- Кто ты такой? - спросил я, переворачивая шпиона на спину, чтобы посмотреть в его глаза.
***
- Эй! Кто ты такой! - произнес некто, и подкрепил свой вопрос тычком в бок Дервиша. Судя по болезненному тычку, ткнули чем-то тупым твердым, скорее всего палкой. И это не удивительно, кто его знает как отреагирует спящий, когда его будят, может и кинуться на обидчика? Дервиш за свою долгую жизнь не раз встречал людей, которые побудку воспринимали как обиду, и могли будящему въехать в ухо от всей души. Тем более, вот как сейчас, когда тебя будят на иностранном языке, вполне можно предположить худшее, что не разбудить, а убить спящего пытаются. Ведь вопрос был задан на испанском языке. Испанском? Какого лешего тут испанец? - подумал Дервиш не то, что открыв, а распахнув глаза от удивления.
Перед ним стоял рыцарь во всей красе, точнее кирасе, изрядно поцарапанной и с парой ощутимых вмятин на груди ( не кулаком били, определил следопыт, а скорее палицей или обухом топора). Кирасу помимо вмятин и царапин, украшала болотная тина на загнутых кверху пластинах предплечья. Тина была и на островерхом шлеме, и на некогда длинном, но сейчас оборванном плаще. А судя по мокрым и расползшимся ботфортам на ногах, рыцарь неоднократно пытался утонуть, но его попытки успехом не увенчались. Пока. Обозрев колоритную фигуру идальго, Дервиш и сам не знал как у него нечаянно вырвалось:
- Едрит! Мадрид!
- Туземец?! Откуда ты знаешь про Мадрид?! - удивился идальго.
- Я то? Я может и туземец, только знаю Мадрид давно и объяснять это долго..., - подумав, ответил Дервиш. Странно то, что испанца не удивило, что туземец говорит с ним по-испански, а удивило лишь знание столицы.
- Э-э-э.... неважно, - скривился испанец, и от его гримасы словно тень по лицу пробежала, и он грозно сказал - Ты должен вывести меня из болота к вашей деревне. К жилью. Ты понял?
После этих слов идальго приосанился и оперся левой рукой на эфес меча, или шпаги. Намекая, что за ним сила. Поскольку в правой руке так и держал плохо обтесанную березовую ветку, видимо ей он и тыкал в спящего. "Для шпаги ножны несколько широки" - подумал следопыт. Но меч ли это ? В оружии Дервиш разбирался слабо.
- Я бы и сам хотел отсюда куда-нибудь выбраться.
- Так, что стоишь? Веди!
- Куда?
Дервиш вопросительно развел руками. Стоящий плотной стеной туман так и не рассеялся.
- Туда откуда пришел.
- Хэх! Не знаю насколько это возможно при нынешних обстоятельствах, - улыбнулся Дервиш. Происходящее его несколько забавляло, поскольку ему явно пытались навязать роль Сусанина, а чем закончится поход по болоту, он представлял. Явление же испанца, мумию, которого он недавно вспоминал, наводило на мысль, что происходящее ему снится. Тем более, что мокрую фигуру в латах обвивал туман, и в то, что перед ним действительно живой человек верилось с трудом.
- Тогда давай еду. У тебя есть еда? Пища? - заинтересовался идальго.
- Нет. Еды нет. И я понятия не имею где мы сейчас находимся. А ты знаешь в какой стране сейчас? Думаешь в новой Индии? - с интересом спросил Дервиш. Если это сон, почему бы и не поговорить с привидением? И не узнать, что ему понадобилось в русских болотах?
- Не морочь мне голову! Мы в Тмутаракани.
***
-Я не только разведчик, я магистр ордена "Каменщиков" ....
Вот причуды реальностей! - подумалось мне, у нас "вольные каменщики", более известные как масоны, там каменщики. Впрочем ничего удивительного, камень - он и в Африке камень, основной строительный материал. А работа зодчих иногда обожествлялась.
- Дай угадаю, того ордена, что ищет божественный камень?
- Да.
- И ты знаешь где искать?
- Для этого и отправили разведчиков....
- Удачи в поисках! - ответил я, поднимаясь с тела.
Магистр ордена закрутил головой, словно не веря, что она ещё на шее. А я развернулся и пошёл к Матильде, на которой прочно сидела девчонка. Её лошадь после недолгих мучений пала, и Сауле нашла меня уже верхом на моей Матильде. Не знаю как там Буцефал не унёс двоих, а моей лошадке придется некоторое время двоих повозить, пока я не найду ещё какого-нибудь транспорта.
