Спасибо. Немец дружески-суховато кивнул Мишелю. Штурм офиса «Дороги» провели в ту же ночь, что и взятие филиалов центра. Мы обнаружили косвенные доказательства проведения опытов над людьми, в основном по не имеющим медицинского обоснования протезированию и испытанию различных химических веществ. Судьба заказанного у центра «биоматериала» неизвестна, мы даже не знаем, сколько всего големов было приобретено. Но всё это лишь документы. Господин Капустин столкнулся с реальными последствиями деятельности организации.
Это завтра, глухо сказал Стэн. Сейчас лучше ознакомиться с полученными вами документами, их не так уж много.
Документы «Дороги в будущее» оказались важными, но безличными: количество изготовленного по спецзаказам оборудования, договоры на разработку имплантов, иногда разрешения добровольцев из числа сотрудников организации на проведение над ними экспериментов, но без подробностей последних. Юристы «Дороги» были профессионалами и оформили всё так, чтобы комар носа не подточил. Только заказы на поставку микросхем и чертежей оборудования для Лунной колонии, да единственное упоминание «биоматериала» из центра связывали респектабельную общественную организацию с делом о големах и запрещённых экспериментах.
>*<
Информация о возможных незаконных исследованиях в одном из частных секторов нашей колонии поступила в июне прошлого года, начал утреннее заседание непривычно бледный Стэн. Времени на расследование и подготовку к аресту оставалось очень мало, да и условия на Луне специфические. За месяц мы смогли выяснить, что сектор, выделенный фирме десять лет назад, имел свою посадочную площадку для одноразовых пассажирских и грузовых кораблей, корпуса которых затем разбирались и шли на переработку. Через основной порт фирма получала лишь комплектующие для систем жизнеобеспечения. Также через основной порт иногда прибывали и уезжали сотрудники и официальные лица то ли хозяева, то ли управляющие фирмы. А вот вывозилась вся продукция исключительно через основной порт. Это связано с особенностями колонии: корабль может сесть в любой удобной точке, но подняться с грузом возможно исключительно при использовании оборудования центрального порта, частные организации не имеют возможностей для строительства своих космодромов. Это не исключает использования небольших многоразовых кораблей на пять-десять человек, проследить за которыми мы не в состоянии. На момент начала расследования в подозрительном секторе по официальным данным находилось человек семьдесят. Они иногда появлялись в основной колонии, но тесно с нами не общались. Это обычно для работников частных фирм; они отделяют себя от основного населения, то ли сами, то ли из-за требований корпоративной этики тут не поймёшь. Сам сектор находился в общем комплексе колонии и имел централизованную систему жизнеобеспечения. Так делается специально: когда все подвязаны на один водяной насос и воздушный фильтр, особо дурить не будешь побьют сразу, без вмешательства охраны и ремонтников. Конечно, у всех есть и автономные системы на случай ЧП, но с ними много вопросов.
Пока Стэн говорил, на экранах высветились схемы Лунной колонии, расположенной в лавовых трубках с несколькими выходами на поверхность. Один из выходов подсвечивался, но подробного плана прилегавших к нему помещений не было. Стэн пояснил:
Частные фирмы оборудуют свои сектора сами, служба безопасности следит только за тем, чтобы была защита от излучения, метеоритов, ну и подключение к системе жизнеобеспечения. Так что расположения помещений мы толком не знали. Вам на Земле просто: кусочек взрывчатки, небольшой таран и проход свободен. А у нас всё герметично, двери прочные, открытый огонь или тем более взрыв угроза всей колонии. Так что попасть в закрытый сектор мы не могли. Отключение электричества, воды, не говоря уже о воздухе, гибель всех, находящихся в секторе.
Вы же упоминали аварийные системы? недоумённо спросил американец.
У них ограниченный ресурс. Стэн говорил всё медленнее, слова давались ему с трудом, на бледном лбу выступили искорки пота. Отключение основной системы возможно, но оно ничего не даёт, когда заблокированы шлюзы в сектор и никто не знает, на сколько хватит у частника автономных мощностей. До этого у нас были неприятные случаи, их, к сожалению, замяли. В последний раз из-за попадания метеорита перебило кабель к одному из наружных модулей частной посадочной площадки. Учёные потом долго не могли поверить, что такое точное попадание возможно, говорили, что один шанс на несколько миллиардов, а он сбылся. В модуле тогда были три сотрудника, и мы успели в последний момент: резервные генераторы оказались слишком слабыми, запаса кислорода вместо положенных двух суток едва хватило на четыре часа. Нехорошая история, экономия на жизнях. Так что мы этого боялись. Но попасть в сектор было необходимо. Решили сымитировать аварию электрооборудования, эвакуировали людей из соседних секторов, потребовали допустить нас для ремонта. Это происходило в ту же ночь штурма. Но они, как выяснилось, успели получить тревожный сигнал из земного офиса, что его берут штурмом
Мы не знали, что у них автоматическая система оповещения напряжённым, но не возмущённым, а, скорее, болезненным голосом вставил немец.
