Очень даже неплохие. Ты держал семь сотых микробел на протяжении тридцати тысяч циклов. Как зрение?
Словно бреюсь с запотевшим зеркалом. Я все еще вижу только черное и белое.
Через некоторое время начнешь различать цвета. Твой зрительный центр тридцать лет привыкал к обычным шести цветами, он не может за одну ночь перестроиться на ультрафиолетовый спектр.
А я не могу привыкнуть к ощущению, что вешу два грамма, черт побери! Я хожу на цыпочках, как босой парикмахер по горячему тротуару.
Феликс ухмыльнулся так, будто я сделал ему комплимент.
Вообще-то, сейчас ты весишь почти сто пятьдесят килограммов. Я добавил еще пять слоев хромаллоя в скелетную решетку. Твой организм хорошо это воспринял. Я приделаю еще одну сеть на девятую зону, закрывающую трапециевидные, дельтовидные и широчайшие мышцы...
Терпимость моего обмена веществ нельзя приравнивать к терпимости управления,вставил я.Последние шесть недель были кошмаром вивисекциониста. Теперь у меня шрамов больше, чем у вождя племени Шенди, а мои нервы стоят дыбом и покачиваются, как зачарованные змеи. Я уже готов послать все к черту и попробовать, как есть.
Мы уже почти закончили,серьезно кивнул Феликс.Знаю, было трудно, но смысл в том, чтобы сделать все по высшему разряду.
Я не понимаю, почему у меня не болит все тело,проворчал я.Меня резали, долбили и пилили, как тушу коровы в колледже мясников. Думаю, ты меня накачал по самую макушку, так что вместе с остальными странными ощущениями, такая ерунда, как банка неокаина, могла остаться незамеченной.
Нет никакого наркоза, только гипноз, старина.
Отлично. С каждым днем и во всех смыслах я все меньше похож на самого себя, да?Я сделал вдох, скорее, по привычке, чем по нужде, кислородные баллончики, установленные под нижним краем грудной клетки, были заряжены больше, чем наполовину, я мог бы продержаться на них еще пару часов, если бы понадобилось.Я знаю, мы в ужасной ситуации и лучше плыть с улыбками и под всеми знаменами, чем просто сидеть и жаловаться друг другу на то, как все плохо. Но я готов действовать.
Феликс копался в бумагах, не обращая на меня внимания.
Конечно, старик. Ворчи, сколько влезет,отсутствующе сказал он.Главное, не переборщи с дружелюбием и не хлопни меня по спине. Я все еще сделан из плоти и крови. А теперь мне надо проверить твои показатели...
Я закрыл рот и подошел к огромной куче кабелей и металлических брусьев, выглядящей, как взорвавшаяся велосипедная фабрика.
Сначала сила хвата.
Я поудобнее взялся за пухлую рукоятку, слегка сжал ее, чтобы почувствовать ее, затем сдавил со всей силы. Я услышал скрип среди множества рычагов, затем металл в руке смялся, как кусок картона.
Я разжал кисть.
Прости, Феликс, но какого черта ты делаешь эти штуки из алюминия...
Это специальная сталь пятимиллиметровой толщины, штампованная холодным методом,осматривая сломанный прибор, сказал Феликс.Теперь измерим силу ног.
Я подошел к конструкции с толстой горизонтальной балкой. Затем согнул ноги и подлез плечами под балку со стуком металла о дерево, встал поудобнее и медленно выпрямил ноги. Нагрузка на плечи казалась не очень большой, как при носке рюкзака средней тяжести. Я полностью распрямился, затем встал на цыпочки, уже борясь с практически недвижимым весом.
Достаточно, Джон,сказал Феликс.Думаю, можно считать ты прошел тест на грубую силу. Больше тысячи трехсот килограммкак небольшой автомобильи, судя по всему, это еще не предел.
Можно было добавить еще пару кило.Я размял плечи.Подушка помогла, но она было недостаточно толстой.
Подушка была пятисантиметровой дубовой доской.Феликс взглянул на меня, закусив нижнюю губу.Как жаль, что я не могу отвезти тебя на следующую конференцию по миоэлектронике. Парочке противных ученых пришлось бы забрать назад все слова своих двухчасовых речей про то, что это невозможно.
Я прошелся по комнате вперед-назад, стараясь не подпрыгивать при каждом шаге.
