К. Б. Уэджерс - Под сенью короны

К. Б. УэджерсПод сенью короны

Глава 1

Казни совершались в неприметном здании в правительственном секторе, на другом конце города. Когда я вошла в окружении телохранителей, все притихли. Шепотки замолкли. Прошла неделя с момента неудачного государственного переворота, унесшего жизни слишком многих моих телохранителей, и вся моя свита до сих пор была в замешательстве. Поэтому мои экам и дви, Эммори и Кас, стояли рядом со мной. Зин, Уиллимет и Киса держались позади.

Я была одета в черную военную формуни сари, ни траурной пудры на лице. Так я выразила свое отношение к предателям, чью смерть мне предстояло увидеть,  моей двоюродной сестре Ганде и бывшему племяннику Лаабу.

 Ваше величество.

Все присутствовавшие в комнате присели в реверансе или низко поклонились.

 Поднимитесь!  Я прошла по комнате, обменявшись приветствиями с судьей, законниками и полицией.

 Ваше величество,  первый министр Эха Фанин отвесил идеальный поклон и протянул мне руку,  мы рады видеть вас в добром здравии.

 Я тоже рада видеть вас, Фанин. Я с огромным облегчением услышала, что вас не ранило в этом хаосе.

Фанин взмахнул длиннопалой рукой.

 Я был в своем кабинете. К счастью, нас тут же изолировали. Впрочем, не думаю, что я был в списке целей, учитывая незначительность моего положения.

Я не сумела ответить достойно. Технически онглава Генеральной Ассамблеи, но эта организация создана больше для внешнего эффекта. Фанин не имеет никакой реальной власти в правительстве Индраны. Его задачауспокаивать народ.

И даже если я и планировала это изменить, вслух я бы никогда этого не сказала.

 Ваше величество,  два флотских офицера спасли меня из неловкой ситуации. Фанин пробормотал слова прощания и отступил.

 Капитан Тим Стравински.  Мужчина с седеющими висками и ясными серыми глазами отсалютовал мне и кивнул Эммори.

 Капитан.

Сопровождавшей его девушке едва ли сравнялось восемнадцать. Глаза у нее были темно-синие, а светлые волосы она убрала в аккуратный низкий узел, почти касавшийся форменного воротника. Я узнала ее прежде, чем она назвала свое имя. Моя кузина. Член моей семьи. Как и женщина, которую я собираюсь убить.

 Старший лейтенант Джайя Наиду, мэм,  она также отсалютовала мне.

 Лейтенант.  Младшая сестра Ганды не очень походила на свою вероломную родственницу, но какое-то сходство все же просматривалось. Я почувствовала, как напрягся Эммори.

 Я вызвалась присутствовать здесь, ваше величество, чтобы не причинять боль родителям. Они стерли имя предательницы с семейного древа. Я здесь не для того, чтобы сочувствовать ей или облегчить ее уход. Я всего лишь хочу увидеть, как свершится правосудие,  Джайя резко кивнула.

 Передайте своим родителям мои соболезнования,  сказала я. Пару раз я встречалась с тетей во время заседаний Совета матриархов, но никогда с ней не разговаривала. Дядю я не видела с тех пор, как покинула дом. Единственный брат матери остался у меня в памяти добродушным человеком со спокойным лицом.

 Моя семья верна вам, ваше величество.

 Разумеется Благодарю вас,  пробормотала я, не придумав ответа лучше. Лейтенант Наиду снова кивнула и оставила меня одну.

Лааба никто не сопровождал, кроме его юриста, склонившегося передо мной в поклоне. Отец моего племянника бежал к саксонцам. Его мать и сестра погибли при взрыве бомбы, которую заложили радикалы из Апджа с помощью Лааба же. Семья Лины давно от него отказалась, чтобы не вызвать неудовольствие трона. Не осталось никого, кто мог бы тихо обвинять его и бормотать заверения в верности. Единственный его родственник теперьэто я, но не далее как сегодня утром я издала указ стереть его имя из наших архивов.

Я заметила Лину Суракеш, когда та, уже по-вдовьи наряженная в белое, проскользнула в дверь. Под глазами жены моего племянника пролегли круги, и она так крепко вцепилась в край своего сари, что костяшки пальцев побелели. То, что начиналось как государственный переворот, превратилось для нее в кошмар. Пробормотав свои извинения юристу Лааба, я подошла к двери и стиснула Лину в объятьях, не позволив ей присесть в реверансе. Она испуганно замерла, но тут же воспользовалась моментом.

