Гаунт? позвал подошедший Читель.
Одну минуту.
Гаунт, во имя Трона
Просто дайте мне одну минуту, майор, более твердо произнес Ибрам, работая изо всех сил и не оборачиваясь к другому офицеру.
Я сейчас не в том настроении, Гаунт, прорычал Гален.
Просто подождите! огрызнулся комиссар.
Расширив дыру, он обнажил нечто вроде небольшой полости или запечатанного алькова. Отбив ещё немного камня, Ибрам подхватил фонарь и уставился внутрь.
Трон!
Что там? спросил майор, нависая над ним. Что ты видишь?
Просунув внутрь обе руки, Гаунт очень аккуратно, благоговейно извлек наружу то, что хранилось в нише.
Оно было древним, запыленным и, совершенно очевидно, поврежденным.
Оно было шлемом от доспеха Адептус Астартес.
Чтоб тебя! выразился Гален.
Положив шлем, Ибрам немного обтер его от пыли.
Железные Змеи, объявил комиссар.
Откуда ты знаешь?
Учился в схоле, ответил Гаунт. И меня особенно привлекали ордена Адептус Астартес. Вот этосимвол Железных Змеев Итаки.
А почему его замуровали в стене? спросил Бреччия.
Майор посмотрел на Ибрама.
Адептус Астратес могли оставить нечто настолько ценное только в том случае, если это место что-то значило для них, сказал комиссар.
Именно! Значит, святилище здесь, сделал вывод Читель.
Или это предупреждение, Гаунт посмотрел на вокс-офицера. Послание для командования наступлением, мой код безопасности. Запросите инструкции, сообщите им, что я хотел бы переговорить с кем-нибудь из тактического командования, у кого имеется доступ к архивам. Передайте, что мы будем ждать и держать позицию здесь до окончания артобстрела, если понадобится.
Гаунт! рявкнул майор.
Повернувшись, Ибрам посмотрел на командира разведотряда. Он не припоминал, чтобы Гален раньше так выходил из себя.
Майор жестом позвал комиссара за собой, в сторону от солдат.
Трон тебя подери, Гаунт, прошипел Читель, как только Ибрам подошел к нему достаточно близко, с меня хватит. Ты перешел черту, и я буду говорить с генералом о твоем поведении. Ты не можешь отдавать приказы и не командуешь здесь. Ты серьёзно превысил свои полномочия и
Тогда начните отдавать приказы, в которых есть смысл, таким же пониженным голосом ответил комиссар. Со всем уважением, сэр, но вы игнорируете очевидное. Здесь есть вопросыочень много вопросов, на которые нужно ответить, прежде чем продолжать выполнение задания.
Да ну? Например?
Гаунт поколебался, вспоминая символ змея, выгравированный на шлеме, и то, как мгновенно связал его с операцией, названной в честь пресмыкающегося. Глупостьтакие связи можно было углядеть с любым местом в Галактике, они ничего не значили. Просто ещё один пример его слишком-уж-ненадежного «нутряного чувства». Только на этот раз оно казалось очень даже надежным.
Комиссар не мог объяснить, что именно чувствует, и знал, что Читель всё равно отмахнется, если он попытается. Однако же, Гаунт вспомнил, чему учил его Октар: «На войне, Ибрам, настоящее значение имеют только те инстинкты, которые настолько резки и сильны, что их не передать словами».
Думаю, вы ошибаетесь.
Ты о чем, Гаунт?
Я о том что ваши решения как командира вызывают вопросы. Вы могли пренебрежительно относиться к моей образованности, сэр, но это не мешало мне восхищаться вашим врожденным умом и быстротой мысли. Сейчас вы, кажется, не пользуетесь ни тем, ни другим. Я прошу вас рассуждать здраво.
