Э, ну я точно не знаю. Мирон же изобретатель, это его технология, а я просто Просто помогаю, делаю, что он говорит. Это поднесу, там подержу
Все понятно, строго ответила судья, и Дядька слегка сжался. Вы пьете вместе?
Дядька смиренно свесил голову.
Судья стукнула молотком, и звук, словно раскат грома, прокатился по залу.
Из региональной лечебницы Мирона встречали Дядька и Иваныч.
Да это все Зойка, выдохнул Мирон.
Какой-то ты грустный, Дядька похлопал Мирона по плечу.
А чего тут не грустить? снова вздохнул Мирон.
Тебя ж выпустили, подлатали! Ты вернулся к жизни, усмехнулся Иваныч.
Иваныч, перебил его Дядька, да Зойка-то все его деньги прибрала и в больничку упекла!
Да бог с этими деньгами! вскрикнул Мирон. До сарая-то она не добралась?..
Иваныч с Дядькой переглянулись, хитро улыбаясь.
Главное-тосарай и птичка моя родимая! Да и столько идей теперь в голове появилось! Ух! воодушевился Мирон, вдыхая свежий уличный воздух и раскидывая руки в стороны, словно вырвавшись из пут. Ну, хоть за это Зойке и спасибо.
Ни слова ей не сказали, держались изо всех сил! рассказывал Дядька, открывая перед Мироном дверь сарая и включая свет.
Мирон обошел конструкцию, проверяя то одно, то другое. Иваныч с Дядькой стояли рядом, затаив дыхание.
Ну что? не выдержал Иваныч.
Мирон поднял голову и довольный ответил:
Завтра будем испытывать.
С самого утра, когда еще даже до конца не рассеялся туман, подсобники Мирона выкатили конструкцию к краю оврага.
Тут же всего одно место, удивился Дядька. Ты полетишь?
Еще чего! возмутился в ответ Мирон.
А кто? Ты хочешь меня туда посадить или Иваныча? испуганно спросил Дядька.
Ну ты и дурень, Петька! Кто ж испытывает с живым существом?! Машина-то на дистанционном управлении!
Петька нечленораздельно промычал и заулыбался:
Я ж всегда говорилгений!
Мирон дал добро, и Иваныч с Дядькой завели и столкнули аппарат с обрыва, тот страшно заревел старым тракторным мотором и взмыл вверх, стремительно набирая высоту. Иваныч закурил и отошел в сторону. И вдруг что-то произошло
Мирон, двигатель заглох! ужаснулся Дядька и схватился за голову. Ох, как щас ляснется!
Не волнуйся, ухмыльнулся Мирон, сейчас ты все увидишь!
Аппарат вдруг засветился голубоватым мерцающим светом, пару раз вильнул в воздухе, потом вдруг в него ударила пара тонких молний, от чего Дядьку еще больше передернуло, но после чего аппарат плавно заскользил в воздухе, управляемый старинным геймпадом в руках Мирона.
Это что за волшебство? выдохнул дым папиросы Иваныч, наблюдавший за всем со стороны и несколько скептично относившийся к задумке Мирона.
Электроэнергия из эфирамечтательно протянул Мирон.
ЖИТЕЛЬ ГОРОДА М
Аркаша катил за собой по криво асфальтированной дорожке сумку-тележку, доверху наполненную пустыми бутылками. Бутылки нещадно гремели на всю округу, но Аркаше было все равноон давным-давно привык и нисколько не смущался.
Сейчас он должен был завернуть за угол к пункту приема стеклотары, но дорогу ему преградила толпа модно одетой молодежи, только что вышедшая из соседнего продуктового. Они как-то презрительно посмотрели на Аркашу; девушки брезгливо посторонились, парни, наоборот, расправили плечи, пытаясь занять как можно больше пространства. Аркаша же избегал конфликтов всеми возможными способами, он свернул на прилегающую дорожку и покатил тележку по еще более убитому асфальту, создавая еще больше шума.
Хватит шуметь, бомжара! крикнул кто-то из той толпы. Алкаш!
Аркаша ничего не ответилон привык.
«И вообще, я не бомжара, у меня дом есть», мысленно ответил им Аркаша и потянул сумку-тележку дальше. «Но что алкаш Да, был за Аркадием такой грешокалкать любил, он был алкаш со стажем».
Между прочим, сумка-тележка была добротная: с ней и на рынок удобно сходить, и бутылки довести. И колесики там необычныетройные, легко можно вскатить по лестнице. Правда, по плохой дороге, нагруженная бутылками, создает много шума. Увидел он эту тележку по телевизоруне бомж они решил, что это отличное вложение сэкономленных денег.
