Её очень беспокоило, как Игорь и дети провели ночь. Хоть Игорек и давно воюет, но это было на посту в укрытие, а в лес они никогда вылазки не делали. Однако, то, что она чувствовала, говорило о том, что и с детьми, и с Кислициным все в порядке.
Она остановилась. Её внимание привлекла развевающаяся на ветру белая лента. Ольга подошла ближе и сняла с куста кусок ткани, совсем недавно появившийся здесь. Она ни капли, не сомневалась, что эта лента оторвана от пеленки одного из детей. Никто, кроме Игоря здесь появиться не мог. Но вот зачем он установил этот знак? Ей лента ни о чем не говорила. Рядом не было не прохода в лес, ни тем более переправы.
Может он сделал метку для себя? Надо было отойти в лес, а потом, чтобы не заблудиться. Ольга на всякий случай, решила осмотреть место и сразу наткнулась на костер. Кто-то сегодня готовил здесь еду, но, похоже, съесть её ему помешали - среди углей она заметила нетронутые почерневшие волокна мяса. Похоже, тушенка. Ольга упала на колени и принюхалась. Точно - едва слышный запах тушенки еще угадывался над пеплом.
Она еще раз обошла все вокруг. Непонятно. Если бы Игорю пришлось убегать, вряд ли бы он забрал котелок, а еду при этом вывалил. Не верится, что время на то, чтобы упаковать котелок в рюкзак было, а на поесть не было. А может все не так? Это готовил не Игорь, он спугнул того, кто тут был, а потом оставил знак нам, чтобы мы были настороже - в лесу есть еще люди.
'Что-то я совсем замудрила, - прервала Ольга свои размышления. - К черту, я не Шерлок Холмс, чтобы по угольку и травинке восстановить всю картину. Надо шагать дальше, а то день уже за половину перевалил'.
Только она шагнула на тропу, её вдруг словно ударило - мысль о том, что с детьми именно сейчас происходит что-то плохое, на секунду парализовала её.
После этого Ольга прошла еще пару часов, но больше ей не попалось ни одного следа. Ничто не говорило, что Игорь с детьми прошел здесь. Однако она чувствовала, что идет правильно - постоянно приближается к детям, а значит и к Игорю. И поэтому не очень переживала, она твердо знала, что чувства её не подводят. С того самого раза, когда медсестра подключила её к главному образцу, все предвидения относительно детей, всегда оказывались верными.
Сейчас её больше беспокоило то, где находится Илья и что с ним. После того, как они разделились, и он увел за собой часть спецназовцев, Волк как в воду канул. Конечно, времени прошло не так уж и много, и, вполне возможно, что он вскоре её догонит. 'Не такой Гном дурак, чтобы подставиться. Лес для него теперь как дом родной'.
День основательно склонился к вечеру, когда Зумба заметила следы. Неожиданно на тропе появились сразу несколько отпечатков ботинок. Ольга присела и пригляделась - следы совсем свежие, оставлены несколько часов назад. Все разные - было несколько человек, сколько точно, она не разобралась. Похоже, они вышли на тропу из леса, она могла поклясться, что до этого тропа была нехоженой. А такая толпа не могла не наследить. Однако, как она не всматривалась, ничего похожего на след Игоря, не обнаружила. У него были обычные армейские берцы, а тут обувь с затейливым глубоким протектором. Скорей всего москвичи, встревожилась она, у них были коричневые иностранные ботинки. Ольга насторожилась - хоть и следы уже остыли, кто знает, может они еще поблизости?
'Интересно, почему я не встречаю следов Игорька?' Ведь уверенность, что она идет правильно и все время приближается к детям, не исчезла, а наоборот, только усилилась. 'Может он шел напрямую, через лес? Да ну на хрен, продираться через кусты с двумя детьми в руках...'
Она вышла из-за поворота и на мгновение замерла. Под противоположным берегом, находилось какое-то судно. Ольга автоматически нырнула обратно под прикрытие кустов и, присев, вгляделась в находку. То, что она разглядела, явно не было ни баржей, ни катером. Больше всего эта штука напоминала железный плот. Плоская квадратная посудина без бортов, с самодельным сараем на одной стороне. Через полминуты Ольга поняла, что судно застряло, оно не двигалось и сидело в воде неестественно, завалившись на один бок.