Читель, покраснев лицом везде, кроме лба, начал уже не пониженным голосом объяснять Гаунту, что думает о нем. Ибрам, позволяя майору выговориться, отступил назад, даже не слушая его. Приняв решение, комиссар начал как можно точнее вспоминать содержание ст.297 Свода Комиссариата.
«В соответствии с полномочиями, данными мне моим званием, и положениями, приведенными в статье 297-ой Свода, имею сообщить вам, что ваши действия в качестве командующего офицера найдены несостоятельными, в связи с чем вы отстраняетесь от руководства вплоть до дальнейших уведомлений».
Гаунту ещё ни разу не доводилось прибегать к порицанию на командном уровне. Это был серьезный шаг, и, как только Читель прекратит разглагольствовать, Ибраму придется посмотреть ему прямо в глаза и повторить вслух формальные фразы.
Комиссар надеялся, что доказательств хватит для оправдания столь радикальных мер. Если нет, то его карьера на этом закончится.
Сэр!
Разом обернувшись, Ибрам и Читель увидели подходящего вокс-офицера. Тому было очень не по себе.
Сэр, я отправил ваше послание, как вы приказали. Передал, точно указав, что «мы будем ждать до окончания артобстрела, если понадобится».
И? спросил Гаунт.
Артобстрел завершился три часа назад, сэр.
Все молчали. Взглянув на Чителя, комиссар заметил, что выражение лица майора изменилось. Вновь содрогнулась земля, и по стене туннеля прошуршала струйка песка.
Повернувшись, Ибрам снова взошел по рампе. Подойдя к заглушке, комиссар снял перчатку и приложил ладонь к скалобетонной поверхности.
Стена вибрировала, нечто, скрытое массивной затычкой, извивалось и толкалось глубоко под землей, пытаясь выбраться наружу.
Гаунт обернулся к Чителю.
Прекращаем миссию, немедленно.
И тут позади них внезапно началась стрельба.
Все мгновенно рассыпались по пещере, отчаянно ища укрытия от визжащих лазвыстрелов. Ныряя за опорную балку, Гаунт успел заметить, что Вэл Десрюиссё вырвал оружие у рядового Геббса и открыл огонь, убив солдата. Ещё двое гирканцев лежали на земле, мертвые или тяжелораненые, и по древнему кафельному полу растекался кровавый узор.
Изыскатель отступал вглубь каверны, стреляя очередями от бедра. В тесном пространстве этого было достаточно, чтобы заставить всех залечь.
Снять его! Огонь на поражение! закричал было Гален, но тут же глухо простоналлазвыстрел зацепил его левый локоть и майор, крутнувшись, рухнул на землю. Пригибая голову, Ибрам бросился к Чителю через открытое пространство.
Я в порядке! В порядке! прорычал майор, сжимая раненую руку. Просто достань ублюдка!
Гаунт, уже вытащивший болт-пистолет, кивнул и начал выкрикивать приказы бойцам, которых прижало рядом с ним.
Тем временем Десрюиссё занял хорошую позицию в задней части помещениянаходясь в укрытии, он держал под контролем все возможные сектора атаки. Это четко указывало на военную подготовку, и нападение на безумца до того, как тот расстреляет боекомплект, стало бы самоубийством.
Но, осознал Ибрам, времени у них не было. Десрюиссё сконцентрировал огонь в области заглушки и рампы, пытаясь попасть в контейнеры с зарядами, оставленные Бреччией.
Он хотел, чтобы взрывчатка детонировала.
Комиссар вздрогнул, увидев, как лаз-заряд отражается от края одного из стальных ящиков. Гелевые шашки могли выдержать достаточно грубое обращение и не взорваться, но не хотелось проверять, как они перенесут прямое попадание из лазгана.
Зеннет! крикнул Гаунт снайперу отряда, занявшему укрытие на другой стороне пещеры. Боец расположился за грудой каменных блоков, держа длинный лазган, но с такой позиции он не мог гарантированно снять «археолога».
