Головным разработчиком МКС в целом и орбитального корабля «Буран» было определено НПО «Энергия», головным разработчиком планера орбитального корабля «Буран» - специально созданное НПО «Молния» МАП, а заказчиком системы - Министерство обороны»[32].
Все прекрасно понимали, что с принятием ЦК КПСС и Советом Министров СССР постановления по началу работы над системой «Энергия»-«Буран» советскиеи В.П.Глушко лично, - планы о новых проектах по исследованию Луны и Марса отодвигаются в «прекрасное далеко».
Борис Черток в мемуарах «Ракеты и люди. Лунная гонка» вспоминал:
«Решение ЦК КПСС и Совета Министров о прекращении работ и списании затрат по проекту Н1-Л3 появилось только в феврале 1976 года. Затраты были списаны в размере 6 миллиардов рублей в ценах семидесятых годов.
В том же 1976 году 17 февраля было выпущено постановление о создании МКТС, основу которой составляла новая сверхтяжелая ракета-носитель.
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 17 февраля 1976 года «О создании МКС в составе разгонной ступени, орбитального самолета, межорбитального буксира-корабля, комплекса управления системой, стартово-посадочного и ремонтно-восстановителъного комплексов и других наземных средств, обеспечивающих выведение на северо-восточные орбиты высотой 200 километров полезных грузов массой до 30 тонн и возвращение с орбиты грузов массой до 20 тонн» поставило окончательный крест на программе Н1-Л3, а заодно и на работах по лунной базе» [7].
Еще летом 1974 года Валентин Петрович Глушко был категорически против того, чтобы создавать аналог американского шаттла, копируя его на советской базе. Что же произошло за без малого два года? Да, есть обязывающее выполнить работы по «советскому челноку» постановление ЦК КПСС и Советского правительства. Но должны быть еще и другие причиныуж слишком решительно и старательно академик ввязался в фактически навязанный ему свыше проект. Об этом размышлял Дмитрий Пайсон в статье «Решение на «Буран»:
«Почему и как Глушко убедили копировать «Шаттл»?
1. У отечественной аэрокосмической отрасли к тому моменту имелся определенный опыт копирования зарубежных образцов техники (вспомним хотя бы Р-1 - «Фау-2» или Ту-4 - Б-29).
2. Предыдущая попытка «пойти своим путем» - создать РН Н1, которая действительно была не похожа ни на один из возможных прототипов и по основным решениям существенно отстояла от ряда Р-1, Р-5, Р-7 - закончилась сокрушительным провалом. Поэтому вполне представима в устах руководства фраза типа «Вы помните, что произошло, когда попытались «идти своим путем»? Вы понимаете, что нам доверено партией и народом? Давайте больше не будем рисковать!».
3. Будучи «коренным» двигателистом, Глушко воспринял как задачу «лично для себя» часть работ, связанную с созданием двигательной установки первой ступени РН, где он мог, не теряя лица, привлечь химкинский коллектив к кислородно-керосиновой тематике. С точки зрения двигателиста, во что «завернуть» двигателине так важно. При этом, продвигая любую оригинальную конструкцию, будь то РЛА или «Вулкан», Глушко должен был опираться на проектантов ЦКБМ и «Энергии», где его поначалу воспринимали весьма настороженно. Использование американского прототипа обеспечивало надежную почву под ногами и возможность в кризисных ситуациях обращаться «к печке», а не полагаться на оригинальные разработки конструкторов, выращенных в свое время Королевым и Мишиным» [27].
Добавим «от себя» еще пункт 4 к выводам Дмитрия Пайсона: вполне возможно, что под «прикрытием» реализации программы «Энергия»-«Буран» Валентин Петрович все-таки решил сделать ракету-носитель для перспективных программ, в том числе межпланетныхдля лунной, а потом и марсианской экспедиций. Примерно так всегда поступал и Сергей Павлович Королев, - по крайней мере, в трех случаях при реализации военных проектов параллельно делались те изделия, которые и обеспечили славу советской космонавтики:
- в 1957 году из баллистической ракеты, носителя ядерного оружия, родилась ракета-носитель космических аппаратов, настолько удачной конструкции, что даже сегодня, через шестьдесят с гаком лет после своего создания, продолжает, пройдя многие модернизации и радикальные переделки, служить делу исследования и освоения космического пространства;
- в октябре 1957 годамае 1958 года как замена обычной боеголовки на ракете Р-7 были разработаны первые советские искусственные спутники Земли;
- в 1961 году вместе с разведывательным спутником «Зенит» было создано его «пилотируемое приложение»космический корабль «Восток», на котором Юрий Алексеевич Гагарин совершил триумфальный прорыв в космос 12 апреля 1961 года.