Наверное, торчит тут еще с довоенных времен, - решила она. Постояв под кустами еще пару минут, она успокоилась - судно необитаемо, сомневаться в этом не приходилось. Она снова вышла на тропу, но не успела пройти и двадцати шагов, как увидела свежие отстрелянные гильзы. Те, кто прошли здесь перед ней, зачем-то открывали огонь. Сердце прыгнуло - она сразу подумала об Игоре и детях.
Ольга прошла по тропе, высматривая еще гильзы. Человек стрелял несколько раз. Одну очередь он сделал сразу там, где вышел из кустов, другую чуть дальше, а третий раз он стрелял, уже из положения лежа. На траве след был почти не виден, но вот на тропе были выбиты две ямки от носков ботинок. Похоже, человек искал удобное положение и шаркал ногами. Зумба сразу вспомнила, что похожие следы всегда были на стрельбище, где они тренировались.
По отброшенным гильзам она прикинула направление стрельбы - цель была там же, где и затонувшее суденышко. Или на том берегу. Однако, никого ни на застрявшей в реке железяке, ни на противоположном берегу сейчас не было. Так что можно было только гадать, кого пытались убить эти люди.
Ольга еще раз осмотрела берег вокруг - ничего интересного больше не попадалось. Пора шагать дальше, решила она, и надо уже искать место для ночлега. Про тварей забывать никак нельзя, с наступлением темноты, они становятся главной угрозой.
Она прошла шагов пятьдесят, миновала торчавшее из воды судно и уже должна была опять скрыться в поступивших прямо к воде кустах, когда взгляд зацепился за что-то на другом берегу. Ольга остановилась и пристально вгляделась в подозрительное место. Через секунду её обдало жаром, еще толком не разглядев, что там, в глубине души она уже знала, что это. Через полминуты, Зумба уже не сомневалась - проглядывавшая в кустах белая тряпка, ничто иное как пеленка. Стреляные гильзы на этой стороне, и брошенная в суматохе пеленка на той, мгновенно образовали в её голове единую страшную картинку.
'Стой! Не спеши, - остановила она себя. - С ними сейчас все в порядке'. Она действительно не ощущала сейчас ничего опасного. Несколько часов назад, её ожгла боль тревоги за детей, что-то тогда произошло с ними. Но потом, в течение десятка минут все успокоилось и значит, с ними все хорошо.
Может та тревога и то, что она сейчас увидела, связаны? Но чтобы понять это, надо перебираться на тот берег. Ольга еще раз вгляделась в кусты на том берегу. 'Это точно пеленка. И ей здесь неоткуда взяться, даже думать об этом нечего. Это они. Надо лезть в воду'.
Через двадцать минут Ольга толкала перед собой найденную в лесу корягу, на которой были привязаны её одежда, ботинки и автомат. Она брела так, пока вода не добралась ей выше пояса, тогда схватилась за деревяшку, оттолкнулась и поплыла.
****
Похоже, вымотался я даже больше, чем представлял - за всю ночь я ни разу не проснулся и даже не переворачивался. Как лег на спину, так пробудился. Ночь мне показалась одним мгновением.
Я открыл глаза и сразу сел - что за черт?! Я словно родился заново. Не болела нога, не болела голова. Я почти весело оглядел окружавшую меня убогую обстановку - сегодня избушка казалась еще меньше, чем вчера. Через щель, в забитом досками окне, в комнату прорвался яркий солнечный лучик. Он причудливой огненной полоской горел на противоположной стене. Хотя больше никакого освещения не было, в помещении было светло.
Под рукой зашевелился Ванька. Я повернул голову и присвистнул - ничего я спать! Иван лежал у моего плеча, а ниже, в ногах находилось яйцо.
- Ванька, это ты его припер? - спросил я, словно, кто-то еще мог это сделать.
Удивило меня не это, я уже видел, на что способен этот 'младенец'. Удивило меня то, что я ничего не почувствовал - ведь ему надо было тащить камень через меня. Я не верил, что мог спать так, чтобы не почувствовать, как он переползал с этой штукой. Но результат был перед глазами - яйцо здесь, а я ни сном ни духом.
Вот это я дал! А если бы твари ломали двери, я бы тоже не услышал?
Я развернулся и сел. Осторожно опустил ноги на пол, заранее сморщившись в ожидании боли. Однако ничего не почувствовал. Не веря себе, я быстро закатал штанину и выпучил глаза - на месте раны были два круглых белых шрама с лучиками. Там, где пуля вошла совсем небольшой, а где вышла с двухкопеечную монету. Я не верил глазам, потрогал шрамы пальцем и надавил - все так и есть нормальная кожа и совсем не болит.