Плох муж. Куда идти? Плох муж!
Вот один,прошептал молодой человек, указывая пальцем. В двадцать втором окне (а может быть, и в сорок третьем) виднелись трое мужчин и женщина, сидевшие за грубым столом, на котором среди разбросанных игральных карт стояли три темные бутылки и пять дешевых стаканов с вином.
Это Куница. С ним Саранча и Златоглазка. Они братья. Я думаю, что женщинаЛевкой.
Птица только встряхнулась, расправила черные крылья и распушила перья в попытке стать если не сухой, то хотя бы чуточку менее мокрой.
У Златоглазки есть карабин. Видишь вон там, в углу? У всех них есть ножи, даже у Левкой. Если бы я сейчас ударил багром Куницу, они бы вышли и убили меня, и...За вспышкой, которая могла бы показать его напряженные черты тем, кто сидел внутри,если бы кто-нибудь из них смотрел в окно,последовал раскат грома, который смел его последние слова.
Я собирался покончить с собой,голос молодого человека был неестественно ровным,как только найду тело Лилии и присмотрю, чтобы его достойно похоронили.
Плох, плох.
Да, такбыло.Улыбка тронула его губы, превратившись в широкую ухмылку.Я бы убил не того человека, не так ли? Но сегодня ночью я убью и Куницу, и себя. Птичка, тебе лучше убраться с дороги, пока Златоглазка не начал стрелять.
Стальной крюк врезался в окно. Куница успел только резко дернуть головой, наполовину повернувшись на стуле, как острие вонзилось ему в загривок.
Оно не перерезало ему позвоночник или яремную вену; не было страшного потока крови, как бывает, когда перерезают эти вены (на самом деле это артерии); но оно пронзило толстые мышцы, глотку и трахею, и вышло из передней части его горла после того, как разрушило его гортань.
Куница рывком был поднят с места, и его неудержимо потащило к окну. Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле, возможно, целые полсекунды, прежде чем он уперся обеими руками в стену.
Хорош крюк!воскликнула черная птица, качая головой.
Показались голова и шея Куницы, теперь уже сильно кровоточащие. За ними последовали его плечи, более мягкие и податливые, чем представлялось возможным до крюка. Нож он держал в правой руке и, казалось, надеялсяможет быть, даже намеревалсяударить им молодого человека, когда тот появится.
Но сил ни на что подобное у него не осталось. Молодой человек уперся ногами, насколько это было возможно на затопленной улице, напряг все тело, ожидая свинцовую пулю из окна или входной двери, и изо всех сил рванул, увлекая умирающего Куницу за нависшую солому под проливной дождь; наконец тело вывалилось в окно под оглушительный раскат грома и растянулось на земле, корчась в грязи. Алые струйки крови текли из его открытого рта, но их тут же смывал серебряный поток.
А теперь,сказал молодой человек черной птице под карнизом,они выйдут и убьют меня, и я буду с ней.
Никто не вышел из парадной двери, и молодой человек не смог собраться с духом, чтобы заглянуть внутрь через разбитое окно.
В конце концов он опустился на колени в грязь и взял нож из безвольной руки Куницы.
Этот нож убил ее,сказал он птице.Я собираюсь бросить его в этот пруд.Он помолчал, покусывая нижнюю губу, пока воображение рисовало ему нож, погружающийся в воду и, случайно, вонзающий свое длинное острое лезвие в горло Лилии.
Но не раньше, чем я вытащу ее оттуда.
Нож хорош,объявила птица, которая вовсе не собиралась этого делать. Сама по себе она призывала к ненасилию:Не резать!
Молодой человек не обратил ни малейшего внимания ни на одно из этих замечаний, а может быть, и не расслышал их. Маленьким перочинным ножичком он разрезал ремень мертвого Куницы. У него самого ремня не было, но он сунул нож в ножны, которые взял у Куницы, и засунул ножны за пояс своих промокших брюк, за правое бедро.
Высвободив крюк, он выпрямился. Секунду или две он стоял и ждал, глядя на разбитое окно, которое потемнело.
Они не выйдут,сказал он птице и тихо засмеялся.Они боятся меня больше, чем я их, по крайней мере сейчас.
Медленными большими шагами он пошел по залитой дождем улице, каждый шаг заканчивался по щиколотку в грязи и воде.
Теперь мы охотимся на Сервала,пробормотал он, отходя от дома с разбитым окном и думая, что птица последовала за ним.На самом деле мы всегда охотились на Сервала.
