Двадцать Семнадцать Четырнадцать
Когда впереди замаячило несколько приземистых строений, автоколонна съехала с дороги на укатанное колёсами поле к уже стоявшим там трёхосным машинам с вытянутыми кузовами, высокими сетчатыми вставками над бортами, открытыми кабинами и непривычно объёмными бензобаками, коих у каждого автомобиля оказалось по два.
Всех, кому стало плохо в дороге, а набралось таких человек десять, и ещё двое попросились с ними, сразу по прибытии на место погрузили в один из грузовиков и отправили обратно, даже не став пытаться привести в чувство и оказать первую помощь на месте.
Отсеялись, сказал Лев, бледный, потный и весь какой-то несчастный.
У меня и самого состояние напоминало ломку при сильнейшем гриппе, но сдаваться я не собирался. Возможно, очень скоро придёт сожаление о своей упёртости, такое случалось со мной не раз и не два, но сейчас даже мысли не возникло отказаться от инициации. Три изначальных причины это и без того немало, а я помимо всего прочего до сих пор находился под сильнейшим впечатлением от действий оператора сверхэнергии на вокзале Зимска и во что бы то ни стало намеревался сравняться с ним, а то и превзойти.
И плевать на головную боль. Сейчас всё решится. Прямо сейчас!
Увы, это самое «прямо сейчас» никак не наступало и не наступало. Мужчина средних лет с двумя угольниками на шевроне хоть и распределил нас по машинам, но отдать команду на отправление ему не позволил караульный у шлагбаума.
Сейчас не их время, господин старший лейтенант! объявил он.
Да ещё немного и они спекутся!
У меня приказ!
Старший лейтенант на своём настаивать не стал и пожал плечами.
Может, оно и к лучшему, едва слышно проворчал он и отошёл.
Пришлось ждать. От нечего делать я повертел головой по сторонам, разглядел сразу несколько затянутых маскировочной сеткой зенитных точек, топливозаправщик и броневик рядом с ним, а немного дальше причальную мачту дирижаблей. За шлагбаумом, точнее сразу после столба с цифрой один, дорога раздваивалась: одно ответвление шло прямиком к Эпицентру, другое резко забирало вправо и начинало огибать источник сверхэнергии по широкой дуге.
А кругом жёлтая степь и марево раскалённого воздуха над ней. И ещё ярко-голубое небо. Чистое-чистое, глубокое-глубокое, без единого облачка. Неожиданно понял, что подобного оттенка не видел ни разу в жизни. Даже закружилась голова
Лёва отбежал в сторону и согнулся в приступе рвоты, мы с Аркашей подхватили его под руки и помогли выпрямиться. Мне и самому стало как-то очень нехорошо, знобило и пересохла глотка, но накатившая после взгляда в небо слабость понемногу отступала, на ногах я стоял уверенно и твёрдо.
Бросил взгляд на девушек те укрылись от палящих лучей в тени борта и, судя по всему, чувствовали себя неплохо.
Внимание! повысил голос старший лейтенант. Стройся!
Пришлось изображать подобие неровной шеренги; на занятиях по военной подготовке нам влепили бы большой и жирный кол, но сейчас никто делать замечаний не стал. Стоим уже хорошо.
Отказ от претензий в случае гибели у всех родные подписали? Риск не слишком высок, но смотрите ещё есть время передумать! заявил вдруг старший лейтенант, выждал немного и махнул рукой на восток. Это Западный луч, прямая дорога на Эпицентр! После прохождения инициации сможете продвигаться по нему непосредственно до своего витка. А сейчас вас повезут по спирали, это займёт куда больше времени, зато интенсивность излучения станет нарастать постепенно. По прямой от стартовой позиции до центра спирали тринадцать километров, а каждый из двенадцати витков приблизит к Эпицентру лишь на километр.
А что придётся делать? послышался девичий голос. Нам ничего не объяснили!
Ничего делать не придётся! Просто постарайтесь расслабиться! ответил старший лейтенант, бросил взгляд на наручные часы и продолжил: На западном направлении излучение самое слабое, на восточном наоборот. Дорога проложена таким образом, что за южную дугу достигается пик интенсивности витка, а на северной оно остаётся неизменным. Традиционно окружность разделена на квадранты и румбы, последних тридцать два.