Я попробую дать тебе один шанс! заорал Ибрам, перекрывая звуки стрельбы. Не разбазарь его!
Кивнув, Зеннет навел оружие.
Глубоко вздохнув, Гаунт резко рванулся вперед, паля из болт-пистолета, который держал обеими руками. Хотя это и было мощное оружие, ни оно, ни какое-либо другое в распоряжении отряда не обладало достаточной пробивной силой, чтобы достать Десрюиссё в его укрытии. Однако же, масс-реактивные заряды детонировали при соударении, и, в отличие от лаз-выстрелов бойцов Чителя, просто выбивавших искры, откалывающих кусочки или оставляющих шрамы на стене, болты порождали серию опустошительных взрывов, разбрасывающих во всех направлениях пыль и осколки.
Этого хватило, чтобы заставить изыскателя занервничать и среагировать. Он бросился в сторону, под прикрытие ближайшей колонны.
И открылся на секунду.
Зеннет произвел выстрел, и длинный лазган взвыл.
Гирканцы смотрели на тело убитого. Разорвав комбинезон Десрюиссё, комиссар обнажил старую татуировку на груди «археолога».
Никому бы не захотелось глядеть на неё слишком долго.
Культист, пробормотал Читель, которому Дэнкс бинтовал локоть.
Харизмит, я полагаю, отозвался Гаунт, выпрямляясь.
Проверь остальных членов изыскательной команды, повелел он Хисколу. Пусть их разденут и осмотрят на наличие подобных меток. Может, он работал один, внедрившись к настоящим археологам, но я в этом сомневаюсь.
Хискол кивнул.
Значит, задумчиво произнес майор, Разрушительные Силы хотели, чтобы мы сделали за них всю грязную работу?
Что-то скрывается за этой заглушкой, ответил Гаунт. Нечто, желающее выбраться наружу. Несомненно, оно оказалось бы огромной помехой для наступления на Формал-прим, а возможно, весь крестовый поход забуксовал бы здесь.
Комиссар снова взглянул на затычку.
Судя по всему, культ не имел доступа к взрывчатке, поэтому они пытались обманом заставить нас открыть проход.
Что вы собираетесь указать в рапорте? спросил Читель.
Святилище найденовот только не наше.
Гаунт помолчал.
Хотя нет, Железные Змеи давным-давно запечатали проход и оставили предупреждение Я думаю, что подношения здесь оставляли в честь космодесантников и их деяний, а не того, что скрывается внутри. Вот наше святилищевнешняя стена, намоленная за долгие годы.
Убрав болт-пистолет в кобуру, комиссар продолжил.
Проинформируем Инквизицию, и пусть она разбирается с этим делом. Скорее всего, участок изолируютнекоторые вещи лучше оставить погребенными, для блага Империума.
Он посмотрел на поврежденный шлем.
Вот это, впрочем, надо попробовать отослать обратно на Итаку, со всеми почестями.
Земля содрогнулась.
Гаунт, тихо начал Гален, а что насчет нашей с вами размолвки? Я хотел бы
Ибрам покачал головой.
Мы попали в сложное положение, и оба поступали так, как считали нужным. Так будет сказано в рапорте.
Но
Для блага Империумапомните? или, как минимум, гирканского полка, некоторые вещи лучше оставить погребенными.
Земля снова содрогнулась.
Думаю, пора выдвигаться отсюда, заметил Читель, и комиссар кивнул.
Послушайте, я благодарен вам за такую позицию, Гаунт, продолжил Гален. Мне очень жаль, что я проявлял неуважение. Думаю, что вас ждет блестящая карьера, и этому не помешают старые ублюдки вроде меня. Возможно, однажды вам доведется служить вместе с майором, который будет вести себя почтительнее, а?
Читель попытался весело усмехнуться.
Уверен, так оно и будет, сэр, ответил Ибрам Гаунт.
