* * *
Мое вечернее наказание оказалось не таким плохим, как показалось вначале.
Придя в конюшни, я первым делом навестил Вулкана. Жеребец был очень рад меня видеть, и стал еще счастливее, когда я угостил его спелым красносливом, которого нарвал по дороге. Это доставило мне проблемкраснослив рос на самых верхушках деревьев, но я не мог прийти с пустыми руками: от чего-то чувствовал себя виноватым, что хотел кинуть друга, хотя, конечно же, это глупоконь не мог понять, что я хотел уйти навсегда, бросив его. Тогда, по крайней мере, мне хотелось так думать.
Затем я занялся лошадью нового мастера. Работы было не много: Дэв, дежуривший в конюшнях до обеда, уже помыл красивого коричневого скакуна по кличке Титан к моему приходу, так что мне оставалось лишь приготовить ему стойло и обеспечить кормом да водой. На все ушло несколько часов, и когда Титан устроился в своем стойле, медленно жуя овес, я, наконец, смог отдохнуть и пообедать.
После обедаа, точнее, ужиная лежал в стогу сена, закусывая печеным яблоком. Вечерело. Смотря на первые звезды, я размышлял. О чем? Сейчас уже трудно сказать, но в основном я думал о провалившемся побеге, о словах Края про моих родителей, о Сейме, и немножко о Тайтогда я как никогда хотел, чтобы она была рядом. Но в основном я думал о том, кто сдал меня Никару.
Хотя побег все равно не удался, это волновало меня. Я верил Сейму, и больше не подозревал его, но я также не верил в то, что Никар сам выследил меня, или еще больше то, что он нашел меня случайно. Кто-то заметилкак и Сейммои приготовления и рассказал Никару, но кто? Я перебрал все возможные варианты, но никто из них не подходил. Тогда я не хотел верить, что это кто-то из моих друзей.
Как оказалось потомнапрасно.
Усиленное мышление полностью истощило мои силы, изрядно уменьшившиеся после прошлой практически бессонной ночи. Сено приятно пахло, стоял свежий весенний вечер, я вкусно поужинал, все это привело ко сну. Не знаю, сколько я проспал, но пробудился поздним вечером от чьих-то шагов в конюшне. Это было странно: в такое время никто никогда не приходил сюда. Я осторожно поднялся и, вооружившись короткой лопатой, стоявшей у входа, вошел в конюшни.
вот, мой дорогой, ласково произнес человек, поглаживая жующего Титана.
Входя во внутрь, я зацепился краем лопаты о стену, и человек резко повернулся ко мне. Я узнал его: Орителин.
О, Элорин, вот ты где. Он улыбнулся и подошел ко мне. Я перед сном хотел проверить, как Титан, и забрать несколько оставшихся вещей, но когда пришелтебя не было. Он посмотрел на лопату. Ты что-то копал?
Я со смущением поставил лопату у стены.
Нет, мастер я нахмурился. Откуда вы знаете мое имя?
Ректор сказал, что нет в Академии айлора, проводящего в конюшнях больше времени, чем айлор Элорин. Он улыбнулся. Он также сказал, что никто не позаботится о Титане лучше тебя.
Я с опаской посмотрел на Титана. Если мастеру не понравится, как устроили его коня не хотелось бы наживать новых врагов.
Ичто вы скажете?
Он внимательно посмотрел на меня.
Скажу, что этот конь не был таким чистым даже при рождении!
Я улыбнулся, мысленно благодаря Дэва.
Гармоник улыбнулся в ответ, и я смог разглядеть его получше. Орителин был немного старше, чем показалось изначально. Он действительно был похож на оллионца: смуглая кожа, черные волосы, серые проницательные глаза. Он был долговяз и узковат в плечах, две серьги в левом ухе, высокий лоб. На первый взгляд мастер показался мне немного неуклюжим, но сейчас в нем чувствовалась уверенность бывалого путешественника.
Спасибо, мастер, сказал я. Я люблю лошадей. Они
Глаза, закончил он за меня. У них удивительные глаза, правда?
Я обнаружил, что киваю.
Да, точноглаза, мастер.
Он протянул руку.
Орителин.
Я заколебалсяс мастерами так не обращались, но пожал его предплечье.
Элорин.
Он улыбнулся.
Рад познакомиться. Может, выйдем на воздух? Клянусь Великой пустыней, здесь невероятно душно.
