Пожалел его Ли. Впрочем, может, и не пожалел, поделикатничал не по врожденной доброте, а потому что коней на переправе не меняют; не хотелось оставаться Второму, штурману, без Первого, когда свалились на бедный «Вайгач» непривычная работа и Паттег.
Впрочем, вернеев обратном порядке сначалаПаттег, а потом непривычная работа. Патруль.
Паттегпатрульный. Оказалось, что за столетие Всеобщего Мира, когда уже и мальчишки перестала играть в войну, и военные видики превратились а раздел учебной программы, охотничьи инстинкты атрофировались далеко не у всех
Разведка длилась полтора года. «Вайгач» улетал, когда ничто не предвещало осложнений космической экспансииа вернулся, когда вовсю уже орудовал Патруль, и добрая половина обитателей Трансплутона щеголяла в красивейшей форме. Так что, не до психоисследований пилота Рубана здесь было тогда. «Вайгач» в пожарной спешке разгружали, заправляли, обвешивали оружием и (кажется, даже не спрашивая согласия экипажа), приписали к Третьей Патрульной эскадре, отправляющейся к Угольному Мешку. Только успевай поворачиваться и на ходу ловить новости, накопившиеся в Системе за месяцы разлуки
А новости оказались печальными. Нет, на Земле все в порядке, бравые экологи завершали превращение матушки-страдалицы из Промзоны в культурно-аграрно-курортную.
Все в порядке было и в Ближнем Космосе, на лунных верфях, заводах-автоматах Пояса, в Малых Сферах, на Титане и даже Трансплутоне. Но дальше
Первый тяжелый звездолет с переселенцами, ушедший к системе Бетельгейзе, был внезапно атакован. Мертвый, искореженный, оплавленный кусок металла случайно засекли и опознали Разведчики на баллистической траектории, далеко от Земли и Бетельгейзе Ракеты ударили по рубке и жилым отсекампогибли все
И второй тяжелый звездолет был безжалостно расстрелян, и только спустя три месяца своего времени, вскоре после отлета «Вайгача», дотянул на малом, планетарном ходу до границы устойчивой связи. В живых оставалось только троемеханики, которых ракетная атака застала в кормовом отсеке.
Тогда-то создали Патруль, развернули тщательное прочесывание подозрительных секторов Дальнего Космоса; тогда-то и родилось название: сначалапросто Черный, затемЧерный Ангел.
На Трансплутоне «Вайгач» ожидалиформировалась очередная эскадра, Пятерка, на патрулирование в районе Угольного Мешка.
Ожидал звездолет и старший патрульный, Владимир Паттег, по уставу он возглавлял теперь борт. Согласие Рубана и Ли, кажется, все-таки опросили, хотя я вопрошающие, и ответствующие знали, что сие лишь формальность. Рубан и Ли согласилисьи впряглись в срочную работу: переоборудовать мирный разведчик в Патрульный Борт. Тут не до психологов или психиатров! Некогда разбираться высокоученой братии, с чего вдруг солидному пилоту-разведчику стало казаться, что некто за ним следит. Не на Трансплутонев глубине космической ночи. Нет, даже не так: не за ним, не за его действиями, а за мыслями, за тем, что происходит в его душе. Если бы за действиямито цена сему известна: даже такой неспециалист, как Рубан, поставил бы себе диагноз и сам, добровольно, пал в удушающие объятия врачей, предварительно распростившись с Космосом.
Непривычные то были ощущения, не напоминали они Рубану даже фантазий туманной юности, когда казалось порой, что тысовсем не ты, а герой некоего видика, и дело происходит не в обычной жизни, а в пространстве никем не виданного еще фильма.
Нет, другое произошло с пилотом, пришло к нему, когда первая седина уже тронула висок: ощущение, что в пространстве, в искривленном пространстве за бортом корабля, тянущегося в Броске, присутствует серебристая туманность, почему-то подобная птице, чайке о распростертыми крыльями, и вслушивается, вчувствывается в его мысли, причем даже не в выстроенные логические цепочки, _внутренний голос_, а в недоступные самому Рубану мыслеобразы, а может бытьв глубинные течения души. И улавливал Рубан иногдаинтерес, иногдаразочарование, досаду постороннего слушателя; затем Серебряная Чайка исчезала Но самое тревожное, что после ее исчезновения, в те короткие минуты, когда не было на срочных дел, ни сна, ни переговоровнакатывало давящее ощущение одиночества
Ничего подобного не происходило преждеа у Рубана уже почти двадцать лет стажа. Ничего подобного не было у Ли. А вот у Паттега
Впрочем, разве можно быть уверенным в том, что происходит с Паттегом? А вот чувствовать себя уверенно рядом а нимможно.
