Открыв мешочек на своем ремне, Флинкс достал маленькую трубочку, распечатал ее и выдавил немного мази на раскрытую ладонь. Язык Пипа тут же метнулся в ее сторону, и ему пришлось использовать другую руку, чтобы прижать ее голову к своему плечу. Сняв голенище сапога на правой ноге, он нанес мазь на распухшую, слегка покрасневшую кожу. Сразу же его раненая лодыжка наполнилась успокаивающим теплом. По его мнению, пара аппликаций должна вернуть напряженное место в норму.
Между тем, он постарается расслабиться и узнать как можно больше о своих хозяевах, прежде чем придет время прощаться с ними. К счастью, за исключением их вполне понятных взбудораженных эмоций, все было тихо внутри него, как и снаружи.
Я вижу, вы здесь довольно изолированы,пробормотал он в трубку переводчика.
"О нет." Сторра поспешил его поправить. «У нас много ближайших соседей. Это продуктивный район рыболовства и выращивания, хорошо населенный». Ее Сенситивы наклонились к нему, но не вступали в контакт. «Поскольку предки Эббанаи были одними из последних, кто заселил этот полуостров, наш дом находится дальше всех. Но между нами и Метрель-Сити много сотен дворов и несколько деревень.
Это невозможно, подумал Флинкс. Каким бы ни был мир, если бы он был населен разумными существами, способными хотя бы к познавательному мышлению, их спроецированные чувства неизменно находили его задушенным бесконечным потоком эмоций. Борьба с игнорированием этого постоянного эмоционального давления была одной из самых трудных вещей, которые ему приходилось делать в жизни. Вот почему он не возражал тратить так много времени на путешествия между мирами. Только в безбрежности межзвездного пространства его разум мог быть полностью спокойным, свободным от бесконечных бурь любви, ненависти, желания, вожделения, страха, неуверенности и всех других эмоций, которым разум был унаследован . Оказавшись в обитаемом мире, он постоянно боролся за то, чтобы эта эмоциональная болтовня была отодвинута достаточно далеко на задний план, чтобы он мог сохранить свое здравомыслие. Менее сложные анималистические эмоции он мог игнорировать.
Чувствуя неуверенность, озабоченность и эмоции только двух своих хозяев, он, естественно, предположил, что приземлился в малонаселенной местности. Теперь они настаивали на том, что реальность была иной. Могло ли местное ментальное состояние вещей быть чем-то большим, чем казалось на первый взгляд? Осторожно, он протянул руку со своим Талантом; поиск, поиск.
Тамдругой набор эмоций. А там другое. И еще. Сторра был честен. Однако, когда он закрыл свою способность восприятия, другие индивидуальные эмоциональные проекции исчезли. И не только они. Он обнаружил, что также может блокировать чувства, которые он получал от своих хозяев.
Сколько он себя помнил, он мог читать эмоции другиххотел он этого или нет. В городах ему иногда приходилось прибегать к музыке или другим формам непрерывного шума только для того, чтобы получить некоторое облегчение от эмоциональной какофонии, перекрывая ее чем-то другим, способным удерживать его внимание. За последние несколько лет он обнаружил, что обладает способностью проецировать эмоции на других.
Но это был первый раз и первое место, где он смог полностью отгородиться от них.
Он сидел ошеломленный, как человек, который только что обнаружил, что может включать и выключать слух по своему желанию. Поскольку его дварранские хозяева неуверенно смотрели на него, он практиковался попеременно воспринимать и затем отключать свой Талант. В какой-то момент их эмоции были здесь, ясные и четкие, как если бы он изучал слова, высеченные на камне. Дальше, с минимальными усилиями с его стороны, все стихло. Тихий и тихий. Типа тишины, которую он никогда не испытывал прежде в своей жизни.
Ему хотелось кричать от восторга.
Лежащая на его плече аласпинская мини-дрэг дивилась приливу жизнерадостных эмоций, охвативших ее хозяина. Она начала любопытные и в конечном счете тщетные поиски его причины.
"Ты в порядке?" Резкое изменение выражения лица инопланетянина встревожило Сторру.
