Нам ещё трижды приходилось притормаживать, чтобы пропустить эти «газовые» экипажи, как я их про себя назвал. И каждый раз я ощущал некую напряжённость у моих сопровождающих, будто им было неприятно присутствие тех людей, что находились внутри проезжающих машин. Может это был некий аналог «тайной полиции», подумалось мне, и сразу же за этим возник вопрос, откуда я вообще знаю, что такое «тайная полиция»?
Да уж, похоже, всплески моей памяти стали проявлять себя ещё более активно. Вот только разбираться с этим мне предстояло самому. Хотя особого вреда я не ощущал, но возникающее чувство «открытой двери в неизведанное» всё-таки слегка напрягало меня. Поэтому мне очень хотелось понять истинную причину столь резких изменений в моём разуме.
Остановившаяся повозка прервала мои раздумья и я, наконец, увидел, что мы стоим у своеобразного пропускного пункта, за которым буквально в паре сотен шагов возвышались какие-то непонятные сооружения с протянутыми между ними канатами.
Проверив документы и коротко взглянув на меня, бойцы на заставе, перекинувшись несколькими фразами с моими сопровождающими, пропустили нас дальше. И, подъезжая всё ближе, я понял, что это целый комплекс, который можно было бы именовать городом, если бы не эти непонятные верёвки, сплетённые в причудливые узоры. Поначалу я подумал, что это некие элементы декора и украшения, но проезжая под этими рукотворными лианами по моей коже пробежали, будто мелкие разряды-уколы. И тогда я понял, что это, скорее всего, защитная сеть, по которой пущено довольно высокое напряжение.
Когда-то отец рассказывал мне об электричестве и даже показывал пару довольно интересных эффектов его работы. Но такое массивное и активное использование этого физического феномена я видел впервые. Наверное, на это были свои причины. В любом случае, все эти меры безопасности были созданы не просто так. И мне очень не хотелось бы проверять, насколько они надёжны.
Добравшись до центра этого необычного поселения, мы остановились и меня, вытащив из повозки, переместили в ничем не выделяющееся здание, что на проверку оказалось своего рода тюрьмой, причём уходящее под землю на довольно большую глубину. Я понял это, когда преодолев вниз несколько лестничных пролётов никто и не думал останавливаться.
Наконец, мы предстали перед массивной дверью, которая чудовищно скрепя открылась, показав дальше нелицеприятное нутро. Голая, будто гранитная поверхность была посыпана жухлой соломой, и в самом дальнем краю находилось нечто напоминающее отхожий угол. Да уж, более гиблой темницы я не видел.
Например, у нас преступивших закон или просто пьяниц держали в общем доме. У каждого было место в специальной горнице, где на окнах ставни крепкие были. А так там всё, что нужно человеку для жизни присутствовало. Здесь же меня будто душегубца какого бросили в каменный мешок и делай что хочешь. Было от чего потерять силу духа.
Правда, внешне я постарался никак этого не показывать. Тем более, судя по словам отправившего меня сюда старика, суд всё равно будет и значит, есть шанс, хоть и крохотный, что я не останусь здесь на веки вечные. Ну а пока мне предстоит ночь в очень неуютном месте.
Глава 7
Утро встретило меня всё тем же противным дверным скрипом и бесцеремонным подъёмом наверх. Хотя о том, что уже наступил следующий день, я узнал, только оказавшись снаружи.
Ломившее тело и тяжелая от бессонницы голова не добавляли положительного настроя. Тем не менее, я, как мог, привёл себя в порядок, пока меня вели на судилище.
Это оказалось довольно обширное помещение с высоким потолком и несколькими узкими окнами по всему внешнему периметру стен. Украшено оно было различными видами оружия и парочкой картин с изображенными на них военными баталиями. Разглядеть против кого именно бились люди на полотнах мне, правда, не удалось, но похоже это были не их собратья по крови, а скорее какие-то фантастические монстры.
Сняв с меня кожаные ремни, что служили своего рода «сдерживающим фактором», хотя никаких действий, направленных на своё освобождение я не проявлял, двое бойцов застыли по обе стороны с бесстрастным выражением лица.