Птица уже проглотила правый глаз Куницы и как раз извлекала левый, так что почти не обратила на него внимания.
Она настигла молодого человека у входа в таверну, нырнув с высоты дымохода и мокро шлепнувшись ему на плечо. Трое пьяных мужчин, чье присутствие в дверях мешало ему войти, окружили его, чтобы посмотреть на птицу, и он смог пройти сквозь них, войдя в атмосферу тепла и дыма, сильно пахнущую пивом.
Птица, увидев пламя в дальнем конце комнаты и обнаружив с неподдельным восторгом, что дождь больше не льет, воскликнула: «Хорош мест»и полетела прямо к камину, приземлившись там в маленьком облаке пепла и расправив крылья, чтобы высохнуть с большим удовлетворением.
Мужчина за стойкой громко рассмеялся (как и половина его клиентов) и налил молодому человеку немного пива.
Просто для начала.
Молодой человек не обратил на это внимания. Его взгляд был прикован к крепкому мужчине, даже моложе его, сидевшему за столом в центре комнаты.
Плохого вечера, Бульдог,тихо сказал он.
Как ни шумно было в комнате, Бульдог, казалось, услышал его слова; секунду или две он свирепо смотрел на него, а молодой человек смотрел на него, как кошка на мышиную нору.
От каминной полки донесся голос черной птицы: «Плох муж! Резать дев!»и Бульдог крикнул: «Уберите это отсюда!»и швырнул стакан в птицу.
Стакан ударился о камни каминной трубы, осыпав птицу осколками стекла. На один удар сердца в комнате перестало быть шумно. Затем молодой человек взял маленькую кружку пива, которую ему дали минуту назад, и швырнул ее в Бульдога.
Убирайся отсюда!Это был Козел, и, говоря это, он подал знак двум здоровякам, потягивающим пиво за столиком в глубине зала. Они поднялись как один.
Положив крючковатый багор на плечи, молодой человек поднял обе руки.
Ты не обязан меня выгонять. Я полностью согласен. Я ухожу.Когда он выходил за дверь, птица подлетела к его плечу.
Они вместе ждали под дождем, он стоял, опершись на шест, а черная птица мрачно сидела на крюке, который убил Куницу.
Нет честн,что-то в птице, что было не птицей, настойчиво бормотало молодому человеку, и птица повторяла это снова и снова:Нет честн! Нет честн!
Из таверны донеслось рычание сердитых голосов, сопровождаемое двойным ударом двух ударов, нанесенных так быстро, что их можно было принять за один.
Вот. Возьми его. Он тебе понадобится.Предмет оказался карабином, сунутым молодому человеку кем-то, вышедшим из тени, таким же мокрым, как и он сам.
Гимнура? Это ты?
Свет, льющийся из дверей таверны, был заблокирован громоздкими телами Бульдога и еще одного человека, который вытолкнул Бульдога и захлопнул дверь. Гимнура, прижав палец к губам, исчез в тенях улицы.
Молодой человек воткнул свой шест в грязь и прицелился из ружья, которое ему дали, а птица полетела под прикрытие карниза, уселась на подоконник и повторила:
Атас! Нет честн!
Указательный палец молодого человека нащупал спусковой крючок. Он никогда не стрелял из карабина и не особенно горел желанием начинать.
Бульдог медленно поднял руки:
Ты собираешься всадить в меня пулю, Жаворонок?
Молодой человек покачал головой:
Вчера ты убил Лилию, а я...
Я этого не делал! Это был Сервал, Пас свидетель.
Сегодня ночью я тебя убью.Где-то должен был быть предохранитель, который нужно было снять большим пальцем; он вспомнил, что кто-то сказал ему об этом много лет назад, и его большой палец искал кнопку, рычаг, или какую-то другую задвижку.
Возможно, это был Сервал. Я не знаю, и мне все равно. Даже если это так, ты помог ему, и для меня этого достаточно.Он попытался сжать палец на спусковом крючке и обнаружил, что не может этого сделать.
Они тебя достанут.Голос Бульдога был хриплым от бренди.Они схватят тебя, и ты получишь пулю в живот, как и я.
Молодой человек заколебался. Есть ли в стволе готовый к стрельбе патрон? Он знал, что карабины часто носят без них, только с полным магазином. Надо переместить рукоять затвора вперед, чтобы карабин был готов. Он попытался потянуть ее левой рукой, но она не поддавалась.