Спины рослых варваров загораживали мне обзор, но слышала я превосходно, и поэтому первым, что впечатлило меня в Вальдемаре Благословенном, стал его голос, когда он приветствовал гостей, вручавших дары. Голос был глубоким и с выверенными интонациями, создававшими у каждого из присутствующих иллюзию, будто король обращается именно к нему.
Наконец посланцы из селения Лейдольфа отошли, и настал наш черед предстать перед человеком, своею волей объединившим варваров.
Гюнтер шагнул вперед, и его тенны напряженно встали полукругом за спиной вожака. Хедвиг с женщинами держались чуть поодаль, как и мы с Жосленом: встреча с верховным военачальникомдело прежде всего воинов-скальдов. Поэтому впервые я увидела Вальдемара Селига в просвете между плечами теннов. Я не разглядела толком его лица, только отметила, что мужчина он крупный и широкоплечий. Благословенный восседал на огромном деревянном стуле, похожем на трон и по сути им являвшимся.
Ангелийцы преклонили бы колени, но не скальды. Гюнтер стоял перед главнокомандующим, гордо выпрямив спину.
Гюнтер Арнлаугсон из племени марсов, рад встрече, брат,тепло поприветствовал его Вальдемар Селиг низким бархатным голосом.Мне греет душу, что ты, чье селение завоевывает нам славу на западных границах Скальдии, не преминул прибыть на Слет.
Наш отряд прибыл на Слет, преследуя наилучшие намерения,цветисто ответил Гюнтер,чтобы заверить великого Вальдемара Селига в своей преданности. Я привел пред твое лицо вот этих теннов, чьи копья без устали сражаются с твоими врагами, и домовитую Хедвиг Арильдсдоттир, благодаря которой не гаснет огонь в нашем очаге.
Хедвиг взволнованно кивнулаона не могла похвастаться невосприимчивостью к ловушкам церемониала. Я сделала шаг в сторону, чтобы получше рассмотреть Селига, и наконец увидела его умные зеленовато-карие глаза.
Добро пожаловать, люди селения Гюнтера Арнлаугсона.
Мы тоже приготовили для тебя дар, Благословенный,хитро продолжил Гюнтер, подавшись назад. Нас с Жосленом подтолкнули на пятачок перед троном.Изволь принять, о командующий, этих двух ангелийских рабов, купленных на золото, завоеванное ценой скальдийской крови.
Не сомневаюсь, до Вальдемара уже дошли слухи о нашем приезде. Услышав слова Гюнтера, он не удивился, но разглядев нас с Жосленом, приподнял брови. Это я увидела совершенно ясно, поскольку мы стояли прямо перед ним и никто больше не загораживал мне обзор. Я посмотрела прямо в блестящие любопытные глаза и присела в реверансене в быстром и бессознательном, каким воспитанницы Двора Ночи выражают свое почтение, но в глубоком и значительном реверансе, каким пристало приветствовать чужеземного принца и которому я научилась у Делоне.
Вальдемар Селиг понял смысл моего жестасудя по его оценивающему взгляду. Он был достаточно красив для варвара: высокий и крепкий, лет тридцати с небольшим, с живыми умными глазами на волевом лице. Его рыжевато-каштановые волосы перехватывала золотая заколка, а борода была разделена пополам и оплетена золотой проволокой. Для воина-скальда он обладал слишком чувственным ртом, но его лицо казалось непроницаемым.
Жослен отвесил ритуальный кассилианский поклон, годившийся на любой случай и не имевший особого значения. На несколько секунд задумчивый взгляд Вальдемара задержался на мнесосредоточился на моих глазах, особенно на левом. Он, похоже, заметил алую крапинку и сделал себе мысленную зарубку.
Ты привел ко мне еще два голодных рта, Гюнтер Арнлаугсон?насмешливо спросил он.
По залу прокатился хохот, и мой бывший хозяин покраснел. Я поняла: Селиг не знал, кто мы такие, но признал за нами определенную ценность. Просто не до конца определился, велика ли она и стоит ли публичного оглашения.
Но Гюнтер не пожелал сносить ни насмешек, ни пренебрежения.
Эта красавица обучена дарить удовольствие королям,сказал он и после паузы добавил:Господин.
Ах, моя бездумная похвальба... Но хитрый варвар вложил в мое высокомерное речение совсем иной смысл. Он озвучил перемену, которую еще никто из скальдов не признал вслух. Гюнтер ясно видел, что происходит, и без обиняков говорил об этом Жослену. Но во всеуслышание назвать стяжавшего власть вождя «королем» перед толпой воинов из разных племен, никогда не имевших единого правителя,совсем другое дело. Только тут я поняла в полной мере значительность дара Гюнтера. Таким образом он признал за Вальдемаром Селигом новый статус.