Здорова, Аркадий Петрович! нечленораздельно выговаривая, крикнул ему Валера, его сосед из четвертого подъезда. Третьим будешь?
Валера уже был с красным фингалом после ночи. Видимо, повстречался с асфальтом. Аркаша помотал головой:
Не, я уже опохмелился.
А когда это тебе мешало? продолжал настаивать Валера, неустойчиво шатаясь на легком утреннем ветерке. Рядом с ним, облокотившись на парапет, стоял какой-то неизвестный коренастый бандитского вида мужичок.
У меня еще дела сегодня!
Ишь какой деловой! обидевшись, крикнул Валера и отвернулся к новому товарищу.
«Ну, как деловой? На водку-то и закуску деньги с неба не упадут, мысленно отвечал Аркаша. Вот, порылся по помойкам, нашел целую одежду, постирал, высушил, отгладилможно и в сэконд нести. Копейка какая-никакая. Еще бутылки собрать, отмыть, сдать. Интересно, что это за подозрительный мужик с Валерой? Ай, ладно, без разницы».
Он подкатился к пункту приема. Тут, рядышком на уступке, уже сидела баба Жанна и перебирала свои бутылки. Не то чтобы она была старая, но точно была баба. Спившееся лицо мешковато обвисло, взгляд временами затуманивался, хотя, скорее, временами просветлевалтуманен он был почти всегда. Худощавое, угловатое, плоское, непослушное тело, спутанные волосы, сизая от алкоголя кожажалкое зрелище, но ухажеров среди местных на районе, желавших угостить Жанну чекушкой, хватало. «Старуха, лет за сорок», так он думал о бабе Жанне. Его же она скорее отталкивала. Жанна что-то приветственно крикнула ему, но ее язык настолько заплетался, и так она его уже не контролировала, что сказанное разобрать было практически невозможно. Но Аркаша особо и не пытался. Он только где-то глубоко в душе почувствовал к ней жалость.
Тут же, неподалеку, свои бутылки в пластиковую коробку расставлял Кирилл. Он чуть ли не любовно гладил их по темным полупрозрачным бокам. Кирилл сидел в рваной грязной куртке, шапка на голове держалась на добром слове и была такая же грязная. Кожа на руках и лице обветрилась, краснелась и, казалось, была как асфальт. Аркаша отшатнулся. И взглядом встретился с Виталикоммужичком средних лет с изломанным лицом. Его лицо было плоским от многочисленных травм, отчего выглядело пугающе. Массивные надбровные дуги нависли над глазами, делая взгляд тяжелым, на губах темными корочками запеклась кровь. Аркаша снова чуть заметно отшатнулся, взял себя в руки и направился к окошку приема стеклотары. Ближе к окошку стекались и другие.
За кем я буду? спросил Аркаша.
Повисла секундная тишина. И вдруг одна из худощавых нескладных женщин с длинными сальными волосами, явно радуясь придуманному, ответила:
За человеком! и стала, хихикая, оглядываться по сторонам и искать поддержку ее шутке.
Поддержки не последовало, все с угрюмо продолжали занимались своими делами.
*
С делами Аркаша справился ближе к вечеру. Он неспешно катил тележку, удаляясь от пылающего заката. Его тень бежала впереди, все больше удлиняясь; погода успокоилась, и у Аркаши на душе тоже стало будто бы спокойнее. В кармане он сжимал пару бумажек, гревших его душу. Он решил зайти в магазин. Нестерпимо хотелось выпить.
Продавщицы смотрели на него косо и с укором, стараясь как можно скорее рассчитать, какой-то пухлый мужчина, стоявший следом в очереди, так и норовил стукнуть Аркашу продуктовой тележкой. Но он не обращал вниманияпривык. Человек ко всему может привыкнуть: и к плохому, и к хорошему, такова суть человеческая.
В сентябре уже темнело быстро, и вот сейчас Аркаша вышел в подсвеченную оранжевым светом фонаря темноту. Открутил пробку и сделал пару глотков. Внутри согревающее зажгло. «Вот оно, блаженство», подумал он и сделал третий глоток «на счастье». Вытер губы засаленным рукавом куртки и запихал бутылку во внутренний карман.
Он отправился домой. Завтра предстоял новый день, снова придется отмывать бутылки, искать картон и одежду. А еще один его знакомый предложил подработку дворником, как раз не хватало свободных рук, чтобы убирать опадающие листья, так что Аркаша подумывал зайти к нему и узнать подробности.