Копали под Хродрика, естественно. Так что к тому моменту, когда Альмод вытащил ее из допросной, Ингрид было уже все равнохоть в чистильщики, хоть в петлю. Лишь бы все это закончилось.
Только рассказывать эту историю Ингрид не собиралась. Стыдно. Альмод узнал о ней от Ульвара, а тот, похоже от самого Хродрика, которому приходился каким-то дальним родичем по отцу. Очень дальним. Ингрид, ни разу не слышала, чтобы тот этим знакомством воспользовался, даже когда вместе учились в университете. В столичном, как и она, только в разные годы. Только это, опять же, ничего не значило: одаренных тысячи, а университета всего два. У Хродрика тогда тоже наверняка был свой интерес либо вытащить ее оттуда, пока не призналась во всем, что от нее хотели, либо тихо прикончить, но и другая сторона это понимала, так что охрана была хорошая. А с чистильщиками не спорят.
Они снова надолго замолчали. Эрик сидел, глядя в огонь, Ингрид время от времени искоса поглядывала на него. Днем парень держался молодцом, но сейчас, похоже, забыл, что он не один, и сколько тоски и отчаяния было на его лице! И то сказать: жил себе, радовался, любимая девушка, планы какие-то, а потомраз! и ничего. И поди пойми, на каком ты свете вообще. Ингрид тогда хоть знала, за что.
Худо тебе?
Он улыбнулся, явно через силу.
Справлюсь. Должен справиться.
А не справитсяумрет. В их отряде такого не случалось, но Ингрид доводилось видеть тех, кто так и не сумел привыкнуть. Боец, потерявший желание жить, обречен. Может быть, стоило набирать в орден лишь добровольцев. Тех, кого привлекала возможность сорить деньгами, не заботиться о будущем и не считаться ни с кем, потому что чистильщики неподвластны обычному суду. Таких было немало. Но недостаточно.
Усыпить тебя снова? спросила Ингрид.
Он мотнул головой.
Сам. Но спасибо.
Она пожала плечами. Сам, так сам. Только, похоже, так и будет сидеть до утра, глядя в огонь. Если Альмод не шуганет, его смена последняя, предутренняя, когда сильнее всего хочется спать.
Тогда, может, выпьешь?
Он глянул опасливо, так что Ингрид едва не рассмеялась.
Я не собираюсь тебя спаивать и учинять непотребство. Просто, немного захмелев, легче заснуть.
Эрик снова помотал головой. Наверняка покраснел, жаль, при свете костра не видно. Забавный.
Снова завыл волк. Эрик чуть наклонил голову, прислушиваясь.
Далеко
Далеко, согласилась Ингрид. Не бойся.
Осеклась, она вовсе не собиралась обвинять его в трусости. Но парень только пожал плечами.
Не боюсь. На людей они нападают бесшумно. Там, где я рос, до университета. Мужиков редко трогали, а баб и детей, бывало, задирали. И скотину.
На нас как-то напала стая, сказала Ингрид. В тех местах была суровая зима, и много дичи померзло. Отбились.
Эрик кивнул, Поерзал, оглядываясь в темноту. Все-таки боится.
Что-то не так? спросила Ингрид.
Да нет Расскажи про столичный университет, попросил он вдруг. Как там?
Она пожала плечами.
Как обычно наверное. Не с чем сравнивать. Лучше ты расскажи, как там, в Солнечном.
Да тоже, наверное, как обычно, улыбнулся он. Потом улыбка истаяла, Эрик потер лоб.
Кажется, я схожу с ума.
Ингрид глянула вопросительно.
Как будто в спину пялятся.
Она обернулась. Темнота. Впрочем, чего еще ожидать. Эрик подобрал нож, начал прилаживать к поясу. По лицу явственно было видно, что самому неловко, ерундой, дескать занимается. Ингрид улыбнулась, обернувшись к костру. Если четвертому так спокойней, пусть. После десяти лет в университете лес и в самом деле должен казаться неведомым и жутким.
Эрик за спиной ахнул. Ингрид успела развернуться, разглядеть что-тонет. От темноты словно отделился кусок. Эрик прыгнул, бросив перед собой огонь. Ингрид вскочила, смаргивая блики перед глазами. Кусок тьмы облекся пламенем, взвыл. Влетел в Эрика, подставившего предплечье. Блеснула алым сталь, короткий взвизг, глухой удар. Взлетели с оружием в руках Альмод и Фроди. Завоняло паленой шерстью. Загорелся светлячок. Эрик присел на корточки, баюкая прокушенную руку.
