Каска молча дожидалась того момента, когда всполохи огня возьмутся за верхние слои. Яростная не поскупилась своим огнем, когда добралась до тела Легкой с шипением вспыхнув языками.
Дорэль не пришлось долго бродить между собравшимися для прощания с прежней царицей клана баргустов, ведь по счастливой случайности первыми, кого увидели дурфы оказались царицы двух кланов. Таких сложно было не заметить. Особенно Огненную, чей облик отличался ростом, крепостью и передавал ее могущество, даже тем, кто видел впервые. Без труда можно было понять, что это царица взгляни только в глаза, полные пламени богини, что ведет этот клан вперед. Фаврир и во мраке ночи возвышалась над воительницами других кланов, да и величественностью своей к себе взгляды приковывала. В контраст ей стояла Аэль. Вблизи Огненной баргустка казалась женственной и легкой, но находящийся на поясе клинок и воинская осанка сразу развеивали первое впечатление. Скрытый клинок даже в роли царицы, оставалась воительницей и талантливой фехтовальщицей, только более изящной, маневренной и миниатюрной, нежели дочь клана Огня.
Пока Дорэль и Улия маневрировали между участниками прощания, на удивление, им никто не помешал пройти. Воительницы смотрели на пламя, но также и отступали, если требовалось пропустить дурф вперед. Дорэль и сама несколько раз бросила взгляд к пламени, что поднималось от нижних бревен вверх к телу поверженной царицы.
Улия, сегодня важный день.
Шепот наследницы был услышан, но вряд ли понят. Причины для этих слов дурфа не видела. Да, за сегодня они многое сделали, но была ли необходимость в напоминании? Был какой-то другой смысл в этих словах? Учитывая то, что принцесса приняла добрую дозу алкоголя, Улия не горела желанием выяснять подробности. Ее голова и так болела по недавнему обидному проступку наследницы.
Поздравляю с победой, царица Воздуха. Так была ли необходимость в наказании, коли ты всё же решилась пойти на этот шаг?
Дурфа ткнула дочь Переменчивой пальцем в спину, обратившись к еще слабой после боя Аэль. Не самый тактичный способ начать диалог, но, похоже, Дорэль посчитала свой тон достаточно шутливым, чтобы загладить вину. Дурфа пошатнулась и так оказалась подле царицы Огненной.
Фаврир, кажется, в тех словах, сказанных мной, больше не имеется смысла.
Тихо сообщила принцесса, заслужив короткий кивок. Фаврир не стала давать повода для рассуждений, что имела ввиду Дорэль. Сейчас юная наследница Рефаль вела себя, как младшая воительница, после первого боя. Слишком впечатленная, слишком ошалелая. Спроса с ее поступков было мало в глазах царицы.
Аэль недовольно дернулась на тычок, вызвавший слабое, но мгновенное сопротивление у мышц спины, тонким каркасом прикрывающим кости баргустки.
На все воля Великой, принцесса Дорэль. У меня не было желания сражаться с царицей по собственной воле.
Объяснила царица сразу двум.
А, точно, чуть не забыла, Царица Воздушная, не имеете ли вы ничего против мира дурф и баргустов?
Усмехнувшись поинтересовалась темноволосая. Слабо натянутая улыбка выглядела отчасти жалко, но это мало волновало дурфу, что старалась наконец отвлечься от гнетущих мыслей. Аэль стояла совсем близко. Всего в паре шагов и этого было более, чем просто достаточно, чтобы наконец начать дышать полной грудью, а не урывками глотать воздух.
Аэль покачала головой на вопрос принцессы. Нет, смысла отвергать данный союз не было. Даже если мир был чем-то новым для баргустов, чутье подсказывало Аэль, что это именно то, что требуется сейчас клану. Слишком много поколений жило войнами, болью потерь и выживанием. Теперь же будет почва для изменений. Следует шагнуть в новое будущее, но на пути к изменениям нужно похоронить и прошлое, что таится в причине раздора народов в исторической родине видов.
Клан Воздуха не против мира. Как и не против кампании в Поднебесный город. Мои воительницы готовы к пути.
Сухо отозвалась Аэль, сжав ладонь в кулачок. Взгляд царицы проваливался в пространство, даже не в пламени, что пожирало тело царицы, древесину и возносило вверх в чертоги Великой, но утопал где-то в болоте дум, что затягивали за собой.
А пока Дорэль сотрясала воздух, её сопровождающая встала позади, совершенно не имея никакого желания находится здесь после случившегося.
