добавить, тогда мы можем перейти к обряду.
С этими словами старейшина подняла над собой руку с зажатой в ней веревкой, на которой болтался одинокий янтарь. В отблесках солнца он налился светом, ярко сияя, как насыщенный дягилевый мед. Все присутствующие подняли к нему глаза и только теперь разъединили руки. Агва подошла к одному из кьянат. Тот, все также молчаливо, протянул свои руки вверх и взял в ладони обретающийся камень, после чего приник к нему лбом. Стоявшая над ним старейшина только наблюдала, как мужчина, склонив голову, что-то неслышно забормотал. После пары секунд он отпустил камень, и агва перешла к сидящему рядом. Он, все также приподняв руки над собой, вложил в них камень и тоже зашептал. Все проделывали одно и то же. Словно Юэй все еще могла слышать, кьянат прощался с ней, вкладывая слова в камень. Старейшина переходила от одного существа к другому, стараясь не задерживаться, но многие все же подолгу удерживали камень у себястолькое нужно было сказать.
Нескоро, но все же черед дошел и до них. Й`оль повторил обряд. Приложившись к янтарю, он пробормотал про себя несколько слов. Гриваль не сразу протянулся к камню. Все это давалось ему слишком тяжело, но все-таки он нашел в себе силы сказать «прощай».
Кьянат за кьянатом янтарь обошел всех. После этого агва повернулась к сирени и подошла к нависшему суку. Высоко подняв янтарь в последний раз, она водрузила веревку с ним на ветвь.
Юэй воссоединилась с предками. Обряд совершен.
«Еще нет».
Й`оль опешилеще секунду назад смирно сидящий Гриваль резко подскочил, прерывая витавший в воздухе дух спокойного умиротворения.
Т-ты Что ты себе позволяешь?!
«Юэй не сможет уйти с миром, пока ее последнее желание не было услышано!»
Да как ты смеешь! Я была так великодушна, что позволила тебе остаться, а ты вот как платишь? Прерываешь священный ритуал! Чего вы ждете? Взять его!
Растерявшиеся солдаты подскочили со своих мест, начав с трудом протискиваться к Гривалю. Тот и не собирался бежать. Подняв руки, он принял стойку, готовый даже с пустыми руками ринуться в бой, но этого не потребовалось.
Стоять!
Грубый голос Яэра прозвучал еще громче обычного. Вслед за ним показался и владелецневысокий мужчина тоже поднялся со своего места. Опешившие воины завертели головой, не понимая, чей же приказ им выполнять. Агва не унималась.
И что это должно значить?! Уже примкнул к людям?
Нет! Но им хотя бы хватает смелости говорить!
Это не смелость, это глупость! Схватить их!
А я сказал нет!
Идешь против воли своей агвы?!
Я изъявляю волю народа! Многие из нас, не один я, согласны с Юэй. Нам нужно уходить!
Это уже обсуждалось, и не раз! Решение было принято!
Чье? Чье это решение?
Мое, агвы, которую избрал народ!
Да, мы избрали Вас, но это было давно. С тех пор многое изменилось.
Но я все еще агва, а значит, мне решать!
Агваэто тот, кто изъявляет нашу волю, кто принимает решения. Агва наш защитник, наш покровитель. Именно такую агву мы и избирали, теперь же она не слышит народ!
По нелюдям пошло опасливое шушуканье. От таких громких слов многие и вовсе застыли в ужасе, не зная, как поступить. Но было немало и тех, кто открыто кивал, поддерживая слова Яэра.
Вместо того, чтобы найти более пригодное место подальше отсюда, мы вынуждены гнить здесь. Не хватает еды! А чтобы достать немного травы или воды, приходится рисковать своими жизнями!
Вскоре все изменится! Нужно только немного подождать и выбрать момент
Он не наступит! Не сегодня-завтра нас выследят и убьют! Довольно!
И что ты предлагаешь? Бросить все и уйти в неизвестность? А что нас ждет там, на чужой земле?
Там хотя бы есть шанс!