Кто-токажется, Фродисплел воды. гася огонь. Вонь стала вовсе нестерпимой. Альмод склонился над трупом здоровенного волка.
Один?
Или бешеный, или больной, сказал Эрик. Иначе не отбился бы от стаи.
Он начал закатывать рукав.
Что с раной делать, знаешь? спросил Альмод. Не случай, если бешеный?
Тот кивнул. Начало собираться плетение.
Фроди склонился над тушей.
А неплохо ты его. Одним ударом.
Я нечаянно, растерянно произнес тот. Перетрухнул.
Фроди расхохотался. Альмод фыркнул. Ингрид было не до смеха. Теперь, когда светлячок заливал ярким светом поляну, и можно было разглядеть, откуда и как летел волк, становилось очевидно, что зверь метил в нее. Прыгнул бы на холку. Нет, едва ли загрыз бы одним укусом, и наверняка у нее хватило бы самообладания скинуть его плетением. а потом проснулись бы остальные. Но все равно выходило, что Эрик, не побоявшись показаться трусом, спас ее от редкостного позорища, если не от серьезных ран.
Значит, тебе не мерещилось, сказала она. Спасибо.
Он мотнул головой, дескать, не за что.
Альмод неодобрительно качнул головой, глядя в глаза Ингрид. Она потупилась.
Старый Магни рассказывал, что перед тем, как на него кинулся волк, ему казалось, будто кто-то пялится из темноты, сказал Эрик. Я думал, потом присочинил. Оказывается, нет.
Деревенский? хмыкнул Альмод.
Эрик криво усмехнулся.
Да уж, не благородный.
Завтра в караул встанешь?
Лицо Эрика на миг стало ошарашенным, потом на нем отразилось нечто вроде благодарности. Он медленно кивнул. Альмод кивнул в ответ.
Фроди, Ингрид, закопайте падаль, чтобы не воняло. И спать.
Глава 8
Ехать на перекладных Эрику поначалу не понравилось: растрясло так, что едва завтрак не вывернул. Жаловаться он не собирался, еще чего не хватало, но то ли у него действительно все было написано на лице, то ли не первый он был такой. Альмод даже говорить ничего не стал, просто сплел что-то, после чего желудок успокоился и оказалось, что лететь на бешеной скоростиа четыре лиги между станциями они проделали чуть больше чем за часневероятно здорово.
Хотя, может, дело было лишь в том, что ему никогда не доводилось ездить на почтовых. Совсем не то, что деревенская кляча, волокущая телегу. Фроди говорил, что если возница будет так гнать и дальше, полторы сотни лиг они одолеют дня за четыреи ни расстояния, ни время не укладывались у Эрика в голове. Хотя, казалось бы, он уже прошел бессчетные лиги за несколько минут проведенных в чужом мирено там не было ветра в лицо, мерцающего в макушках солнца и стука копыт. А еще на тракте не было чудовищ, пытавшихся их убить Или ему так только казалось.
Амулет Альмода дал о себе знать вечером третьего дня пути, когда они зашли на станцию, где намеревались остановиться до утра. Смотритель оказался понятливедва взглянув на разом посмурневшие лица гостей, отвел их в отдельную комнату и исчез.
Неужели голубь снова не долетел? спросила Ингрид, разворачивая карты.
Альмод еще с первой станции отправил голубя сообщить, что они нашли четвертого и везут в столицу. Почту держали чистильщики, и для своих у них всегда были птицы, знающие дорогу до голубятни в столичном особняке ордена.
Должен был, сказал Фроди. Разве что кто-то очень не хочет, чтобы мы добрались до ставки.
Или очень хочет нас убить, добавила Ингрид. Третий зов меньше чем за месяц. Альмод, с кем ты опять сцепился?
Да разве их всех упомнишь? пожал плечами тот. Помедлил, закрыв глаза. Все. Мне это тоже не нравится, но выбора нет. Погнали. В столице будем разбираться.
В этот раз все было по-другому. И переход между мирами оказался не таким впечатляющим, как прошлыйлента вилась вдоль полосы прибоя, небо как небо, солнце как солнце, разве что чайки казались какими-то странными, но ни одна не подлетела достаточно близко, чтобы разглядеть. И разрыв в ткани мира Эрик почуял сразуа, может, просто уже знал, что это такоепроворно отшагнул в сторону вслед за остальными, так что когда снег разверзся и из-под земли покатились твари, никого не задело.