Пение стало тоньше и пронзительнее, казалось, будто звуки окутывали голову Бойса, пока их не заглушил вой ледяного ветра.
Он промерз до костей. Его руки намертво стиснули рукоятку меча. Услышав свирепый рев, он с невероятными усилиями поднял клинок. На него бросилось гибкое пахнущее зверем тело. Когти разодрали Бойсу ногу, а рычание оказалось уже у самого его уха. Яростно борясь с холодом, он скинул с себя кошку и ударил мечоммимо.
Теперь странно изменившийся голос Ираты, резонирующий с надоевшим звоном колокольчиков, наполнил всю темноту. И даже сквозь холод и растерянность Бойс почувствовал движение среди невидимых фигур в мантияхдвижение, которое он узнал потому, то его плоть мгновенно сморщивалась, когда Они оказывались рядом.
Снова услышав рычание, он последним, отчаянным усилием поднял меч. На этот раз Бойс не промахнулся. Рычание превратилось в жалобный вой. Кошка с глухим стуком упала на пол и затихла. Фигуры в мантиях стали его окружать, и Бойс понял, что умрет, если они дотронутся до него.
Осталось еще кое-что. Бойс не мог добраться до Ираты, чтобы заставить ее прекратить петь, но Оракул стояла у него за спиной. Он мог дотянуться до нее.
И убить.
Тогда она, по крайней мере, точно не станет пленницей своего злобного двойника. И если умрет Оракул, Ирата, возможно, умрет тоже. Бойс собирался совершить жалкий и отчаянный поступок, но, даже испытывая ужас и отвращение, он понял, что так будет лучше для всех.
Она была очень близко, на расстоянии вытянутой руки. Бойс коснулсявпервые. Прежде ему было интересно, мраморная ли она на ощупь, холодная ли и твердая ли. Она оказалась не холодной. На мгновение это озадачило его, но затем он понял. Бойс так жутко замерз в этой неестественно ледяной темноте, что даже мрамор показался ему теплым.
И когда он притянул ее к себе, обняв за плечи, то почувствовал, как она медленно, почти неохотно, уступает его силе, ее тело согнулось, когда она оказалась в непосредственной близости от меча.
Бойс перехватил меч поближе к эфесу. В ужасной темноте он поднес острое лезвие к ее горлу.
Оракул не шевельнулась. Но он услышал, как ее дыхание участилось.
Очень медленно он наклонил голову и нежно поцеловал ее. И губами Бойс почувствовал тепло, почувствовал, как жизнь медленно возвращается в Оракула Керака. Медленно, плавно она вернулась в мир живых из того места, в котором пробыла так долго.
Ее губы зашевелились от его прикосновения. А сердце забилось более часто. В его руках мраморное тело стало гибким и живым. Связь между ними, которую создала Ирата, стала канатом, непреодолимо тянувшим Оракула через врата забытья и зачарованности. Она пошевелилась, вздохнула...
Заклинание разрушилось.
Оракул высвободилась и исчезла в темноте. И когда она ушла, Бойсу показалось, что голос Ираты ослаб. На одно мгновение его уверенность в этом пошатнулась, но сразу восстановиласьИрата споткнулась на середине фразы. Внезапно он решил, что наконец-то все понял. Они ведь являлись двумя половинками одного существа.
Ирата со всей своей невероятной живучестью высасывала у своей половинки жизненную силу. Когда к Оракулу вернулась жизнь, она могла прийти только из одного источникаиз Ираты. Та, наверное, ощутила, как силы покидают ее, когда Оракул испытала внезапный прилив энергии.
И тут в ледяной темноте внезапно зазвучал новый голосчеткий, холодный, поющий на том же богохульном языке, на котором все еще продолжала говорить Ирата. Оба голоса секунду пели хором: одинхолодный и негромкий, но набирающий силу, другойбогатый, высокий, наполненный страстью, но постепенно слабеющий, пока темноту разрезали новые тона.
Но это был уже не хор. Строфы и антистрофы звенели по всему заледеневшему залу. И когда Бойс услышал пение этого нового четкого голоса, ему показалось, что холод начал понемногу ослабевать. Он снова мог двигатьсяс трудом, но все-таки мог. И слепо шагнул вперед.
Голос сражался с голосом. Во тьме боролись две женщины, которые когда-то были одной. И теперь Бойс узнал правду, скрывающуюся за происходящим. В конце концов Ирата оказалась не единственным человеком, умеющим говорить с Ними. Она была лишь половиной единственного существа, которое было способно на это. Оракул тоже знала, что нужно петь, знала, что Они обязаны подчиняться. И в темноте Оракул продолжала петь, а ее голос постепенно набирал мощь, борясь с голосом Ираты.
