К его удивлению, лежащая на руке голова немного пошевелилась. Очень медленно, с бесконечными усилиями, большие плечи расправились, и маг чуть переместил голову набок и простонал.
Бойс осознал, что стоит на коленях рядом с низким столом и трясет Танкреда за плечо.
Ты слышишь меня?настойчиво спрашивал он.Танкред, ты не спишь?
Маг не бодрствовал. Но и не совсем спал. Каким-то образом за пару секунд до прихода магии и захвата Керака Танкред сумел произнести какое-то защитное заклинание, частично нивелировавшее эффект сна. Возможно, подумал Бойс, оно было связано с тлеющим пеплом, наполнившим комнату облачками розоватого дыма и ароматом цветов.
Танкред!повторил Бойс.Ты слышишь меня?
На этот раз Танкред приоткрыл веки, и его черные глаза посмотрели на лицо Бойса сквозь пленку сна. Выглядело так, будто маг взглянул на него через занавес, который он, будучи живым, бодрствующим и нетерпеливым, никак не мог поднять.
Я могу доверять Оракулу, Танкред?встряхнув плечо под темной мантией, настойчиво спросил Бойс.На Керак наложено заклятие,ты это знаешь? Оракул велит мне убить Гиллеама. Она говорит правду, Танкред?
Приоткрытые глаза мага ненадолго озарил свет. Губы под густой бородой шевельнулись. Танкред изо всех сил пытался разорвать магические путы, сковывающие его. Бойс увидел, как на толстой шее вздулись вены, а темное лицо, сильно загоревшее под светилами Святой Земли, тем не менее, еще больше налилось краской от напряжения.
Но Танкред не мог говорить. Пелена сна была слишком тяжелой. Маг последний раз судорожно оторвал голову от согнутой руки, и Бойс увидел, что тот кивнулдважды. Этого было достаточно. Он получил ответ.
Затем Танкред тяжело вздохнул и снова погрузился в сон на столе, пока бесполезный пахнущий цветами дым незаметно окутывал его.
Убить Гиллеама,услышал Бойс собственный шепот в тихой комнате.
Окружающий воздух содрогнулся. Нетна этот раз не только воздух. Пол под ногами тоже стал дрожать. Слышалась поступь тяжелых сапог, каждый шаг сотрясал заколдованный Керак до самого основания.
Внезапно Бойс ощутил, что сердце громко застучало в такт приближающимся шагам, дыхание стало прерывистым, а волнение окутало его, как сон окутал замок Керак. Ненависть к Гиллеаму стала чем-то осязаемым. Теперь, внезапной вспышкой, Бойс осознал, что вся его жизнь в Кераке вела к этому единственному моментук убийству Гиллеама. Ему показалось, что именно для этого он был рожден и жил до этого страшного часа.
Тут не было никакой логики. Смутно Бойс понял, что так наверняка предопределила судьбаиначе почему он один не уснул, когда в Керак пришел разрушитель? Но сейчас было не время размышлять об этом. Не время раздумывать, почему лорд Керака пришел уничтожить замок. Бойс на какой-то период лишился рассудка. Остались лишь ненависть и возбуждение перед битвой.
Шаги сотрясали лестницу, словно по ней поднимался гигант, который был уже совсем близко. В воздухе гремело от его поступи. Бойс смутно осознал, что вокруг носятся какие-то невидимые создания, задевающие его одежду. Но у него не было времени думать об этом.
На столе Танкреда, рядом с его обмякшей вытянутой рукой, лежал меч. Бойс схватил его, вытащил из ножен и покачал в руке. И как только он это сделал, рукоятка словно ударила его током, а Танкред, лежащий на столе, шевельнулся и резко вздохнул. Меч сам двигался в ладони Бойса. Сам описал дугу в наполненном ароматом цветов воздухе и вернулся на место.
Бойс сразу же понял, что это магический меч.
Снаружи донесся смех, глубокий, дикий хохот, который принадлежал Гиллеаму лишь отчасти. Таких необычных звуков Гиллеам никогда не издавал. Затем, впервые с тех пор, как на Керак наложили заклятие, Бойс вспомнил Хью де Мандо и то, как странно он изменился, побывав в Городе крестоносцев.
ГЛАВА VIIВероломный крестоносец
Украшенная звездами дверь распахнулась с грохотом, дважды отразившимся эхом в комнате Танкреда. Розоватый дым дико закрутился. В дверном проеме появилась огромная фигура Гиллеама. Он порывисто смеялся, сотрясаясь всем телом, и Бойсу показалось, что этот звук разносится по всему опутанному магией Кераку, погрузившемуся в тишину.
