С другой стороны, сторонников усиленного финансирования проекта советского крылатого космического корабля и ракеты для него, - тоже рать немалая. И впереди воеводойсам Дмитрий Федорович Устинов, секретарь ЦК КПСС, в том числе и по оборонной тематике, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, соратник Л.И.Брежнева по смещению Н.С.Хрущева в октябре 1964 года. Весомо, конечно, но Но «войско» оппонентов ведет сам министр обороны СССР, и член Политбюро ЦК КПСС, Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречкопо официальному статусу «на полноса», но круче, чем у товарища Устинова.
Что касается Леонида Ильича Брежнева, то он практически всегда старался учитывать мнение военных и иметь с ними близкие и товарищеские отношения. Не скупился он и на поощрения для советского генералитета. Историк и писатель Леонид Млечин в книге «Брежнев» приводит цитату из рабочих записей Генсека ЦК КПСС:
«О наградах. Дать Гречко орден Ленина, Ворошилову и Буденномугероев. ЕпишевуЛенина, Тимошенко, Еременко, Баграмяну и Москаленкоордена Октябрьской революции. Всем маршалам дать по служебной «чайке».
И еще один штришок к картине взаимоотношений в тогдашних советских верхах. Маршал Гречко стал первым министром обороны СССР, которого ввели в состав Политбюро ЦК КПССуже один этот факт говорит о многом. Как пишет Леонид Млечин, Андрей Антонович Гречко был единственным из членов высшего руководства Советского Союза, который общался с Леонидом Ильичем Брежневым на «ты» и по имени.
Ну, и кроме того, - если оставить в стороне расстановку политических фигур при «кремлевском дворе», - финансирование под «богатырский замах» по созданию будущей системы «Энергия»-«Буран» на основе Постановления ЦК КПСС и Совмина СССР нужно было еще детально и точно просчитать.
Поэтому сразу, до принятия Постановления ЦК партии и Совмина СССР 17 февраля 1976 года с полновесным финансовым обеспечением будущей космической программы определиться не удалось, временно аппетиты чуток пришлось поумерить. Возникла «финансовая пауза».
В некоторых работах по истории космонавтики встречается предположение, что не отчет Ю.Г.Сихарулидзе мог стимулировать начало работ по «советскому шаттлу», а все случилось с точностью до наоборот. Зададим себе простенький вопрос: почему отчет появился именно в марте 1976 года, а не раньше или позже? Просто потому, что именно в это время над ним закончил работу Ю.Г.Сихарулидзе или была иная причина? А не было ли решение о публикации отчета о военных целях проекта «Спейс шаттл» инициировано кем-то из советских верхов? Воображение рисует совсем уж фантастическую картину событий
Где-то в конце февраля в рабочем кабинете академика Келдыша зазвонил телефон.
- Добрый день, Мстислав Всеволодович!произнес энергичный голос в трубке.Это Устинов.
- Здравствуйте, Дмитрий Федорович!
- Мстислав Всеволодович, помнишь постановление ЦК партии и Совмина по нашей многоразовой космической системе, которое мы приняли дней десять назад?
- Конечно, помню!
- Есть мнение, что необходимо его документально немного подкрепить. Нужны веские доказательства, что у американского шаттла есть опасная для нас военная составляющая. Я дал команду по подчиненным мне структурам, люди уже готовят соответствующие материалы. Может, и Академия наук внесет свою лепту?
- Гм, постараемся, Дмитрий Федорович! Поскребем по сусекам
Поговорив с Устиновым, Келдыш позвонил начальнику отдела5 Охоцимскому:
- Дмитрий Евгеньевич, кажется, твои ребята с год назад начали собирать материалы по американскому «Спейс шаттлу»?
- Было дело, собирали. Юра Сихарулидзе и Рая Казакова даже книгу небольшую на эту тему подготовили
- Вот-вот, хорошо! Вот и попроси ребят подготовить на основе этой книги небольшой отчет о военных целях американского челнока. Так, чтобы серьезно смотрелось, - как очень большая угроза нашей стране
Конечно, могло быть и так, но, скорее всего, это русло истории так и осталось сухим. И вот почему. Во-первых, вспомним, что, по утверждению Ю.Г.Сихарулидзе, М.В.Келдыш поначалу не очень горел желанием выслушать доклад сотрудников отдела5 ИПМ. Если бы отчет Сихарулидзе инициировали «сверху», по описанному выше сценарию, глава Академии наук, напротив, принял бы своих сотрудников как можно скорее. Во-вторых, после доклада академик Келдыш распорядился обеспечить рассылку «новоиспеченного документа» по двум десяткам различных адресов. Если бы у отчета действительно был только один заказчик из самых «верхов», то такая бы рассылка была не нужна, - документ вообще можно было отдать в одном экземпляре.