Раздался низкий тягучий звук, похожий на зов охотничьего рога, и в залу стали входить сурового вида мужчины, облачённые в тёмно-бордовые мантии. Видимо, это и были те, кто сегодня решит мою судьбу.
Разойдясь полукругом, они застыли, мрачно глядя перед собой. Только сейчас я понял, что здесь не было ни одного стула или другой мебели. Наверное, это какая-то традиция, олицетворяющая равное отношение ко всем. Неважно кто ты и из какого сословия, справедливость восторжествует. Что ж, я очень на это надеялся, ведь, судя по здешней морали, наказания должны быть строгими, если не сказать смертельными.
Бесправный, именующий себя Марк, ты обвиняешься в обладании запрещёнными предметами. В их перечень входит оружие Высших и другие инструменты, применимые для разрушения. Что можешь сказать в свою защиту? произнёс один из стоящих людей передо мной.
Поначалу я хотел произнести подготовленную тираду о своей невиновности, воле случая и тому подобном, но перед такими грозными мужами эти мысли быстро выветрились из моей головы. Всё что я смог пролепетать, это жалкие оправдания.
Неважно каким путём эти вещи попали к тебе, и являешься ли ты их законным обладателем. Незнание наших правил не освобождает тебя от их исполнения. Проникая на другой слой, стоило ознакомиться с его порядком. Единственное, что спасает сейчас тебя от «быстрого» вердикта, это внушительная сумма, предложенная за твою голову местной артелью торговцев.
Что-то внутри меня оборвалось и сразу же подпрыгнуло вверх, вцепившись в сердце, заставив его биться в тысячу раз быстрее. Похоже, это был тот шанс, который я ждал. Навряд ли торговцы хотят заполучить меня, чтобы банально убить. По крайне мере, они должны сначала узнать, что произошло, а потом что-то решать. И мне почему-то казалось, что они будут более миролюбиво настроены, чем эти хладнокровные вояки. Поэтому, я со всей поспешностью согласился, что моё наказание никому пользы не принесёт, а так хоть что-нибудь да окупится.
Взглянув на меня пренебрежительно, судья, ведущий разговор, промолчал, слово же взял, стоящий от него справа.
Деньги не имеют значения. Важна лишь честь и справедливость. И, несмотря на то, что мы отдадим тебя Негоцианту, своё ты получишь сполна. Никаких прецедентов быть не должно.
От его речи у меня чуть закружилась голова. Похоже, эти «маньяки» так просто не отстанут. Что же они уготовили мне в качестве наказания?
Мы заберём ту часть тела, что касалась запрещённых предметов. На следующий вопрос нужно ответить правдиво. Ты левша или правша?
С ужасом осознав, что они хотят сделать, я промямлил какую-то несуразицу и, неожиданно ставшее ватным, тело отказалось меня слушаться. Уже падая на пол, я понял, что никто меня ловить не собирается. Так что, перед тем, как окончательно вырубиться я основательно приложился черепом о каменные плиты.
Хотелось перевернуться и принять более удобную позу, но что-то мешало мне. Наверное, опять одеяло завернулось. Находясь ещё в полусне, я вновь попытался изменить своё положение, но что-то уж больно крепко держало мои руки.
Наконец, открыв глаза, я огляделся, и сразу же нахлынуло понимание происходящего. К этому меня подстегнули не только кандалы, что крепко зафиксировали верхние и нижние конечности, но и вспыхнувшие в мозгу моменты перед тем, как я потерял сознание.
Итак, меня хотели лишить одной из частей тела. Наверное, я должен был метаться в ужасе и панически кричать, но странная безмятежность обволокла меня своим невидимым саваном. Где-то внутри меня ещё горел огонёк ясного сознания, твердящий о том, что нужно попытаться выбраться, сбежать. Я слушал его и продолжал спокойно созерцать происходящее.
Тем временем, стоящий рядом человек, совершенно естественным движением достал из располагавшегося перед ним футляра, величаво сверкнувший на луче света, топор. Это было поистине могучие орудие, созданное чтобы отделять зёрна от плевел и овец от козлищ. В данном же случае вершить правосудие. И это было правильно. Так говорило то, что сейчас было мной.
Сделав несколько пробных взмахов, мужчина, чьего лица я не разглядел, вопросил, будто в пустоту.