Феликс, ты сказал, что мы начнем на следующей неделе, чтобы разрезы успели зажить. Давай не будем тратить столько времени. Я уже готов. Ты бывал в городе каждый день и не заметил признаков странной активности. Тревога стихла.
Как по мне, так она стихла чертовски быстро,выпалил Феликс.Все слишком спокойно. По крайней мере, кто-то должен был проверить дом. Как ты помнишь, предыдущий арендатор, мое альтер эго, написал отчет о пропавших людях и ранах на голове. Но сюда никто не приезжал. Кроме первых двух дней, в газетах не было ничего, и смею утверждать, что и об этом не сказали бы ни слова, если бы толпа зевак не увидела, как ты убил Джулиуса.
Послушай, Феликс, у меня в зубах столько микротроники, что я боюсь есть все, что тверже спагетти, а в теле столько сервоприводов, что хватило бы на целую автоматическую кухню. Давай пропустим остальную часть программы и займемся делом. Пусть теперь у меня суставы из нержавеющей стали, но внутри я остался прежним. Меня все это страшно нервирует. Я хочу знать, чем занимаются эти адские псы.
Сколько сейчас времени?внезапно спросил Феликс.
Я взглянул на черно-белые настенные часы.
Девять-двадцать четыре,ответил я.
Феликс поднял руку и щелкнул пальцами.
Я почувствовал легкий рывок, словно все в комнате подпрыгнуло на пару сантиметров. Феликс посмотрел на меня с загадочной улыбкой.
Сколько, ты сказал, сейчас времени?
Девять-двадцать четыре.
Взгляни на часы.
Я снова глянул на них.
Что за...замер я.
Стрелки показывали ровно десять.
Дистанционные манипуляции часами,сказал я.Как ты это делаешь и зачем?
Феликс с улыбкой покачал головой.
Ты только что провел полчаса в глубоком гипнозе, Джон. Мне нужна еще пара дней на то, чтобы укрепить важную часть твоей личности, которую я отколол, прежде чем связать ее с мнемоническим соединением. Нам надо быть уверенными, что твое альтер эго начнет действовать при первом же психическом влиянии извне.
Раз уж ты заговорил о психодинамике, как ты справляешься со своим состоянием?
Думаю, довольно хорошо. Я пытался разделить и свою личность. Но не уверен, насколько эффективны были мои усилия. Честно говоря, самогипноз никогда не был моей сильной стороной. Тем не менее, все еще остается несколько фактов, которые я не могу полностью выбросить из своего разума, а с другой стороны, не могу позволить врагу завладеть ими. Я захоронил их в своем альтер эго и настроил на ключевое слово. То же самое слово остановит мое сердце.
Короче говоря,если кто-нибудь докопается до этой информации, ты автоматом покончишь с собой.
Все верно,радостно подтвердил Феликс.Чтобы добраться до этого слова, мне нужна мощь инстинктов выживания. Тебе я тоже под гипнозом дал ключевое слово. Твое подсознание подскажет тебе, когда придет время им воспользоваться.
Довольно радикально, тебе не кажется?
У нас сложная задача, нам нужно попытаться перехитрить практически неизвестного врага, но, судя по их интересу к мозгам, можно предположить, что им кое-что известно о механике человеческого разума. Мы не можем исключить вариант, что у них есть способ управления мыслительными процессами человека. Я не могу позволить им залезть ко мне в голову. У меня слишком много секретов.
Я обдумал слова Феликса.
Возможно, ты прав. Танкист не вел себя, как тот, кто занимается какими-то своими делами. И что бы ни убило его и майора...
Это могла быть усиленная телепатическая команда перестать дышать, или, возможно, прекращение кровотока по сонной артерии. Судя по тому, что на тебя это не подействовало, можно предположить, что этот метод действует выборочно и, вероятно, требует визуального контакта с объектом, по меньшей мере.
Мы чертовски много предполагаем, Феликс. Нам лучше перейти к полевой работе, прежде чем мы не убедили себя, что стоим на краю обрыва.
Феликс о чем-то задумался.
Защитить центр личности не должно быть особо сложно, платиновая микрорешетка с расстоянием между волокнами...
Опять началось. Это звучит, как еще одна экспедиция в то, что я когда-то считал своим разумом.