Кохэн молчал.
Уставился на руны и молчал. Только губы шевелились. Мэйнфорд перехватил взгляд, но масеуалле лишь головой качнул. Ясно, при Джонни не заговорит. Не то чтобы не доверяет доку, доверяет настолько, насколько можно верить человеку, рядом с которым работаешь, но просто некоторые вещи не предназначены для посторонних ушей.
Ничего.
Док уйдет.
Прежде я только слышал о подобном док стирал засохшую кровь, открывая руну за руной. Наш разум управляет телом, а не наоборот нет, есть теории, которые утверждают обратное, но я не сторонник пустого популизма. Разумтончайший механизм. Вершина эволюции!
Ватки док складывал в фарфоровую вазу для печенья. Откуда она появилась? Джесс приволокла в попытке облагородить жилище брата? Или эта ваза всегда здесь была, скрывалась где-нибудь в кухонных шкафчиках, куда Мэйнфорд так и не удосужился заглянуть.
Главное, печенья в ней не было. А вату надо же ее куда-нибудь девать.
И сила убеждения
То есть хочешь сказать, Мэйнфорд отобрал вату и понюхал. Выпить бы стоило, но вряд ли в его нынешнем состоянии выпивка была хорошей идеей. Что это я сам себя?
Сила иллюзий, созданных разумом, была столь велика, что тело отреагировало на нее должным образом
Кохэн отвернулся.
Нет уж, не все так просто, хотя в исполнении дока и выглядит логичным. Мэйнфорд сам себя изрезал. Силой мысли, чтоб ее и надо полагать, если бы сердце его вытащили из груди, это тоже случилось бы исключительно путем самоубеждения.
Хрень какая.
Не зря Мэйнфорд целителей недолюбливает. Даже лучшие из них чушь несут.
И я настаиваю
Звони.
Что? Джонни выронил кусок ваты.
Звони. Езжай. Не знаю. Делай что хочешь, но запиши меня на завтра что до поверенного, а эта мысль показалась на редкость удачной. Что нужно?
Ничего. Ваше волеизъявление, заверенное нотариально
это хорошо.
Нотариально.
Мэйнфорд знает, к кому обратиться. Давно пора было сделать, а то ведь до утра он дотянет. Должен дотянуть.
Запиши на этот свой и иди а мы тут сами дальше
Вам не следует принимать непроверенные препараты!
Не буду, пообещал Мэйнфорд.
И стоит отдохнуть успокоительное
Джонни
Что?
Убирайся. И обратись к тому красавчику он же у нас спец вот пусть мозги мои завтра и посветит.
Джонни поджал губы.
А ты поприсутствуешь скажем, как мой представитель и Тельма она тоже поприсутствует
если согласится.
О предстоящем разговоре и думать не хотелось, но не думать было невозможно.
и ты Мэйнфорд поморщилсяголова разнылась, никак от дурных мыслей. Ты постараешься сделать так так чтобы этот рафинированный стервец вышел из себя.
К счастью, Джонни не стал задавать лишних вопросов.
Молодец.
И если повезет
Пожалуй он отправил последний клок ваты в вазу и пальцы вытер платочком. Пожалуй, если я усомнюсь в его компетентности к счастью, магография оставляет большой простор для диспутов
Вот и чудесно.
Завтрашний день обещал быть радостен и наполнен эмоциями. Двое целителей станут дискутировать по поводу того, что творится в мозгах Мэйнфорда, а чтица, которой он, если разобраться, доверять не должен, но альтернативы не имеет, с его же подачи попытается совершить совершенно противозаконный слив информации.
в любом случае, это лучше, чем снова умирать.
Мэйнфорд прижал руку к сердцу. Надо же, бьется. И не скажешь, что неживое.
Глава 7
В ванне Тельма спряталась.
Эта ванна замечательно подходила для того, чтобы в ней скрываться. Глубокая. Теплая. И темная. Из пары светильников работал лишь один, да и тот мигал.
Пахло мужчиной.
Туалетной водой. Мылом.
Потом.
Собственным Мэйнфорда запахом, слишком резким, чтобы его игнорировать.
Она включила воду.
Стянула чулки мокрые и грязные. Белье не лучше и надо бы вызвать такси. Уйти. Никто не остановит, в этом Тельма была уверена. А дома она уже переоденется в чистое и, так и быть, отжалеет четвертак на газовую колонку. У нее ведь тоже ванна имеется. И горячая вода.
А если приступ повторится?
Если в следующий раз ее не окажется рядом? И никого не окажется рядом?