Вполне возможно, что и Валентин Петрович Глушко, пережив «отставку» советским руководством и многими коллегами-конструкторами его линейки ракет-носителей РЛА, фактически решил взять некий реванш, угодив и аппетитам заказчиков, и под новым флагом попытаться продвинуться к реализации собственной мечты.
Вот и ветеран советской космонавтики Борис Чернятьев в книге «Космос - моя работа. Записки конструктора» вспоминает об одном своем разговоре с заместителем Генерального конструктора НПО «Энергия» Юрием Николаевичем Труфановым:
« - МКС (многоразовую космическую системуС.Ч.) нас делать наверняка заставят, по крайней мере, носитель для космического самолета.
- Тогда этот носитель Валентин Петрович сделает максимально приближенным к потребности лунной экспедиции. Он мне об этом сегодня фактически сказал, - ответил я» [33].
Так это или нет, хотел ли Валентин Петрович немного «схитрить», - решать историкам будущего. Но разработки системы «Энергия»-«Буран» начались, и уже к лету 1976 года облик перспективного советского многоразового корабля вырисовывался все яснее и четче.
Для реализации проекта «Энергия»-«Буран» требовалось в буквальном смысле собрать силы советской космической отрасли в «единый кулак»хотя бы для того, чтобы не повторить ошибок провалившихся советских лунных пролетных и посадочного проектов. Исследователь истории космонавтики М.Когут писал:
«Начавшиеся работы по «Бурану» требовали концентрации усилий в национальном масштабе, и 25 мая 1976 г. вышло решение133 Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР, определившее судьбу всех конкурировавших с «Бураном» проектов многоразовых космических систем. В первую очередь это касалось закрытия «Спирали» и прекращения работ по легкому космическому самолету (ЛКС) в ОКБ Владимира Челомея и воздушно-космическому самолету МГ-19 в НПО «Молния».
До наших дней чудом сохранился уникальный документ - чертеж общих видов орбитальной ступени (американскогоС.Ч.) шаттла, который лег в основу проектирования нашего многоразового орбитального корабля. Юрий Марков, в будущем один из ведущих компоновщиков НПО «Молния», закончил его 20 мая 1976 г., после чего чертеж подписали главный конструктор Многоразовой космической системы Игорь Садовский (от НПО «Энергия»), главный конструктор орбитального корабля Глеб Лозино-Лозинский (от НПО «Молния») и начальник ЦАГИ Георгий Свищёв.
Важность и значение этого чертежа шаттла подтверждают не только подписи главных разработчиков - на поле есть ключевая надпись «Недостающие размеры брать с чертежа как с плаза», говорящая авиационному специалисту о многом. Этот документ - основа основ, это самый точный чертеж американского шаттла, с геометрией и выверенной весовой сводкой, который был в СССР на тот момент. Ну а плановая проекция советского «Бурана», нанесенная на нем поверх образмеренного контура шаттла 1976 г., лучше всего дает ответ на вопрос «кто у кого».
В создании «Бурана» мы шли за американцами, изучали их опыт, видели их основные ошибки, решая поставленную задачу «сделать лучше». И там, где можно было использовать их технические (в первую очередь компоновочные) решения, - использовали, где не могли их повторить или могли сделать лучше - делали свое»[28].
М.Когут в статье «Бураны» второй серии» писал:
«Принципиальное решение было принято в июне 1976 г. К этому времени по варианту «305-1» был выпущен хорошо проработанный аванпроект и изготовлен полноразмерный деревянный макет. Хотя «305-1» имел явные компоновочные преимущества (наиболее оптимальное сочетание внутреннего объема и высокого аэродинамического качества), решили не рисковать. 11 июня 1976 г. Совет главных конструкторов с участием институтов Минобщемаша и Минавипрома «волевым порядком» окончательно утвердил схему орбитального корабля с горизонтальной посадкой по варианту «305-2» в виде моноплана со свободнонесущим низко расположенным крылом двойной стреловидности и двумя воздушно-реактивными двигателями (ВРД) АЛ-31 разработки НПО «Сатурн» генерального конструктора Архипа Люльки.