Огромный меч Гиллеама был в его могучем кулаке и сверкал в тусклом воздухе кельи Танкреда. Его лицо не было веселым. Да, он смеялся, но только губы весело морщились. Глаза же крестоносца выглядели так же, как и у Танкреда, а на самодовольном и упрямом лице лежала тень, ужасная тень.
Танкред!взревел Гиллеам голосом, который должен был бы разбудить всех спящих в замке.Танкред, настал час твоей смерти!
Он тяжело ступил впередвся комната содрогнулась от этой нечеловеческой поступии занес огромный меч над головой мага.
Каким-то дальним уголком разума Бойс внезапно и с абсолютной уверенностью понял, что это не настоящий Гиллеам. Вражда между ними была кровной, связь походила, скорей, на родство, которое нельзя разрушить самостоятельно.
Гиллеам, покинувший Керак и выкрикивающий теперь угрозы Танкреду, никогда бы не проигнорировал Бойса, стоящего с мечом в руке. Нетэтот Гиллеам был уже не тем, кто покинул замок.
По своей собственной воле меч в руках Бойса описал светящуюся дугу. И сделал это как раз вовремя. Меч Гиллеама уже падал, и через секунду голова мага покатилась бы по расписному столу.
В воздухе раздался грохот, словно столкнулись две молнии. Сталь заскрежетала о сталь, посыпались искры. Гиллеам проревел тяжеловесное ругательство на языке, который Бойс никогда не слышал раньше (Бойс предположил, что именно на нем разговаривали в Городе Колдунов), и огромный меч поднялся снова, разрезая кольца дыма над головой Танкреда.
Это был странный бой. В дни крестоносцев жили закаленные люди. Могучие мечи, которыми они размахивали, были такими тяжелыми, что современный человек вряд ли бы сумел поднять один из них даже двумя руками. Только магия позволила Бойсу отражать ужасные сокрушающие удары Гиллеама, сыплющиеся один за другим. Магия и ловкость меча, сражавшегося по собственной колдовской воле... и то, что Гиллеам еще ни разу не направил меч на самого Бойса.
Гиллеамдвижимый магией, с мрачным лицом, которое было не совсем лицом Гиллеама,пришел в Керак только с одной целью. Он пришел убить мага Танкреда. Все его удары были направлены на спящего Танкреда. Бойсу приходилось держать стальной щит магического меча между Гиллеамом и магом. Ему приходилось сражаться не за свою жизнь, а чтобы защитить Танкреда от страшной угрозы.
Молния сверкала в келье всякий раз, когда огромные мечи налетали друг на друга. А сапоги Гиллеама оглушительно стучали по каменным плитам, сотрясая каждым шагом весь замок. Он был больше чем человекомколдовским божеством, хозяином грома и молний. Но это существо сражалось вслепую, как и ходило, и за его высокомерным, мрачным лицом скрывался вовсе не Гиллеам.
Развязка наступила неожиданно. Бойс понял, что не принял в этом участия. Он чувствовал, как меч сам по себе орудует его рукой, а затем оружие внезапно взмыло вверх, словно ликуя, и метнулось молниеносным горизонтальным движением, нырнув под руку Гиллеама и ударив крестоносца по толстой шее, защищенной кольчугой.
Ужасный был это удар. Он должен был сорвать голову Гиллеама с плеч. Но такого не случилось. Посыпались искры, словно лезвие ударило по стали вместо мышц и плоти. Вспыхнул настоящий фонтан света, раздался оглушительный звон, словно кто-то со всей силы ударил в гонг.
Такова воля Бога! Такова...странным бездыханным голосом завопил Гиллеам, будто это было единственное, чего он хотел добиться.
Затем все необъяснимо и неописуемо изменилось прямо у Бойса на глазах. В келье, еще звеневшей от молний и грома, оставшихся после битвы заколдованных мечей, внезапно наступила тишина. Гиллеам падал.
У него медленно подкосились ноги. Двусторонний меч выпал из ослабевших рук и со звоном упал на каменный пол. Крестоносец опустился на колени и очень плавно, казалось, проплыл вперед и лег ничком. Бойс услышал мощный выдох, когда Гиллеам наконец перестал шевелиться.
Затем к Бойсу снова вернулся слух, и замок Керак пробудился.
А на расписном столе вздохнул и пошевелился Танкред. Тоже самое происходило по всему замку, пока пробуждались спящие. Воздух больше не содрогался от каждого движения Гиллеама. Он снова стал обычным человеком с человеческими возможностями. И взглянув на него, Бойс удивился, но не так уж сильно, увидев, что толстую шею крестоносца опоясывает сломанное кольцо.