Послушай, что говорит Ева. Система позиционирования дала сбой. Станция сошла с орбиты. Мы разминулись с шаттлом, только и всего.
Нет, они упали. Точно знаю.
Давай по фактам.
Тогда почему Марк молчит?
Данилов собирался ответить, но затем осознал, что у него нет объяснения.
Повисла тишина. Только безжизненные радиопомехи доносились из приемника.
Центр ищет способ с нами связаться, я знаю.
К черту Землю! разразился Мирослав. Пока они поднимут свои жопы, будет поздно.
Он быстрым шагом направился к выходу из пилотного отсека. Данилов встал на пути.
Пусти меня! Он мой брат.
Ты не понимаешь, что делаешь. Спусковой аппарат не предназначен для поисков.
Плевать. Разобьюсь, так разобьюсь.
В инструкции записано: капитан должен заботиться об экипаже и станции. Остальное вторично. Если Данилов отпустит Мирослава, то потеряет не только бортинженера, но и дорогостоящий спусковой аппарат.
Почему молчит Центр, когда он так нужен?
Будем ждать помощи и ничего не предпринимать.
Мирослав недовольно помотал головой.
Спроси себя, Эд, почему разом замолкли все станции?
Солнечный ветер вызвал магнитную бурю, объяснила Ева.
Мирослав нервно усмехнулся.
Вы еще не поняли? Они бросили нас.
Что за глупости ты говоришь! сорвалась Ева.
Мирослав посмотрел на мастерключ, висевший у Данилова на шее. Нехитрая карточка, чье назначение всегда оставаться на станции, для подтверждения главному компьютеру команд капитана. Выше власти мастерключа только приказы Центра.
Я не могу, Данилов прикрыл мастерключ рукой. Это для твоей же безопасности.
Мирослав вытащил личную карту члена экипажа из нагрудного кармана, потряс ей перед лицом Данилова.
Если бы на его месте был твой брат? Представь, что можешь добраться до него прежде, чем машина утонет. Ты бы прыгнул в холодную воду за ним?
Синим вспыхнули Мигалки перед глазами Данилова. Отраженные лучи пожарных прожекторов, словно солнечные зайчики игрались на воде озера. Кран, поднимающий над мостом искореженный от аварии автомобиль, надрывался от напряжения. Сквозь слезы Данилов отчетливо видел запертое внутри стального аквариума тело брата. В зажатой ладони ощущался горячий камень.
Прошу тебя, Эд. Помоги.
Данилов перевел взгляд на Еву. У нее на шее также висела личная карта. Сняв ее дрожащей рукой, она намотала подвеску на ладонь. В ярком свете ламп Ева вдруг напомнила ему маму.
Я не имею права отправить тебя в одиночку.
* * *
Данилов приказал Еве следить за курсом, и продолжить попытки связаться с Центром.
Ты будешь нашими глазами и ушами.
Решение Данилова она не одобрила, но спорить не стала.
Пока я там, ты за капитана. Мы скоро вернемся. Не скучай.
Данилов сделал неловкую попытку улыбнуться.
Обменяв личную карту на мастерключ капитана, Ева спросила, может ли она активировать бортовые камеры для съемки лунной поверхности. Данилов был не против.
Через десять минут он был в шлюзовой камере. Мирослав уже ждал в спусковом аппарате. Данилов втиснулся в полетный скафандр и забрался следом в узкое помещение, закрыв за собой люк.
Автоматические ремни натянулись, придавив обоих космонавтов к креслам. Щелкнули вакуумные замки.
Я внес координаты, Мирослав вставил в слот личную карту. Полетим на низкой орбите, чтобы разглядеть обломки, он запнулся на последнем слове.
Данилов вставил вторую карту в свободный слот. Компьютер включился, кнопки заиграли светом. Оставалось несколько минут, прежде чем будут готовы все системы.
Данилов молча смотрел перед собой на проплывающий мимо кратер Тихо. Не зря его называли самым красивым на Луне благодаря ореолу светлых лучей вокруг него, состоящих из пород, выброшенных при мощном ударе с метеором. Лучи тянулись на сотни километров, напоминая Данилову его детские рисунки, на которых он изображал солнце желтым шариком, а мама размашистыми мазками добавляла лучики.
Моя мать покончила с собой, вдруг сказал он.
Что? Мирослав будто очнулся от сна.
Она повесилась. Ты знал?
Помню, ты упоминал о ее смерти. Без подробностей.