Бойс нащупал что-то теплое и дышащее. Даже в темноте он не мог ошибиться. Он схватил ее за талию, и Ирата яростно ударила его, перестав петь. Голос Оракула мгновенно воспользовался паузой и набрал еще силы.
Бойс обхватил руками Ирату. Ее ногти впились ему в щеку. Он прижал ее к себе, сковав руки, и ладонью зажал ей рот. Это было все равно, словно держать одну из кошек Охотника. Ирата сильно ударила его коленом и продолжила извиваться. Бойсу пришлось усилить хватку, и ему показалось, что ее ребра могут сломаться под его нажимом. Но зато она не могла говорить.
Голос Оракула беспрестанно лился громким и четким нечеловеческим пением. Это было просьбой... это было мольбой.
Окружающая темнота начала светлеть. За мотающейся головой Ираты Бойс увидел, как фигуры в мантии двигаются замысловатым ритуалом вокруг мраморной девушки, чей голос все еще разносился по залу. Он посмотрел и отвернулся, борясь с дрожью, мучившей его всякий раз, когда его взгляд даже мельком скользил по неясным фигурам.
Но что-то произошло.
Ирата в его руках внезапно застыла. Что-то пролетело мимо, обдавая холодом, и Бойс на мгновение ослаб от ужаса. Затем в проясняющейся тьме завибрировал одинокий звон, похожий на удар гонга.
И Бойс почувствовал, как Ирата в его руках... тает...
Когда он снова смог видеть, комната была уже пустой. Он не совсем осознавал, что пол под ним поднимается и опускается огромными волнами, поскольку нечто приковало его взгляд, как заклинание. В лиловых глазах и ясном улыбающемся лице под железной короной действительно было колдовство.
Теперь ты узнаешь меня... мой дорогой, о, мой дорогойтеперь ты меня узнаешь?
Бойс уже с трудом контролировал собственное тело. Он шагнул вперед, когда пол качнулся у него под ногами, не смея поверить странному доказательству своего пораженного разума.
Мы снова одно целое,сказал знакомый голос.
И теперь Бойс вспомнил о том, что было давным-давно и в другом мире. Его сердце отчаянно билось, пока он шел к ней по качающемуся полу, неуверенно вытянув руки.
Их сжали ее теплые пальцы. На него смотрела девушка, которую он зналясная и живая, как Ирата, да, способная ко злу, как Иратано не злая. Ее сила никуда не делась, но ей управляла Оракул, как и когда-то давным-давно.
Она бросилась к Бойсу в объятия и откинула голову с короной, чтобы поднести губы к его губам, улыбаясь как когда-то давно на Земле.
Да, теперь он вспомнил. Это была настоящая Ирата!..
Раскачивающийся пол не дал им поцеловаться. Она отошла назад и встревоженно осмотрелась.
Надо уходить,сказала Ирата.Жаль... но если ты не собираешься остаться тут навечно, нам нужно уходить как можно быстрее.
Бойс посмотрел туда же, куда и она. Через стеклянный потолок, абсолютно прозрачный, если не считать туман снаружи, он увидел городские крыши, горы за ними, Керак, венчающий вершину одной из них. И Керак медленно отдалялся. Горы двигались... нет, не горы, двигался Город.
Связь разрушена,объяснила девушка в его объятиях.
Бойс не мог думать о ней как об Ирате, хотя знал, что это ее настоящее имя.
Я больше не являюсь якорем, удерживающим тут Город, и течение относит его. Как думаешь, что нам делать, Уильям Бойс?
Он опустил руку, чтобы дотронуться до пояса, где через одежду все еще прощупывался слабый холод кристалла. Да, камень все еще был на месте.
Вернемся назад,ответил Бойс.Обратно на Землю, если сумеем.
Да,кивнула Ирата,я надеялась, что этот Город когда-нибудь перестанет быть моим местом. Мое место рядом с тобой... если ты этого хочешь.
Он улыбнулся и наклонил голову, чтобы убедить ее, но девушка улыбнулась в ответ и нежно оттолкнула его.
Позже, позже, мой дорогой. Мы... смотри.
Бойс повернул голову.
Джамай!с трепетом в голосе воскликнул он.
Но тем не менее он не увидел ничего страшного. Да, жуткое и трагическое, но почему-то совсем не странное в этом странном и беззаконном месте.