Что с того?
Неужели она будет переживать о человеке, который который ей обязан. И Мэйнфорд не из тех, кто забывает долги. Именно. В этом все дело. В планах ее, где Мэйнфорду найдется место
Тельма вдохнула и с головой нырнула в теплую мутноватую воду.
Нет ничего глупее, чем врать самой себе.
Мэйнфорд сказал, что знает, кто она. И значит, выставит. Из дома. Из Управления. Только вопрос: сразу или же прежде попытается купить?
Сквозь толщу воды потолок казался серым, размытым. И внизу, на дне, было на удивление спокойно. Тельма лежала бы вечность, но кислород закончился, а воздух, показавшийся отвратительно холодным, вернул к реальности.
В ванне не спрячешься. И разговор неприятный, сколько его ни откладывай, состоится. Так к чему тянуть? Она вымылась мылом, которое терпко пахло сандалом. Вытерлась полотенцем, выбрав из пятерки то, которым явно пользовались. Ей и самой было странно это почти животное желание пропитаться чужим запахом. В шкафу обнаружилась и рубашка, свежая, пусть и мятая.
Белье
Обойдется.
Халат Мэйнфорда, упоительно пахнувший его туалетной водой, оказался не просто великТельма в нем утонула. Но халат был мягким, а альтернатива отсутствовала.
Вот и все.
Дальше прятаться нет смысла.
Она вышла из ванной, втайне опасаясь встречи один на один, но, увидев Кохэна, вздохнула с облегчением. Сколь бы близок он ни был, Мэйнфорд не станет втягивать в спор и его.
Как ты? Кохэн выглядел бледным.
Жива.
Есть хочешь? Спать?
Всего хочу.
Сядь куда-нибудь, Мэйнфорд старательно смотрел мимо Тельмы. Пол холодный.
Забота эта ничего не значит. А пол нормальный, в приюте было хуже, особенно в том, в первом, где Тельма еще цеплялась за глупую надежду отослали по ошибке вспомнят заберут
Вернут домой.
Нет больше дома. А холодные полы к ним, как и ко многому, привыкаешь.
Она забралась в кресло, сбросив на пол стопку журналов. Спрятала руки в подмышки. Отвела взгляд. Отвела бы
Док говорит, что это я сам, Мэйнфорд поежился. Он выглядел растерянным и несчастным, и это совершенно не увязывалось с прежним каменным его обличьем. Только я ничего не понимаю в этих письменах. Если бы я сам, я бы должен был бы понимать?
Не обязательно.
Здесь ему не было больно, Тельма ощутила бы эхо боли. Надо было еще что-то сказать, умное или успокаивающее, но ничего такого в голову не приходило.
Подсознание хранит много всего. Если ты когда-нибудь видел подобное тот подвал, он существует?
Существует, не стал отрицать Мэйнфорд и потер руки. Уставился на них с удивлением. Потрогал запястья. И камень существует. И цепи на нем. Мне уже однажды приходилось лежать на этом камне.
Тельме ни к чему знать подробности его прошлой жизни. Чем больше знаешь, тем ближе становишься, а она и так подпустила его чересчур близко.
Дед принес меня в жертву, Мэйнфорд гладил запястье. Тогда остался след от кандалов, хотя я и не вырывался. Я сам лег на камень, потому что это было
Правильно? подсказал Кохэн.
Да, пожалуй. А сейчас следов нет. Я ведь и кандалы ощущал вполне реально. И если дело в том, что тело просто воплощает мой бред, он коснулся висков, то почему избирательно? Только не говори мне, что разумэто слишком сложный инструмент и наука пока его не постигла.
Это он произнес ворчливо, и почему-то Тельма улыбнулась.
Не буду.
На алтаре есть письмена. Обрывки вот эта часть, Мэйнфорд чиркнул пальцем по груди, рассекая рисунок пополам. И да, я мог ее запомнить. Но вторая
Вторая половина осталась в Атцлане. Ты там не бывал, Кохэн сел-таки на пол. Ведь не бывал?
Нет.
Книги? предположила Тельма. Зарисовки. Дневники. Снимки. Любая случайная картинка, которую твой разум мог запечатлеть.
Она искала рациональное объяснение, и не только для себя. Ему тоже нужно. Он не готов поверить в богов, пусть даже боги отозвались на его крик.
Наверное, Мэйнфорд готов ухватиться за это объяснение, правда, он тоже не привык лгать себе, поэтому качает головой. Возможно только что здесь написано?