Это уже не имеет значения Стэн включил экраны. Мы попробовали пустить сонный газ, но Они сделали свой выбор. Открыли все наружные шлюзы. Когда мы смогли проникнуть в сектор
На экранах мелькали резкие пятна, яркий свет сменялся чернотой, нигде не было привычных в любой атмосфере полутеней. Разбросанные мощным потоком воздуха вещи, бумажная труха под ногами, почерневшие, рассыпающиеся от малейшего прикосновения растения, тела на полу. Дети. Несколько фигурок застыли среди ярких игрушек в небольшой песочнице, девочка на качелях. Казалось, что они только что играли, смеялись. Обычные дети. Но почти сразу пришло понимание нет, не обычные. Отблёскивающие металлом и пластиком конечности слишком много для нормального человека, вживлённые в глазницы оптические камеры, странные антенны, словно сросшиеся с черепами малышей.
Детские комнаты намеренно расположили вот так рядом со шлюзом вымученно-бесстрастно пояснил Стэн, но его голос перекрыла безмерно грязная брань, такая, какой не слышал ни один мужчина. Даже Родионыч неверяще повернулся к тёте Ане. Она, ничего не видя и не слыша, смотрела на почерневшее смеющееся лицо девочки и кричала. А потом потеряла сознание. Мишель кинулся к шкафчику с аптечкой, Мишка с отцом переложили мать на стоящий у стены диванчик.
Я не думал, что она знает такие слова, сам еле сдерживая эмоции прошептал Виктор.
Она не знает. Бледный Мишка выхватил у Мишеля аптечку. Она, наверно, их когда-то услышала, а теперь из-за потрясения это воспоминание прорвалось. Тс-с. Мама, ты как? Лежи, не вставай! Как сердце?
К счастью, нервный срыв не сказался на здоровье тёти Ани: у неё была только слабость, а так она даже не помнила последних минут перед обмороком. Работать в этот день она не могла, да и все остальные тоже. Лёшка обнимал трясущуюся Лену, прижимавшую к себе Митю, Родионыч точно так же успокаивал бледных и наигранно спокойных Шери и Анри. Даже у бесстрастного Нейбауэра дрожали руки.
Перерыв на два дня! объявил австриец. Господин Дюбуа, что с переездом?
Вилла почти готова, послезавтра можем въезжать. Мишель, видимо, в общих чертах знал о событиях на Луне, ведь ещё раньше говорил об особых счётах Стэна с трансгуманистами, но потрясён был не меньше остальных.
Тогда продолжим работу на новом месте. Нейбауэр, отставив стакан с водой, тяжело вздохнул: Идите отдыхать.
>*<
Только поздно вечером Стэн коротко рассказал собравшимся в библиотеке мужчинам, что произошло на Луне.
Есть религиозные фанатики, и все их опасаются, что понятно: ненависть к «не таким», вера в одержимость бесами и подобную галиматью, отказ от медицины и прочее мракобесие кажется сейчас нелепым. Писатель нервно ходил по комнате, стараясь хотя бы так выплеснуть накопившееся напряжение. Но кто сказал, что наука не может заменить в мозгах людей богов? Я не об искренней вере, а о замене одного суеверия, ритуала поклонения другим. Некоторые люди не могут жить так, чтобы не разбивать лбы в молитве, и без разницы, кому Господу, Аллаху, Будде, Марксу или теории относительности. Им нужен идол, который объяснит всё происходящее и снимет с них ответственность. И сейчас многие таким идолом выбирают науку. Не истинную познание мира во всём его многообразии, а жёсткую схему теорий-догм. Одна из таких «священных догм»: технический прогресс нельзя остановить или контролировать, он безличен и всеобъемлющ, как естественная эволюция, на смену которой он и пришёл, а человеку остаётся только послушно следовать за этим прогрессом. Почему, зачем им это не важно. Это новая религия, а они, пусть и отрицают это, её жрецы.