Эй, Гаррет! Мужчина окликнул солдата из соседней палатки и махнул рукой. У тебя брат поймал одну дикарку из Долины, верно?
Верно! Протянул в ответ Гаррет. Вокруг стояли многовековые дубы. Высокие и неприступные. Пышные ветви не пропускали солнечные лучи вниз, и оттого свет казался мягко-зеленоватым, а не желтым.
И какая она на вкус?
Не первой свежести!
Мужчины вновь взорвались хохотом. Самый высокий солдат снял шлем, кинул его на сваленные шкуры зверей и растер почерневшими пальцами бороду. Она у него вилась, как баранья шерсть. В лесах Вудстоуна стоял шум гогочущих солдат, топот их ботинок о землю и дрязги отточенных мечей. Лагерь «Каменных сердец» защищал границы своего государства, однако, их главнокомандующего Вигмана Барлотомея на месте не было.
Осгод насаживает их головы на пики, ковыряясь в зубах, подметил солдат.
Да ты вживую этого верзилу даже не видел. Откуда знаешь?
А зачем видеть? Люди говорят.
Люди много говорят. Подметил третий мужчина.
Осгод Беренгарий правая рука Алмана Барлотомея. Он его крестная фея, любые желания исполняет. Говорят, у него ручищи такие же большие, как львиные лапы!
И кто, интересно, измерял его ручищи?
Наверное, тот счастливчик, которому повезло измерить львиные лапы.
Да заткнитесь вы оба, заворчал солдат, если бы Осгод был в нашем отряде, мы бы не торчали уже вторую неделю в этом треклятом лесу, сжирая одних белок, меня уже воротит от этих белок. Катитесь оба в Тартар!
Ну что ты разорался, Лагот?
Я не
Внезапно зазвучал сигнальный вой из рога. Мужчины одновременно обернулись и увидели, как солдаты кинулись к северной границе лагеря. Лагот обозлено оскалился:
Дикари, опять они, чертовы сукины дети!
Стой, мы должны охранять палату с припасами.
Сильфы наверняка придут за ними.
Сильфы? Обхватив рукоять широкого меча двумя руками, переспросил Лагот и в недоумении нахмурился. Что еще за сильфы?
Летающие люди.
Откуда знаешь, что их сильфами называют?
Он сказал, недовольно оправдался солдат.
А ты откуда знаешь?
Третий мужчина развел в стороны руки. Латы на его плечах заскрипели. Он стянул с лица шлем и растянул губы в самодовольной ухмылке.
Не удержался.
Ты не
Молодой юноша кинул шлем в растерянную физиономию Лагота, вынул из-за спины острый клинок и вонзил его в плечо второго солдата: тот взвыл от боли и попятился назад, словно медведь гризли. Незнакомец не медлил. Подхватил с земли широкую веревку и так прочно овил ею шею бородатого солдата, что его лицо покрылось пунцовой краской.
Тихо, грубо шепнул юноша ему на ухо, ты ведь не собираешься умирать.
Лагот терял сознание, барабаня ладонями по влажному мху. Незнакомец откинул его тело в сторону и накинулся на второго солдата, когда тот вынул из плеча клинок и громко зарычал, бросившись в его сторону. Юноша ловко проскочил под его рукой, кувыркнулся через сваленные шкуры и, выхватив из ножен второй клинок, метнул его в левое плечо недруга. Лезвие пришлось ровно по неприкрытой части тела. Мужчина заорал, что есть мощи, а незнакомец подскочил к нему, стянул с его лица шлем и, как следует, врезал ему головой по носу. У солдата открылось кровотечение, и он обезврежено рухнул на землю.
Юноша встряхнул руками. Дыхание у него было учащенным. Он бегло осмотрелся и прошелся ладонью по вспотевшему лицу. Рыжеватые, бронзовые волосы блестели от пота. В лагере было пусто. Издали доносились голоса удаляющихся Каменных сердец, и юноша хитро улыбнулся: ловушка сработала.
Аргон просвистел, словно дрозд, несколько мелодичных, высоких нот, и быстрыми движениями стряхнул с себя тяжеленные латы. Он не понимал, зачем солдаты Вудстоуна намеренно подвергают себя смерти. Если ты медленный ты мертвый. А с таким грузом едва ли можно нормально шевелиться. Из-за стволов деревьев показались знакомые лица. Облаченные в темные одежды, они подкрадывались к Аргону, будто невидимые тени.
Аргон зашел в шатер и выкинул несколько мешков с зерном наружу.
Как прошло? Спросил зашедший к нему темноволосый юноша.
