Глава 3. Мелисса Ричардс
Пресс-конференция проходила в зале на 53-м этаже. Именно этим этажом заканчивалось так называемое административное крыло и начиналось научное. Всё, что располагалось выше, было отведено исключительно под многочисленные лаборатории, испытательные полигоны и карантинные отсеки. Всё, за исключением последнего этажа, где, обрамленные панорамными окнами, разместились кабинеты членов правления и зал заседаний совета директоров. Именно туда на служебном лифте направился Марк, чтобы заручиться поддержкой правления перед знаковым событием. Стеклянный лифт, украшенный светящимися узорами у основания и сенсорными панелями управления, начал стремительно набирать высоту. Вдруг лифт остановился. На экране загорелся номер текущего этажа 87. Марк с недовольством посмотрел на часы и замер в ожидании виновника остановки лифта. По недовольному выражению лица читалось презрение и ярость к неизвестному невеже, осмелившемуся воспользоваться служебным лифтом в столь неподходящий час. Двери лифта раскрылись, и напротив возник хрупкий силуэт пожилой женщины в белом халате.
Мелисса! Я думал, Вы уже наверху, с несвойственной теплотой и радушием обратился Марк к заходящей в лифт женщине. Вы сегодня изумительно выглядите. О Боже! Какой чудесный запах! Что за духи? Dior? продолжил он, вдохнув немного воздуха и застыв в позе истинного ценителя (мысленно пытаясь перебрать все известные ему названия женских духов).
Ох, Марк, я уже слишком стара для такой неприкрытой лести, седовласая женщина расплылась в непринужденной улыбке.
Ив Сен Лоран? отрывисто выдал Марк, вспомнив очередной бренд. Женщина вновь усмехнулась.
Осторожнее, молодой человек, я ведь могу и поддаться соблазну.
Мелисса Со дня нашей встречи я смею лишь мечтать об этом Марк изобразил невероятно трогательный грустный взгляд, и на мгновение в лифте повисла тишина.
Эх, Марк, женщина тяжело вздохнула и, не скрывая легкой иронии, продолжила: Взять бы твоё обаяние и запихнуть в нормального мужика цены бы тебе не было!
Марк самокритично засмеялся и прижал собеседницу к себе, нежно обхватив её за плечо.
Да-а-а да где же взять-то нормального? с улыбкой и неким трагизмом в голосе заключил Марк, погрузив собеседницу в таинственные размышления своим риторическим вопросом. Мелисса Ричардс с первого дня работы стала настоящим подарком для корпорации ЭДЖИ и лично для Марка. Придя в компанию около пяти лет назад, она ознаменовала новую эру генетических исследований. Будучи выдающимся ученым и необычайно талантливым генетиком, Мелисса долгие годы посвящала свою жизнь исключительно теоретическим аспектам науки, выпуская многочисленные статьи и публикации. Все мировые гиганты биоиндустрии мечтали склонить её на путь коммерческого применения своих знаний, но лишь обаянию Марка это по-настоящему удалось. С тех самых пор они стали друг для друга верными друзьями и надежными соратниками в мире господствующего капитализма. Во времена беспечной молодости Мелисса была настоящей красавицей эффектная стройная блондинка с пылающим взором и длинными роскошными волосами, как правило, собранными в хвост. Её голубые (с изумрудными оттенками) глаза способны были пленить любого, но им так и не представилось такого шанса. Девушка с юных лет с головой ушла в науку, не оставив в своей бесконечно широкой душе ни капли места для теплых сердечных чувств. Теперь же, спустя годы, она по-прежнему красива, но уже немного иначе. Лицо начали сковывать небрежные морщины, а волосы прореди снежно-белых полос. Одно лишь оставалось неизменным истинная и бескорыстная преданность науке.
Лифт стремительно помчался вверх, и на экране наконец загорелся номер заветного этажа 111. Небольшую паузу между остановкой лифта и открытием дверей Марк суетливо разбавлял взволнованными комментариями:
Давай, давай Ну же Время, время, быстрее! Марк то и дело поглядывал на часы, одергивая кромку пиджака. Наконец двери раскрылись, и он мгновенно устремился вглубь холла. Мелисса, стараясь не отставать, также ускорила шаг.
До зала заседаний от лифтов вел длинный извилистый коридор. Вдоль всего прохода по периметру шла голубая неоновая подсветка, а подвесной потолок скрыто освещался мягким дневным светом, создавая атмосферу далекого будущего. Марк, уверенно шагая легким размашистым шагом, то и дело оглядывался на Мелиссу, проверяя, чтобы та не сильно отставала. В очередной раз он поймал себя на мысли, что раньше не замечал за подругой ношение каких-либо украшений.