Отец решил, она ему изменяет. Не знаю правда это или нет, он всегда был мнительным. Както он пришел домой и сказал нам с братом собираться в зоопарк. Мы обрадовались. Вечер ожидался прохладным, он сказал взять побольше теплых вещей. А потом посадил нас в машину и увез. В зоопарк мы так и не приехали. Отец потом сказал, что мама нас бросила. Брат возненавидел ее, а я не верил. Через три года отец умер, мы с братом вернулись. Там узнали, что мама до последнего искала нас. Потеряла работу, дом Саму себя. Так и не смогла смириться, что больше не увидит детей.
Данилов ощущал пустоту в душе и одновременно облегчение. Внутри него словно открылась, запертая многие годы дверь. Выглядывая наружу, он больше не боялся внешнего мира. Решение пришло внезапно. Когда все закончится, вместе с Мирославом и Евой он вернется на Землю.
Голос Нет, скорее оглушающий крик. Бессвязный поток звуков полный ненависти лился в сознание.
Спасибо, что делаешь это, брат, Мирослав протянул руку. Данилов пожал.
Голос исчез.
Компьютер сообщил о готовности всех систем.
Ева, включи стыковочный механизм.
На экране монитора красным мигал приказ, ожидающий подтверждения мастерключом.
Ева, ты слышишь? Готовы к отстыковке.
Ну, что она там копошится! Мирослав хлопнул рукой по колену.
Ева, подтверди, что слышишь меня?!
Черт возьми! Ева, твою мать, делай что сказано!
Станция пролетала над темной гладью моря Облаковнизменности, покрытой древней затвердевшей лавой. Именно здесь Данилов однажды отыскал камень.
Может, чтото случилось? спросил он пустоту.
Если Марк умрет, урою ее.
Эй, заткнись лучше! гаркнул Данилов. У тебя тут нет врагов.
Мирослав напряг скулы и быстро задышал, упершись взором в панель управления.
* * *
Ева плакала, всхлипывая и подвывая, словно раненое животное.
Ева? Данилов осторожно подошел к капитанскому креслу. Ты в порядке?
Ее слезы капали на экран планшета, с которого на девушку смотрели застывшие лица мужа и сына.
Я их бросила.
Что случилось?
Как теперь без них
Ева, все будет хорошо, он присел на корточки, аккуратно положил руки на ее напряженные плечи, Ты скоро их увидишь.
Хотела бы быть, как ты. Ограниченной только кожей. Пойми, без них меня нет она опять разрыдалась.
Данилов обнял ее. Голос Мирослава прорывался по рации, требуя ответа.
К нам скоро отправят спасателей. Не успеешь оглянуться, они будут здесь.
Она отринула от него.
Не будет никого!
Почему?
Она нажала на экран. На нем появились статические изображения поверхности.
Я сделала снимки, она листала их один за другим.
Данилов безошибочно узнал место дислокации РЛС и группировки телескопов. Теперь же вместо них был нетронутый лунный пейзаж.
Десять минут назад мы должны были увидеть на орбите ретранслятор. Он исчез, все они исчезли.
Данилов прикоснулся к мастерключу, зажатому в руке Евы. Потянул на себя. Она держала крепко. Их взгляды соединились.
Ева, успокойся. Я вернусь, и мы поговорим об этом. Сначала надо отыскать шаттл!
Ева дернула мастерключ на себя, сунула в карман. Затем вскочила с кресла.
Шаттл в порядке. Непорядок с нами!
Чтото со станцией? Данилов ничего не понимал.
Мы там, где нам не место быть. Здесь кроме нас никого.
Что ты такое говоришь вообще? Куда мы попали?
Ева медленно уселась обратно на стул. Облизнула пересохшие губы.
В прошлое. Не знаю насколько далеко. Сто лет, может миллион, она обернулась к экрану, передающему изображение с внешних камер. В правом верхнем углу, среди бесконечной космической тьмы, сиял голубой полумесяц. Посмотри, она так прекрасна. Кто гуляет сейчас там? Статные джентльмены. Пещерные люди. А, может, динозавры или первые бактерии. С точки зрения физики
Данилов почувствовал тяжесть в ногах. Голос Евы эхом раздавался в его голове. Пространственновременной континуум, параллельная вселенная, кротовая нора Звучало как бред, выдумка сумасшедшего ученого. Только все это было правдой. Радиочастоты молчат, земные спутники не отвечают, телескопы и ретрансляторы исчезли.