Огненная провела взглядом по тонкой, еще не так хорошо сложенной, фигуре новой царицы Воздуха. Широкие волевые плечи, что оказались уже плеч царицы Огня, вполне хороший рост рослая, но не переросток. По юношески легкие черты лица, аккуратные руки воительницы Воздуха. Чуть больше, чем у половины в клане, но и не лапы. Тонкая талия, которую очерчивали клубы порывов ветра, треплющие ткань то в одну, то в другую сторону. Сильные руки и ноги, поджарые, но не массивные. Замысловатый символ на лбу, который приковывал к себе взгляды. Метка Богини, что подтверждала избранность этой дочери Великой. И упрямый спокойный вид, который появился у Аэль совсем недавно. Теперь по девушке можно было судить, как по царице.
Ваша воля, Воздушная, но от нее теперь зависит весь клан, а не только Скрытые Клинки.
Задумчиво обратилась Огненная, чей взгляд ускользнул на посла. Видимо, женщине было некомфортно на церемонии. Царица хмыкнула, но сменяя гнев на милость, подняла уголки губ вверх, обратившись к дурфе.
Вам не по вкусу прощание с царицей, светлоликая посол? Иль может кто обидел даму?
Вместе с вопросами Огненной Улия пуще прежнего нахмурилась, правда могла ли она и это себе позволить в обществе цариц? Обида пусть и сильное чувство, но долг взывал к благоразумию дурфы.
Её Высочество разворошила мои вещи и отыскала тайник. Принцесса решила сократить мои запасы алкоголя.
Обижаться на дочь цариц было ли возможным? Нет, но на подругу, с которой провели так много времени ещё как.
Я обещала, что мы выпьем, если мир заключим. Царица Воздуха уже четвертая по счету, стало быть, что он заключен?
Всё-таки решив опустить из виду обиды, уточнила посол, вспомнив о другом более весомом деле данном царице Огня слове. Его нарушать Улия не хотела.
Дорэль сердито нахмурила брови, выслушав ответ царицы клана Воздуха. Нет, так дело не пойдет. Девушка, которая так сильно волновала дурфу, всего за считанные часы, превратилась в ледяное изваяние. Красивое, но ужасно холодное. В Аэль сейчас искали поддержку, вместо которой нашли осознание того, что теперь это не просто воительница, что сейчас слаба, а то, что это царица и помощь хоть и нужна Дорэль, но от царицы баргустов она ее вряд ли получит, как было в прежние времена от Скрытого Клинка. От колючего замечания дурфу не удержал факт нового статуса баргустки, к тому же выпитое вино всё ещё давало о себе знать навязчивыми мыслями схватить крепко за руку и увести, а то и подхватить и улететь. Так бы они смогли побыть наедине, но хочет ли того сама бескрылая? Вряд ли.
Когда это пост царицы обязывал быть такой холодной? Или Вам нездоровится?
Слова оказались брошены довольно резко, а взгляд птицей взмыл ввысь. В небо, к которому тянулся сейчас дым от погребального костра Аллен. Если её сейчас и правда забрала Яростная, то куда же делась Ларвэль? Удостоена ли она чести хотя бы продолжить свои путешествия, поиск своего места теперь уже подле ушедших и Небесной? Обнимут ли её руки богини? Успокоят ли ребёнка, что теперь мог раскаяться и искать у Небесной прощения? Возможно, вполне возможно, что и после всего случившегося её сестра не признала вину, но даже если и так, то сердце никак не желало верить в эту ужасную правду.
Обязывает тогда, когда приходится провожать сестру в обитель Переменчивой.
Отозвалась нисколько не смущенная обстоятельствами Аэль. Действительно ледышка. Даже взгляд от Дорэль ускользнул к клубам дыма, что скрывались высоко в небе вдали даже от мысленной траектории, сгоняемые ветром.
Терпение Дорэль лопнуло, как струна. Слова царицы были холодны, особенно её взгляд. Дорэль постаралась найти в себе силы и успокоить бушующего внутри зверя, но всё тщетно. Он скулил, жался в углу, рычал, если сознание приближалось слишком близко к нему, к этой въедающейся боли. Так и наследница, не сумев сдержаться, прежде не подумав, машинально оказалась у дочери Воздуха. За запястье её притянули к своей груди, которую точно свинцом-страданиями залили. И, лишь обнимая нежно и прижимая бескрылую, Дорэль смогла высказать свои истинные мысли.