Я кивнул, и мы вышли на улицу. Я показал ему свое место, и удивился, когда Орителин уселся прямо на землю возле стога, скрестив ноги, и пригласил меня сесть возле него. Это было странно, но я последовал его примеру.
С минуту мы молчали, слушая лишь пение сверчков.
И все же, наконец проговорил Орителин, глядя на небо, тебя послали сюда не из-за большой любви к лошадям, правда? Ты что-то натворил?
Я удивленно посмотрел на мастера. Зачем ему это нужно?
Эмм, да, мастер, проговорил я. Но не думаю, что вам будет интересно. Так, обычная ерунда.
Он внимательно посмотрел мне в глаза.
Побегне ерунда, Элорин. Тем более побег из такого места, как Академия. Отсюда просто так не бегут.
Так вы знали! Алай сказал, конечно. Я начинал раздражаться. Зачем тогда спрашивали?
Первое правило моего «Диалога»: подводи собеседника малыми вопросами к большому. проговорил он. Большой вопросцель любого правильного диалога, его сущность. В нашем случае вопрос просто огромен, ибо твои мотивыабсолютная загадка для меня. Он немного помолчал. Многие посчитали бы тебя безумцем, ведь бежать оттуда, куда стремятся попасть тысячи странно, по меньшей мере.
Я молчал.
Такие поступки, как правило, происходят только после долгой внутренней борьбы, и я, как твой новый наставник, подумал, что ты хотел бы с кем-то это обсудить
Нет! внезапно выпалил я более резко, чем требовало приличие. Простите, мастер, но нет.
Я ожидал гнева или неодобрения, но Орителин лишь пожал плечами.
Ладно. Просто сказал он. Тогда давай просто смотреть на звездыпервосозданные, как говорят в алийских пустынях, верили, что в них можно увидеть истину.
А что есть истина? хмыкнул я, повторяя главный вопрос гармоникинауки о бытие мира, ответ на который искали со времени падения наших богов.
Хороший вопрос, ответил мастер и лег в стог, устроившись поудобнее. Надеюсь, в эту ночь звезды откроют нам ответ.
И он действительно просто лежал, положив руки под голову, и смотрел в небо. Странный человек. Мастера никогда не вели себя подобным образомтолько дисциплина, никаких близких отношений. В Академии это считалось нормой, но в тот вечер слова и отношение нового мастера пробудили во мне что-то, чего я не могу объяснить.
Мне действительно захотелось все ему рассказатьвыплеснуть наружу все то, что скопилось внутри за все время, все чувства, которыми я не мог поделиться с друзьями. Они знали меня всю жизнь, но никогда, как мне казалось, не понимали полностью.
Однако тот, кого я знал меньше часа, понимал, я был готов поклясться в этом. От Орителина веяло мудростью, дальними странами, приключениями, всем тем, чего я так жаждал познать.
Внезапно я понял, что говорю:
Я бежал, чтобы чтобы исполнить свои мечты. Здесь, в Академии, хорошо, но хорошо только так, как бывает в клетке я думаю, вы понимаете. Я помолчал. Реальный мир и жизнь проходят мимо нас, и поэтому я хотел достичь свободы чтобы чтобы стать кем-то как-то изменить мир оставить после себя след.
От этого признания внутри у меня все дрожало; еще никому я не говорил такого.
Орителин, однако, молчал.
Вы думаете, что ясумасшедший? наконец спросил я.
Сумасшедший? Орителин фыркнул. Таращиться на звезды в надежде познать величайшую тайну человеческой жизнивот это сумасшествие. А бежать с места, которое сковывает тебя и твои мечты, один из благоразумнейших поступков, какой может совершить в своей жизни человек.
Правда? удивился я.
Клянусь Пятью Достоинствами, он повернулся ко мне, облакотившись спиной о перегородку. Знаешь, в Оллионе говорят, что каждый человек с его бессмертной душой связан с мирозданием. Жизнедеятельность его тела зависит от всей предыдущей истории мира, а разумот тела, ибо ему нужны ощущения, как точки начального познания.
Заметив выражение моего лица, Орителин улыбнулся:
Я хочу сказать, что ты полностью прав в своих стремлениях изменить что-то в мире, ибо если у тебя получится, то от этого может навсегда измениться физическая и духовная жизнь всего населения Ардена.