С самых первых минут, когда на выходе из шлюзовой, на Трансплутоне, старший патрульный встретил Рубана и Ли, усталых и ошарашенных новостями, и до самого последнего часа полета все разворачивалось так, будто жизнь без Паттега была недожизнью или в крайнем случае преджизнью. Конечно, Рубан, крутил ус и ворчал при каждом удобном случае, как положено ворчать штатским, захваченным мобилизацией; конечно, Ли лоснился от чрезмерного удовольствия, когда выяснилось, что Паттег более чем благосклонно относится к возне с Диагностом; но справедливость требовала признать: с Паттегом все оказалось проще и веселее. Все получалось у Паттега, все раскручивалось без суеты и неразберихи; а как уютно становилось по вечерам в кают-компании! Даже заведомо бесстрастный Кок, околдованный старшим патрульным, превосходил сам себя, выжимая из электронной памяти фантастические рецепты; а истории, россказни и байки из только-только нарождающегося фольклора Патруля не истощались и не повторялись.
За неделю до старта прилетели жены Рубана и Ли; сколько там того общения! но даже они отметили Паттеговское обаяние.
И только в полете, когда «Вайгач» уже шел в искривленном пространстве к Угольному Мешку и вновь явилась Серебряная Чайкапоказалось Рубану; что на этот раз «слушала» она (Он? Оно?) не только его, но и Паттега. Так ли? Но прямо спросить у Володи Рубан не решился.
Корабль-разведчик «Вайгач» летит по периферии Угольного Мешка. Далеко-далеко, на пределе связи и чувствительности локаторов, в такой же темноте летят, поддерживая строй, еще четыре корабля. Пятерка, Эскадра Здесь, в Дальнем Космосе, по-особенному чувствуется, какие же мы одинокие и слабенькиелюди, посланцы Человечества.
Сколько продолжается патрульный рейд, известно. Сколько вообще это будет продолжатьсяникто не знает. Как минимум до тех пор, пока не будет уничтожен Черный Ангел, корабль-убийца.
То, что Черныйэто именно «Ангел», земной боевой корабль, пропавший без вести столетие назад, можно было только предполагать. Немало кораблей растворилось в Большом Космосе Иногда срабатывала автоматика, и приходили на ближайшие ретрансляторы аварийные сообщения; иногда внезапная вспышка в вечной ночи и обрыв связи; иногдапросто молчание, молчание, молчание
Среди пропавших без вести были боевые корабли. Не один и не два. Но ко времени выхода «Вайгача» в Патруль сложилось убеждение: Черныйэто «Ангел». Черный Ангел.
Не потому ли, что достоверных сведений об «Ангеле» не осталось? Документацию, едва корабль сошел со стапелей, уничтожили. Всю. Вместе с конструкторами. Дабы избежать утечки информации
Плохие были времена. Рубану приходило в голову, что наша Земля некогда влетела в облако космической пыли, начиненной вирусами безумия. И вот «восприимчивые к болезни» перепутали добро и зло, свет и тьму, причины и следствия, и ринулись отдавать свою силу, талант, жизнь странным, безумным делам: тому, чтобы с каждым днем становилось опаснее-и страшнее жить. Безумцы отнимали хлеб у голодных, одеждуу иззябшихся, лекарствау больных. Безумцы истощали недра планеты, отравляли землю, реки и небеса, терзали сушу, и дно морскоеи отдавали все, что удалось отнять, могучим заводам, где производились орудия и машины для убийства людей
Потом, естественно, стало Рубану не до гипотез? Университет, Трансплутон, Академия, семья, работа Сейчас, кажется, можно вновь помечтатьтемнота, ровный гул маршевого двигателя, твердый профиль Паттега, вглядывающегося в экран дальней локации, но нет, где-то рядом Серебряная Чайка, ощущается ее присутствие, осторожное и чуткое проникновение в сознание
Паттег, неожиданно для самого себя спросил Рубан, ты ЕЕ чувствуешь?