Расклады в «верхах» - раскладами, но расстановка политических фигур в советском руководстве весной того же 1976 года стала резко менятьсябуквально по дням и часам.
5 марта 1976 года Дмитрий Федорович Устинов избирается полновесным членом Политбюро ЦК КПСС. Ничья по статусу с Гречко?
Но не тут-то было!
26 апреля 1976 года средства массовой информации Советского Союза сообщают гражданам страны печальную вестьпосле продолжительной болезни ушел из жизни верный сын ленинской партии и советского народа Андрей Антонович Гречко
Кто станет новым министром обороны? Аналитики и «советологи» за рубежом теряются в догадках.
Интрига длится недолго: уже 29 апреля в кресло министра садится Дмитрий Федорович Устинов!
И вот тут «манной небесной» как раз подоспел отчет Ю.Г.Сихарулидзе! Ядерный «нырок» шаттла над Москвойэто же ого-го! Короче говоря, соответствующие решения в «верхах» теперь прошли, как по маслу, деньжат подкинули и существенно. Историк Леонид Млечин писал в книге «Брежнев»:
«Министр (обороны СССР Дмитрий УстиновС.Ч.) словно взялся доказать, что штатский человек способен сделать для Вооруженных сил больше, чем военный. Пока он был секретарем ЦК, он иногда спорил с армией. А заняв пост министра, вывел армию и военную промышленность из-под контроля политбюро. Все это теперь подчинялось ему одному.
Под его руководством было создано огромное количество новой военной техники. Он, по существу, всю страну заставил работать на армию. Люди этого типа - очень ценные, но в определенном смысле опасные для государства. Они способны разорить страну.
При всем дружеском отношении к Брежневу, Дмитрий Федорович буквально выкручивал ему руки, чтобы получить деньги для военно-промышленного комплекса, пожиравшего все большую долю национального дохода.
По словам начальника Генерального штаба маршала Николая Васильевича Огаркова, Устинов и на посту министра обороны остался представителем военно-промышленного комплекса. Он заставлял промышленность создавать все новые виды вооружений, добился больших результатов в милитаризации экономики и загнал страну в бесконечную гонку вооружений».
Есть еще один существенный момент в истории программы «советского шаттла». Вспомним из рассмотренной выше хронологии проекта «Энергия»-«Буран» тот факт, что 25 мая 1976 г. вышло решение133 Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР, которое поставило жирную точку в биографиях всех так или иначе конкурировавших с «Бураном» проектов крылатых многоразовых космических кораблей. Были закрыты работы по космическому самолету Артема Ивановича Микояна «Спираль», космическому самолету ЛКС Владимира Николаевича Челомея и воздушно-космическому самолету МГ-19 Олега Викторовича Гурко и Владимира Михайловича Мясищева.
А что сам «Буран»? Времени на раскачку не было, решение нужно было принять как можно более скоролихорадочный темп работ задавало февральское постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. На «финишной прямой» шли проекты «305-1» и «305-2» крылатого космического корабля. По варианту «305-1» был уже выпущен аванпроект и даже изготовлен полноразмерный деревянный макет будущего корабля. Проект «305-1» имел очевидные преимущества в компоновке - оптимальное сочетание высокого аэродинамического качества и внутреннего объема орбитальной ступени. Проект «305-2» создавался с учетом «американского опыта» - проще говоря, почти копировал шаттл, поскольку это позволяло существенно сэкономить время и средства на этапе проектно-конструкторских разработок.
«Генеральное сражение» двух проектов состоялось 11 июня 1976 года. В этот день Совет главных конструкторов с участием головных институтов Министерства общего машиностроения и Министерства авиационной промышленности окончательно утвердил схему будущего советского орбитального корабля, нашего ответа американскому «Спейс шаттлу». Был выбран проект «305-2» в виде моноплана со свободнонесущим низкорасположенным крылом двойной стреловидности и горизонтальной посадкой на посадочную полосу. Советские конструкторы решили не рисковать: над многими еще довлел горький опыт разработки и запусков Н-1, «лунной ракеты», которую делали без оглядки на аналогичные зарубежные проекты.