Благословенный поерзал на похожем на трон стуле, медля с решением. Ему не требовалось экзотических мехов, чтобы приковать к себе всеобщее внимание. От движения пламя в огромном камине за его спиной всколыхнулось, бросив на нас тень.
А парень чему обучен?
Он сын лорда,тихо ответил Гюнтер,а еще ангелийский жрец-воин, давший обет, который связывает его с этой девушкой. Он будет беречь твою жизнь превыше своей собственной, если ты обеспечишь девушке безопасность. Спроси своих теннов, если мне не веришь.
Это так?поинтересовался Селиг у Белых Братьев. Один из воинов в волчьем облачении переступил с ноги на ногу и что-то пробормотал. Любопытный взгляд короля снова упал на меня.Это так?
Не думаю, что он ожидал ответаГюнтер же не упомянул, что я владею их языком. Я снова присела в глубоком реверансе.
Да, это так, милорд,сказала я на чистом скальдийском, пропуская мимо ушей поднявшийся вокруг удивленный ропот.Жослен Веррёйчлен кассилианского Братства. Ганелон де ла Курсель, король Земли Ангелов, шагу не делает без двух верных телохранителей-кассилианцев.
Это была поистине опасная игра. Но в том, как Селиг все вокруг себя обустроил, в его разумности и сдержанности, я разглядела жажду цивилизованности, стремление принести своему народу общественное устройство, позволяющее завоевывать славу и благосостояние не только кровью и железом. Жослен снова поклонился, подтверждая мои слова.
Красавица, обученная ублажать королей, стоит передо мной и говорит на нашем языке,тихо произнес Вальдемар Селиг. Что еще может в ней таиться?Кто-нибудь другой мог бы сказать это просто так, в шутку, но скальд был смертельно серьезен. Он изучал взглядом мое лицо.Я бы не отказался послать такую как ты к своему врагу, чтобы искусить его и заставить сделать глупость. Как, говоришь, ты попала в рабство?
Такого вопроса я не ожидала, хотя следовало бы, уже кое-что узнав о Селиге. Всему свое время: есть время лукавить, а есть время говорить правду. Глядя в беспощадные глаза, я поняла, что сейчас пришло второе.
Милорд,сказала я,меня предали, потому что я слишком много знала.
Вся моя жизнь лежала в этих словах, как в линиях на ладонидля того, кто умел по ней читать. Не уверена, умел ли Вальдемар Селиг, но он, несомненно, обладал способностью видеть узоры судьбы. Он кивнул, больше себе, чем мне.
Да, такое могло случиться,подтвердил он,с девушкой, обученной служить королям.Люди вновь зашептались: Селиг признал правдивой нашу с Гюнтером историю. Но никто не стал возражать.А ты?внезапно последовал вопрос к Жослену.Как получилось, что ты сюда попал?
У меня были весомые сомнения по поводу скорости, с которой кассилианец был способен соображать,не идущей ни в какое сравнение с его моментальной физической реакцией,но в ту минуту Жослен меня порадовал. Он повернулся ко мне и заговорил по-ангелийски:
Скажи ему, что я дал обет любой ценой защищать твою жизнь,потребовал он.Скажи, что для меня это дело чести.
Я снова взглянула на Вальдемара Селига, который вдруг поднял руку.
Я немного говорю на вашем языке,запинаясь, произнес он по-ангелийски.Наверное ты немного знаешь мой, чтобы понять, о чем речь.Он перескочил на довольно беглый каэрдианский:Говоришь ли ты на языке ученых, ангелиец? Тогда я пойму твои слова.
Жослен кивнул, невольно вытаращившись на скальда.
Да, милорд,ответил он по-каэрдиански.Со мной все обстоит в точности так, как сказал Гюнтер Арнлаугсон.
Значит,Вальдемар Селиг смерил Жослена взглядом,ты клянешься защищать мою жизнь даже ценой своей собственной, как сказал Гюнтер Арнлаугсон, а, Жуслин Фирьой?
Селиг не пропустил мимо ушей произнесенное мною имя Жослена и запомнил его, к тому же говорил на нашем языке, пусть и с жутким варварским акцентом, да еще неплохо владел каэрдианским. Чем больше я узнавала этого человека, тем страшнее мне становилось. Гонзаго дЭскобар был правВальдемар Благословенный очень и очень опасен.