Дэн АбнеттПервый и единственный
В честь победы великого военмейстера Слайдо на Кхулене, Верховные лорды Терры возложили на него священный долг возглавить освободительный крестовый поход в миры Саббатыскопление в сотню обитаемых систем на границе сегмента Пацификус.
На кораблях могучего боевого флота в миры Саббаты вступила армия Имперской Гвардии числом около триллиона. Ее поддержали Адептус Астартес и Адептус Механикус, чтившие соглашения с военмейстером Слайдо. По прошествии десяти кровопролитных лет упорного наступления, Слайдо одержал великую победу на Бальгауте, открывшую путь к самому сердцу миров Саббаты.
Но на этом поле битвы Слайдо нашел свою гибель. Его генералы погрязли в ссорах и распрях, желая занять его место. Наиболее вероятным его преемником был действительный верховный лорд-генерал Дравер, но Слайдо успел назначить молодого командираМакарота. Во главе с военмейстером Макаротом крестовый поход шагнул в свое второе десятилетие и глубже в миры Саббаты. К битвам, в сравнении с которыми Бальгаут казался всего лишь жалкой перестрелкой.
Часть перваяНубилийский Пролив
Над поверхностью многотонной глыбы нефрита, медленно вращавшейся в пустоте, низко шли два перехватчика типа «Фауст». Они сбросили скорость, двигаясь по инерции. Свет тормозных огней струился по стальной обшивке. За перехватчиками расстилалась шафрановая дымка туманности, называемой Проливом Нубилы. Она тянулась на тысячи световых лет, окутывая окраины миров Саббаты мутным покровом.
«Фаусты» формой напоминали наконечники стрел длиною в сотню шагов от острого носа и до срезанной кормы. Это были небольшие мощные корабли, похожие на зазубренные шпили собора, контрфорсные арки надстройки скрывали двигатели на корме, бортовую броню украшали имперские орлы и зеленые опознавательные знаки флота сегмента Пацификус.
Заключенный гидравлической рамой безопасности в командирском кресле ведущего корабля, капитан летного крыла Тортен ЛаХейн снизил темп сердцебиения вместе со скоростью машины. Синхронные контакты мыслеуправления, встроенные в его мозг жрецами Адептус Механикус, делали его организм частью древних систем корабля. Он жил и дышал каждым движением, энергетическим импульсом и сигналом машины.
ЛаХейн был ветераном с двадцатью годами службы за плечами и пилотировал перехватчик «Фауст» так долго, что воспринимал его как продолжение собственного тела. Он оглянулся на навигационную рубку под командирским мостиком, где работал его офицер-наблюдатель.
Ну, так что? спросил он по внутренней связи.
Наблюдатель сверил свои вычисления с мерцающими на дисплее символами.
Право руля пять градусов. По словам астропата, нам нужно последний раз пройти по краю газового облака и возвращаться к флоту.
Послышался шепот. Сгорбившийся в своей люльке астропат вздрогнул. Сотни тонких проводов тянулись от разъемов в его черепе к мощным сенсорным устройствам в днище «Фауста». Каждый провод был отмечен желтым кусочком пергамента, покрытым письменами. Меньше всего ЛаХейн хотел знать, что там написано. Пахло уже прогоркшими маслами и ладаном.
Чего он бормочет? поинтересовался ЛаХейн.
Кто его знает? пожал плечами наблюдатель. Кому какая разница?
Мозг астропата постоянно обрабатывал огромные массивы астрографических данных, вливавшихся в него через сенсорные системы корабля. Кроме того, он следил за окружающим варп-пространством. Маленькие патрульные корабли с астропатами на борту были системой раннего оповещения флота. Такая работа выматывала разум псайкера, поэтому стоны и гримасы на его лице никого не беспокоили. Бывало и хуже. На прошлой неделе корабль ЛаХейна шел через поле астероидов, богатых никелем, и псайкер забился в конвульсиях.