Как по маслу. Держи.
Аргон кинул другу мешок, а тот бросил его следующему парню. О ни слаженно передавали друг другу зерно и изредка осматривались, дожидаясь возвращения отряда. У них не было времени, но и еды в Дамнуме не было, так что они готовы были стоять до последнего. Лучше уж смерть от меча, чем от голода.
Идем, отрезал Ксеон. Его выразительные, темные глаза метнулись на друга. Мы забрали достаточно.
Недостаточно.
Каменные сердца медленные, а не тупые.
Считаешь? Аргон самоуверенно ухмыльнулся. Тогда почему мы еще живы?
Ксеон покачал головой, но все-таки не решился и дальше спорить. Они вытащили из шатра все мешки до последнего, и только потом выбрались наружу. Шайка Аргона сразу же пустилась врассыпную, прихватив под руки по несколько торб с овсом. Мелкий Томми попытался закинуть себе на спину шкуру убитого медведя, но Аргон остановил его, криво улыбнувшись. Юноша присел перед Томми на корточки.
Забирай то, что сможешь вынести.
Но я смогу. Воспротивился мальчишка. Поверх его коротких волос была повязана серая тряпка. Он хотел выглядеть устрашающим. Мне не тяжело.
Аргон, поторопил Ксеон.
Сейчас нет, но потом станет. Давай-ка медведя мне. А сам возьми мой мешок.
Он один!
Ну и что тебя не устраивает? Шевелись, Томми, Аргон хлопнул Томми по щеке и поднялся. Он услышал, как по ветру пронеслись мужские голоса, и обернулся. Каменные сердца возвращались. Томми, стартуй.
Но я
Аргон прожег мальчишку недовольным взглядом, и тот тут же сорвался с места, изо всех сил прижимая к груди тяжелый льняной мешок. Молодой предводитель прищурился и представил, как ветер набирает силу: кроны деревьев наклонились, в небе взвыли резкие порывы ветра. Аргон закинул себе на спину шкуры животных. Ксеон сделал то же самое.
Друзья уставились друг на друга.
Ставлю десятку, что я доберусь первым, прохрипел Ксеон.
Бросаешь мне вызов?
Только не распускай сопли, веснушчатая милашка.
Зачем зачем называть меня так Аргон прикрыл глаза и выдохнул. Двадцать толий, что я опережу твой белый зад.
Идет.
Раз. Аргон наклонился к земле.
Два. Ксеон устремил угольный взгляд вперед и стиснул зубы.
Три!
Парни сорвались с места, подняв караковые клубья пыли. Под ногами хрустели и ломались сухие ветки. Лес был необыкновенно красив. О собенно на закате. Но Аргон не любил загромождение стволов и ветвей. Ему нравился простор. Он мог ночами летать над Долиной Ветров, но не мог провести и часа в деревянной клетке Арбора. Куда хуже Станхенг каменный город Вудстоуна. Н о Аргон там никогда не был, и только слышал истории о гигантских, каменных статуях.
Друзья неслись по неровной тропе, и деревья проносились мимо. Аргон вырвался вперед, и Ксеон недовольно зарычал, прибавив скорость. За ними наверняка уже неслась погоня, но они предпочитали думать о проблемах в момент их наступления. Это довольно часто выливалось в еще большие проблемы, но люди с Фиэнде-Фиэль привыкли нестись вперед, не оглядываясь назад, словно ветер.
Неожиданно рядом с Ксеоном появилась знакомая фигура. Нуба пристроилась рядом и улыбнулась, обнажив щель между зубов, она не выпускала из рук четыре торбы с овсом.
Сколько вам можно давать фору? У Нубы были каштановые волосы. Сейчас они разлетались вокруг ее головы, будто паутина. Шевелитесь, старухи!
Девушка рванула вперед, словно огромная птица, и Аргон расхохотался. Он увидел, как Ксеон возмущенно закатил глаза, и побежал еще быстрее.
Над головой, по деревьям, будто жуки, ползали его люди. Они следили за хвостом и подавали сигналы с неба. Аргон время от времени смотрел на них. Сейчас один из парней махал руками и указывал в сторону лагеря. Аргон стремительно затормозил, подняв пыль.
В чем дело прошептал он себе под нос. Элиас худощавый мужчина с белыми, поредевшими волосами пытался ему что-то показать. Он завязывал узел на голове. Что за чертов узел на голове?
Что ты делаешь? Запыхавшись, воскликнул Ксеон и подбежал к другу. Спятил?
Элиас.
Парни вновь уставились вверх, и к ним подскочила, как всегда из воздуха, Нуба.