Я я в порядке. Замечательно хорошо, я думаю. Кажется, что этот мир и твойтакойполны сюрпризов.
Эббанай был доволен, сам не зная почему. «Мы рады, что вы находите обстановку приятной. Гостеприимствоотличительная черта моей семьи».
Смазав лодыжку еще одним мазком мази, Флинкс посмотрел на угловатого большеглазого Дварру.Вы не представляете, каким гостеприимным я его нахожу. Может быть, прежде чем я уйду, я найду способ объяснить, почему.
Эббанай взглянул на своего помощника, затем снова на инопланетянина. «Конечно, вам не нужно торопиться. У вас есть вопросы к нам, но у нас есть и к вам».
Флинкс немедленно насторожился. Хотя он уже нарушил ограничения, регулирующие контакты с обитателями миров класса IVb, он полностью намеревался свести к минимуму ущерб, рассказав им как можно меньше о себе, Содружестве и его технологиях. Он полагал, что должен дать этой паре несколько ответов в обмен на их помощь, даже если бы он был вполне способен пережить свою травму без их заступничества.
Но он хотел, чтобы любые ответы на их вопросы были максимально простыми и безобидными.
Трудно было сдержать свой восторг. Если Сторра был честен, то в пределах досягаемости его Таланта находились десятки, а может быть, и сотни полностью осознанных разумов, постоянно генерирующих всевозможные эмоции. И он почти бессознательно закрывал их. Он был среди эмотивов, но его сознание было в покое. Он упивался этой замечательностью.
«Разные нервные пути»,подумал он. Дварра устроены иначе , чем все разумные виды, с которыми он когда-либо сталкивался. Достаточно, чтобы дать ему немного покоя. За исключением внезапных и неожиданных изменений, здесь были интеллигентные люди, среди которых он мог проводить время, не опасаясь непрошенного вторжения неприятных эмоций. Тем не менее, всякий раз, когда он хотел это сделать , он, по-видимому, мог получить к ним доступ с той же легкостью, что и к другим разумным существам. И было что-то еще. У него было б
Она придиралась к нему с тех пор, как он впервые вышел из Учителя, чтобы осмотреть его внешнюю маскировку и свое новое окружение.
Он не испытал даже намека на головную боль.
Его постоянный спутник с детства, они всегда были хуже в цивилизованных мирах, гноились внутри него, пока не взорвались болью, которая в наши дни иногда была достаточно сильной, чтобы вывести его из строя. Во время его недавнего визита к Голдину IV одна такая атака ввергла его в опасную кому. С тех пор, как он прибыл на Арравд, исчезла даже знакомая слабая пульсация, которую он обычно испытывал в компании других разумных людей.
Его разум не был излечен , но он был в покое.
Среди снаряжения, которое заполняло пояс вокруг его талии, была аптечка, набитая всевозможными лекарствами, предназначенными для облегчения его повторяющихся мозговых болей. Взглянув в его сторону, он посмотрел на него так, словно вокруг его талии обвился змеей спящий тайпан. Не его талия, поправил он себя, поправляя метафору. Его голова. Но его разум был спокойным, генетически измененные неврологические процессы, которые попеременно возбуждали и мучили его, теперь успокоились. Неужели он, наконец, случайно наткнулся на то, что, как он думал, уже никогда не найдет? Населенный мир, полный выразительных, мыслящих существ, чьи эмоции он мог воспринимать или игнорировать по своему желанию, не живя в постоянном страхе перед их подавлением ? И если следствием этого было прекращение его мучительных головных болей...
Он не осмеливался слишком много думать об этом, чтобы вдруг сардоническая Судьба не решила доказать его неправоту. Он внутренне улыбнулся. Слишком много размышлений на эту тему может вызвать у него головную боль.
Ты уверен, что здоров? Ты сидишь на корточках так тихо и тихо. Сторра спокойно смотрела на него, но чувство, которое она испытывала, было искренним состраданием. Он точно знал это и улыбался.
«Я в порядке»,сказал он ей через переводчика. «На самом деле, я не чувствовал себя так хорошо уже много лет».