Он заметил, что одна пара «мессеров» несколько оторвалась от остальных, потеряла с ними огневую связь. На нее он и повел свое звено. Атака увенчалась успехом: наши летчики сбили оба вражеских самолета.
Взаимная выручка, высокое летное мастерство, мужество и храбрость обеспечили победу. И хотя наши асы летали тогда не на самых новых истребителях, а на И-16 и «чайках», а противник на более скоростных самолетах, но при равных силах и даже при незначительном превосходстве, как правило, не вступал в бой с ними. Учитывая тактико-технические данные своих и вражеских самолетов, наши летчики выработали наиболее приемлемую и более эффективную тактику борьбы с «мессерами». Они вели схватку преимущественно на виражах, не увлекались набором высоты, так как фашистские летчики старались затянуть их вверх. Большое значение придавали своевременному обнаружению противника и применению неожиданного маневра. Вражеские летчики особенно боялись лобовых атак наших истребителей.
Истребители, вылетавшие на прикрытие сухопутных войск, разделялись на ударную и прикрывающую группы. Первая вела борьбу с «юнкерсами», вторая прикрывала своих товарищей. Экипажи бомбардировщиков стали применять против наземных целей — танков, орудий, автомашин — не только пушечно-пулеметный огонь и бомбы, но и зажигательные средства «КС». Высоты бомбометания снизились с 2 — 3 тысяч до 600 — 800 метров. Это способствовало большей точности ударов.
Но неприятности поджидали нас совсем с другой стороны. Дальнебомбардировочные части, стоявшие вместе с нами, получили приказ перебазироваться в тыл. Три наших полка остались без обслуживающих подразделений. Что делать? Попросили, чтобы нам оставили несколько бензозаправщиков. Горючее на аэродроме было. Боевая работа продолжалась. Но возникли трудности с питанием личного состава.
Тогда мы попросили председателя сельского Совета, чтобы он организовал питание за деньги. «Да зачем нам ваши деньги? — ответил он. — Мы и так будем кормить, воюйте только». С колхозниками мы рассчитались потом, когда стали получать денежное содержание.
Но нужно было думать о будущем. Еще раз попросили штаб ВВС. чтобы поскорее прислал нам тыловые подразделения. Пока же главная трудность состояла в том, что у нас .уже кончились боеприпасы. О положении в дивизии пришлось доложить командарму Масленникову. Он выделил в помощь нам несколько автомашин. Боеприпасы мы брали прямо из железнодорожных эшелонов отступавших с запада войск. Начальники близлежащих станций стали предлагать нам самолеты. Так мы восполняли потери в матчасти. Но без батальонов аэродромного обслуживания все же обойтись было невозможно.
Один из наших офицеров доложил, что в соседнем лесу стоят три БАО. Они эвакуировались из Прибалтики и ждут дальнейших указаний. У них есть продукты и другие запасы.
Я сел в машину и поехал в лес, нашел командира первого батальона, рассказал ему, что наша дивизия ведет бои, а тыловых подразделений нет. Попросил его расположиться на аэродроме и приступить к обеспечению боевой работы.
— Не поеду! — ответил он.
— Почему?
— Я жду указаний.
— Значит, пока командир дивизии не даст указания, вы будете сидеть в лесу? — урезонивал я его. — Так не пойдет! Приказываю выехать на аэродром и обеспечивать полеты.
Он упорствовал, и я вынужден был пригрозить ему арестом. А его заместителю приказал немедленно дать батальону команду о выезде на аэродром. Поняв, что упорство ни к чему хорошему не приведет, командир БАО заявил, что он и сам может дать такую команду.
— Хорошо! — согласился я. Вскоре этот батальон находился уже на аэродроме.
Поехали в другое подразделение, рассказали командиру, что его сосед уже обеспечивает полеты.