Шанс?! Ты уже забыл? Без сирени мы погибнем. Только благодаря ее листьям мы живы! Если мы не будем их есть, мы будем слабы, а со временем и вовсе умрем! Сколько раз мы пытались пересадить ее на новое месть? Все в пустую! Она не может расти где-то еще, только здесь! Что мы можем сделать? Заготовить листья впрок? На сколько нам этого хватит? На сезон? На два? А потом? Ты обрекаешь нас на мучительную смерть! Уж лучше остаться здесь и сразиться с честью, чем мучительно умирать в чужой земле!
Не хотелось бы влезать в ваши споры, но с этим я, возможно, могу помочь.
Все взгляды тот час устремились на поднявшегося Й`оля.
Кто бы сомневался. Коли один не может смолчать, то что и от второго взять?
Пусть скажет, что хотел.
Как уже говорил, я травник. В зелени всякой разбираюсь. Да и о сирени много знаю. Видел раньше.
Ты-то? Думаешь, что знаешь лучше нас, тех, кто столько лет пытался?
Уж не знаю, как и что вы делали, но сиреньта еще привереда, не всякая приживается на новом месте. Тут особые хитрости нужны.
Рассказывай, не томи.
Для начала известно, что холод она плохо переносит. Если уж ее и перевозить, то только ближе к югу. Лучшее место для нее будет на землях Ёран. Еще ей много солнца нужно. Нельзя, чтобы она в тени росла. Похиреет.
Это-то мы знаем. Другого, видно, ничего сказать и не можешь.
Процедив слова сквозь зубы, старейшина, совершенно не подобающе своему положению, дерзко вскинула оплетенную седыми косами голову.
Есть еще. Нельзя ее переносить зимой. Да и весной и летом нежелательно. Лучше всего делать это осенью, до наступления холодов. Но и это не все. Нужно на почву смотреть. Каждой былинке своя земля нужна. А этой привереде только черную, самую плодородную подавай. Нужно искать. Найти легко, если знать, как искать. Но и тут я могу показать. Не ошибетесь.
Некоторые, обильно обвешанные бусами, многозначительно переглянулись. Видно, на такое они внимания мало обращали. Немудрено было приметить, какая трава у реки, а какой куст в горах растет, но по почве судитьтут умение нужно.
Да и помимо этого, много всякого есть. Нельзя больное дерево рассаживать. Если на нем листья повяли, срезать их надо, а корни гнилыеподрезать. Поливать обильно нельзя. Если перелитьзачахнет. Да и вообще, сажать только взрослые надо. Маленькие деревца не приживутся, слабые слишком. Что-то там еще в книгах про это писали. Дайте-ка вспомнитьЙ`оль на минуту задумался, пытаясь вытянуть частички давно забытых знаний, которые он в былые дни так охотно черпал из нагромождений книг, сваленных в беспорядке по всему дому. А в это время кьянаты переваривали уже сказанное. Даже агва призадумалась, позабыв о споре.
Ах да, точно. Известно, что корни не нужно чистить от старой земли, нужно пересаживать с ней. Так для растения проще будет. После ухаживать надо. Для начала почву сверху рыхлить. А потом у корней рвать сорную траву. Она дереву только мешает. Точно. Чуть самое-то главное не забыл. Растенияони же тоже живые. Им питание нужно. Поэтому, когда пересадок в новую землю переносят, к корням удобрения кладут. Для сирени лучше всего подсыпать золы. Ну и можно, если будет, удобрить почву перегноем.
Это еще что такое?
Й`оль тактично прокашлялся.
Может, вы замечали, что там, где росли и сгнили растения, новые растут все гуще? Дело в том, что в них содержится много полезных вещей. Вам вон и самим они нужны. Не зря же вы листья сирени едите. Так вот, когда растение умирает, эти элементы никуда не пропадают. Они перегнивают и уходят в землю. От того-то на этой земле все так хорошо и растет.
Есть в твоих словах правда, травник. И что же ты предлагаешь? Гнилых листьев под дерево подсунуть?
Нет. На то он и перегной. Листья, да и другая растительность сначала перегнить должны. И не только это. Есть еще и другие Кхм Способы. Могу рассказать, если будет нужно.