Что за кулон? Выглядит зловеще, обратился он к спутнице.
На шее Мелиссы красовался черный граненый кулон размером с мизинец. Подвешенный на обычной ленте для бейджа, он вызывал скорее вопросы, нежели восхищение мастерством ювелира.
Это подарок, кокетливо ответила женщина, от наших молодых генетиков в знак глубокого профессионального уважения
И что же он символизирует? улыбнулся Марк, стараясь не сбить дыхание от быстрой ходьбы. Черное сердце их наставницы? он продолжал отпускать шуточки, почувствовав благодатную почву для разрядки обстановки. Только не говорите, что самое дорогое в этой подвеске ленточка!
Помнится, ты когда-то так же смеялся над моими идеями о бессмертии, Мелисса укорительно и в то же время добродушно посмотрела на впереди идущего Марка. Тот слегка засмущался и покорно отступил.
Ладно, сдаюсь! Что же это за новая разработка Вашей команды?
То-то же! Мелисса горделиво начала объяснение: Пока что это просто фиброзная оболочка для наноферитов, наших лабораторных частиц, вступающих в реакцию с нейронами головного мозга, катализируя в них процессы высокой угрозы. Иными словами, они заставляют мозг поверить в неминуемость гибели, что заставляет его, стремясь к выживанию, работать куда активнее и слаженнее.
То есть, съев этот черный комок пластика, начинаешь лучше думать? попытался подытожить Марк. Столь грубый и далекий от науки комментарий вызвал у Мелиссы заливистый смех:
Не-е-е-е-ет! Марк, едва сдерживая улыбку, она продолжала: Что за вздор? Не надо ничего есть! Видишь, здесь в основании игла. Слегка вдавливаешь её в руку, и дальше фериты вместе с кровью устремляются прямиком к мозгу. Но пока что это лишь прототип, подобными реакциями можно вызвать эффект весьма краткосрочный и едва заметный: небольшое улучшение внимания, наблюдательности, в редких случаях умственных способностей, Мелисса многозначительно посмотрела на впереди идущего Марка. Он, будто почуяв пристальный взгляд, не останавливаясь, вполоборота прокомментировал последнюю фразу:
Вы на меня намекаете?
Довольное выражение лица Мелиссы говорило само за себя, и она, проигнорировав вопрос друга, продолжила:
В общем, процесс это долгий и трепетный. Но мы не сдаемся, она вовлеченно продолжала: Главное найти нужный набор необходимых соединений. У мозга огромный потенциал, и мы хотим использовать его на все сто процентов.
Марк остановился. Прямо перед ними в паре шагов возвышались две огромные дубовые двери зала совета директоров. Едва слышно он прервал спутницу:
Пришли
Мелисса остановилась рядом и таким же тихим тоном добавила:
Думаешь, он согласится?
Вот сейчас и узнаем! Марк резким рывком распахнул двери зала совета и сделал уверенный шаг вперед.
Глава 4. Виктор Росс
Совет директоров корпорации ЭДЖИ назывался советом исключительно из формальных соображений. На самом деле вся власть (как и контрольный пакет акций) принадлежала одному человеку Виктору Россу. Виктор, в отличие от Марка, никогда не считал себя образцом женских мечтаний и, стоит признать, не особо стремился к этому. Вместе с тем он был всегда опрятным и собранным. Жилистый высокий мужчина в сером клетчатом пиджаке с хищными серо-зелеными глазами, лет пятидесяти, с суровым выражением лица и ровной брутальной щетиной. Его короткие волосы, зачесанные наверх, по большей части скрывали непрокрашенные пряди седых локонов. Он был полностью поглощен работой и предпочитал медленную проверенную колею стремительным рывкам и необдуманным действиям. В мире бизнеса Виктор пользовался заслуженным авторитетом и прослыл выдающимся тактиком и стратегом. Будучи примерным семьянином и прожив 25 лет в браке со своей супругой Розалин, Виктор внушал образ счастливого человека и надежного партнера. Естественно, являясь по природе своей человеком осторожным и степенным, он не мог не реагировать на разгульную жизнь, полную авантюризма, своего исполнительного директора Марка Кларсона. В результате извечных ссор и конфликтов на почве ведения дел они чаще кричали друг на друга, нежели общались, однако оба вполне ясно отдавали себе отчет в ценности и незаменимости друг друга. Посему даже в порывах гнева они никогда не переступали ту тонкую грань конфликта, после которой все мосты были бы сожжены.