Румб это направление на морском компасе! выкрикнул кто-то из строя.
У моряков направление. У нас сектор в одиннадцать с четвертью градусов от этого румба и до следующего. Отсчёт начинается с запада и идёт против часовой стрелки. В первом румбе каждого витка интенсивность излучения наименьшая, к концу шестнадцатого она достигает своего предела.
У меня от столь сумбурных объяснений голова кругом пошла. А вот чуток оклемавшийся Лёва лишь покивал, словно эта лекция подтвердила какие-то его догадки.
Наши способности будут как-то зависеть от того, в какой именно момент мы войдём в резонанс? спросил вдруг Антон тот самый рыжий счастливчик.
Старший лейтенант поколебался немного, но на показавшийся ему неудобным вопрос всё же ответил.
Будут! И от витка, и от румба. В первую очередь от витка.
А какой виток самый перспективный? подключилась к расспросам чернявая девица.
Неважно! отмахнулся лейтенант. Вы в любом случае не сможете контролировать процесс инициации. Мой вам совет просто расслабьтесь!
Совет был неплох, и я бы с превеликим удовольствием ему последовал, да только нервы едва ли не звенели от напряжения. Ещё и это тягостное ожидание непонятно чего
Дирижабль! встрепенулся вдруг Аркадий.
Я обернулся и обнаружил, что к причальной мачте и в самом деле приближается небольшой аэростат, а его то ли сопровождают, то ли конвоируют два истребителя. Надпись на борту гласила: «Общество изучения сверхэнергии». Ниже было написано что-то куда мельче, разобрать слова не удалось. А вот Аркаша хоть и сощурился, но всё же прочитал:
«Под патронажем великого князя Михаила» Он скривился и сплюнул под ноги. Контра!
Я бы тоже сплюнул, да пересохло в глотке. Контра и есть.
Великий князь Михаил на протяжении двух последних десятилетий возглавлял засевших в сенате монархистов. И пусть мой папа всерьёз полагал, будто лишь нежелание этого старорежимного реликта содействовать возвращению из зарубежного изгнания своего венценосного кузена уберегло и уберегает республику от попыток реставрации монархии путём вооружённого мятежа, мне казалось правильным поставить к стенке всех реваншистов разом.
Один из транспортников укатил на взлётное поле, принял там полдюжины человек и вернулся к пропускному пункту. Проверка документов много времени не заняла, почти сразу шлагбаум дрогнул и ушёл вверх, автомобиль резко тронулся с места, быстро набрал скорость и, заложив крутой вираж, вывернул на окружную дорогу.
По машинам! скомандовал старший лейтенант. Пошли! Пошли! Быстрее! Занимайте места по правому борту!
Мы подсадили Ингу и Лию, забрались следом сами и потеснились на лавке, давая возможность усесться рядом уже знакомому рыжему парню и его чернявой спутнице. Противоположную лавку заняли мужчины и женщины в возрасте от двадцати до тридцати лет в столь же невыразительно больничных одеяниях.
Нас семеро, их семеро. Очень интересно.
Я огляделся и обнаружил, что в других машинах соотношение выдерживается столь же строго. Один соискатель, один А кто?
Инструктор? Санитар? Реаниматор? Непонятно.
Но зато стало ясно, почему инициацию проводят столь ограниченными партиями, иначе и машин не напасёшься, и персонала никакого не хватит.
Ну, чтоб не пятьсот вёрст! произнёс старший в медицинской бригаде и спросил: Все облегчились? Я серьёзно остановок не будет, придётся по-морскому, с борта!
А долго ехать?
Кому как. Самое большее двенадцать часов. Вода и сухой паёк у нас припасены, а вот удобствами машина не оборудована, примите к сведению. И никаких шуток остановки в пути не предусмотрены.
Инга с Лией переглянулись, спустились по лесенке у заднего борта и поспешили к выстроенному немного на отшибе сараю с отхожими местами. Я бы, наверное, тоже последовал их примеру, только понял вдруг, что ноги сделались ватными и едва ли получится проделать весь этот путь и забраться обратно в кузов.