 Я оставила Тарана дома,  сказала она, делая шаг назад,  подумала, что его присутствие излишне. Он не понимает, что происходит.

 Мудрое решение, Лина. Он все еще член моей семьи. Что бы он ни сделал, в этом виноват его брат. Мы ни в чем не виним Тарана.

В смати доктора Сатир обнаружились данные, которые подтвердили рассказ Лааб,  индийская бледная поганка Amanita virosa Indus в самом деле была подмешана в лукум, который Таран приносил императрице-матери. Я все время думала, что́ знала об этом доктор Сатир, но тайна умерла вместе с ней. Записей об исследовании принесенного угощения не сохранилось, и я все сильнее подозревала, что во всем этом участвовал экам матери, которого так и не удалось найти. Поведение Биала оставалось загадкой. Он сбежал на Пашати в день неудавшегося переворота, после того как спас мне жизнь.

 Ваше величество, пожалуйста, не забирайте Тарана, я позабочусь о нем.

 Я и не собиралась, Лина. Я получила прошение твоей матери, но уже и сама решила, что ему лучше держаться подальше от двора. Таран останется с тобой.

 Благодарю.

Взгляд Лины устремился поверх моего плеча к клетке в дальнем конце зала.

 Когда-то я любила своего мужа. Думала, он многого добьется.

 Это не преступление,  ответила я, глядя, как пристав ведет Лааба и Ганду в клетку.  Ты же никогда не видела ничьей смерти?

 Нет, я нет, ваше величество.

Я слегка приобняла ее за плечи.

 Отворачиваться не стыдно. Этот способ тише большинства других, но все равнокто-то умрет прямо перед тобой. Такой опыт меняет человека.

 Вы это уже видели.

Я почувствовала, что уголок рта у меня невольно дернулся.

 Чаще, чем нужно.

 Тогда я буду такой же сильной, как вы, ваше величество.

Я не сумела сказать ей, что сила тут ни при чем. Что даже самые сильные просыпаются по ночам, обливаясь потом, из-за жутких воспоминаний. Поэтому я отпустила ее и посмотрела на Уиллимет.

 Если ей понадобится выйти, проводи ее.

 Есть, мэм.

 Ваше императорское величество и прочие присутствующие лица,  судья, высокая стройная женщина по имени Сита Клермон, обратилась к собравшимся, пока техники привязывали Ганду и Лааба к столам в камере. Звук их движений приглушала стеклянная перегородка.  Мы собрались сегодня, чтобы увидеть, как правосудие Индранской Империи свершится над Гандой Ронвен Наиду и Лаабом Альбином.

Лааб держался спокойно. Его темные глаза по-прежнему сверкали фанатичной ненавистью. Ганда нервничала, ее взгляд метался по всему залу, и дышала она часто и с присвистом. Столы слегка наклонили, и мы увидели лица осужденных.

Судья Клермон обернулась к узникам за стеклом.

 Вы оба признаны виновными согласно доказательствам и вашим собственным признаниям. Виновными в финансировании войны против государства, непосредственном участии в убийстве правителя, покушении на правителя и измене. В обращении в суд вам отказано решением императрицы. По желанию императрицы сегодня вы испустите последний вздох, и правосудие Темной Матери свершится над вами.

Ганда дернулась. Лааб и бровью не повел.

 Ваше императорское величество, не желаете ли вы проявить милосердие к этим двум предателям?

Я знала, что судья задаст этот вопрос. Дворец завалили письмами о казни. Я прочитала большую их часть и даже лично ответила на несколько звонков. Самым интересным оказался звонок от Галактической Комиссии по амнистии.

В конце концов, я не могла позволить никому и ничему повлиять на свое решение. У нас были письменные признания обоих, подтверждающие их причастность ко многим смертям, и этого вполне хватало для обвинительного приговора, что бы лично я ни чувствовала по этому поводу.

Кроме того, мне не слишком-то нравилась идея оставлять своих врагов в живых. Я научилась этому у По-Сина, главы банды контрабандистов и своего бывшего работодателя, и урок был, мягко говоря, непростым.