- Постой! - окликнул меня бывший военнопленный. - А как же я?
- Я оставил тебя в живых, разве этого мало? - бросил я в ответ, не оборачиваясь.
- Я... я не смогу один..., - растерялся адамит, - камень можно найти, но для проведения ритуала нужно трое...
Хм. Давняя традиция соображать на троих, коснулась и соседней реальности.
- А я здесь причем?
- А разве у нас не одна цель? Остановить разрыв и разрушения ткани мироздания? Я помогу тебе найти среди миллиарда камней именно тот единственный, а ты поможешь мне найти место? Я нужен тебе! Без меня ты не справишься!
- Место я знаю и без тебя, а найти камень похожий на сердце не так уж и сложно. Так, что ты мне не нужен, - ответил я, а сам подумал: " И как такого взяли в разведку?"
- Постой! Я не всё сказал!
- Что ещё?
- Ты знаешь... ты уже перемещался по веткам реальности, не отрицай ...,- адамит нервно сглотнул, отчего острый кадык дернулся, - Так вот... каждый двойник в ветках воспринимает себя за настоящего и единственного, пока не погибнет тот, отражением которого они являются. Тогда по понятной причине гибнут все. Ты уверен, что ты это ты? А не двойник?
- И что? Ты это можешь как-то предотвратить?
- Нет. Есть лишь одно средство, найти последнее не высказанное желание Господа. Оно всё может, в том числе и отражение сделать человеком...
- Это всего лишь ваши домыслы, - отмахнулся я от религиозной чуши. Воткнув ногу в стремя, я дожидался пока Саулешка переберется на круп позади седла, - Счастливо оставаться.
- Не бросай меня! - в отчаянии крикнул адамит, - Возьми меня с собой Ронин
- Как? Как ты меня назвал???
- Ронин.
Представьте на миг глаза верблюда, страдающего запором....Представили? Вот у меня были такие же. В этом времени и месте под этим именем меня мог знать только Дервиш, остальным я не представлялся.
***
- Занятно, - произнес через некоторое время Дервиш, выслушав рассказ испанца. Испанец хоть и не был особо откровенным, но время проведенное в одиночестве на болотах, и отсутствие собеседника, сказывалось. Тем более, что в этих местах туземца, способного сносно хоть и со странным акцентом говорить на испанском, он не встречал. Да и делать среди болота было нечего, если не считать того, что они некоторое время провели в поисках французского деликатеса. Есть и тому, и другому хотелось неимоверно, а в болотном меню, кроме квакающего мяса, ничего крупнее не попадалось. Противно, но голод и инстинкт самосохранения сделали своё дело. Впрочем, как оказалось заморскому гостю было не привыкать. Где? Как? С какой целью оказался в этих местах испанец, внятного ответа не давал, и вообще от объяснений воздерживался. С его слов можно было косвенно догадаться, что прибыл в эти земли он не один, а с товарищами, кои в этих болотах и канули. Корабль, на котором они приплыли по холодному морю остался у негостеприимных угров. Кого чужеземец именовал уграми было так же не ясно. То ли финнов, то ли какие-то прибалтийские народы. Ведь холодное море на проверку могло оказаться как Балтийским, так и Белым морем. Понятно было одно - испанцы здесь что-то искали, и это что-то было весьма ценным, гораздо более ценным чем золото, что они возили из новых земель. Но стоило им прийти в эти земли, вернее болота, как они попали в туман, и туман сожрал их.
Одного за другим. Найти дорогу назад и вернуться они не смогли, а лишь кружили и кружили по болоту в этом ужасном густом тумане, который никак не хотел рассеиваться. Они засыпали и просыпались, а туман все стоял. Они шли и падали, и не всегда могли подняться, и тонули. Сил не было. Продовольствие кончилось очень давно, а ничего крупнее лягушки в болоте не нашлось. Развести костер было не из чего, поскольку как они не старалась а попадали на одни и те же мелкие островки, и все деревца были уже сломаны и сожжены ещё в первую неделю скитаний. А может и не неделю, а месяц? Без смены дня и ночи отмерять время было нечем.
Это было весьма странным, и Дервиш склонялся к тому, что болото это не просто болото а некая пространственно-временная аномалия возникшая на месте разрыва реальностей. Только вот беда - расстояние от Новгорода до диких степей было огромное, и как могло оказаться что аномалия разрослась до таких размеров? И время... Время не совпадало. Если аномалия в степи возникла в X веке, то испанец пропавший под Новгородом родился никак не ранее XVI века? Сложно это всё...