Она быстро оглянуласьмелькнуло знакомое лицо, наполовину скрытое под огромными непроницаемо-черными очками. Плотно сжатые губы. Она зашагала чуть быстрее. И я тоже. Она снова ускорилась. И я тоже.
Ирис, позвал я.
И она вдруг рванула, как спринтер. «Вот она, погоня за мечтой, ухмыльнулся я, бросаясь следом. Причем в буквальном смысле». Благодаря стараниям моей сестры я укрепил ноги, а платье Ирис совсем не годилось для забегов. Сдавайся, деточка. Или раздевайся.
Запыхавшись, она остановилась так резко, что я едва не налетел на нее сзади. Ирис резко развернулась, сняла очки, и из ее глаз на меня обрушилось пламя.
Ублюдок! закричала она. Почему ты меня преследуешь?
Она распылялась еще долго, потакая истерзанным нервам. Пот тек с нее градом, очки, которые она снова нацепила, подпрыгивали на переносице. Я спокойно пережидал. Мне столько раз приходилось выслушивать женские вопли, что у меня выработался иммунитет. Иногда я поднимал руку и делал вид, что смотрю на часы, хотя часов в жизни не носил.
Ты меня понял? спросила Ирис. Она сняла очки, вытирая мокрый лоб, и я заметил, что ее глаза полны слез.
Понял, ответил я мягко. Но то, что ты сказала, ко мне не относится. И я не собирался сердить или пугать тебя.
Меня не напугаешь, возразила Ирис, дрожащими руками водружая очки на место. Вот чтоона начала рыться в своей большой сумке. Нашла блокнот с мультяшной принцессой на обложке. Где же ручка, где же ручкаона вздохнула, расписалась в блокноте губной помадой и, вырвав листок, протянула его мне. Возьми автограф и, пожалуйста, не приставай ко мне больше. И никому не говори, что видел меня.
Я взял листок.
Спасибо.
Ирис пошла по улице. Я последовал за нейслед в след.
Я же просилане приставай ко мне! резко развернулась Ирис.
Я и не пристаю. Я просто иду.
Нервно прижимая к себе сумку, Ирис оглядела улицу. Никого, все попрятались от обжигающего солнца. Я почти слышал, как она говорит себе мысленно: «Успокойся, малышка, успокойся. Что-нибудь придумаешь, всегда придумывала».
Ирис, я не опасен.
Даже сквозь непрозрачные стекла я ощутил недоверчивое высокомерие ее взгляда. Конечно-конечно-конечно.
Как тебя зовут? начала она вкрадчиво.
Узнаем врага. «Кто ты такой, мать твою? Какого хрена ты ко мне привязался? Чего тебе надо от меня, ты, урод?».
Науэль.
Ты мой фанат? Или ненавистник? запоздало решила уточнить она, и я не удержался от сарказма:
Я спаситель всей твоей жизни.
Ирис усмехнулась.
Подобные фразы побуждают меня наброситься на тебя с кулаками и спасти свою жизнь самостоятельно.
О, я не сомневался, что ты поймешь меня правильно. Судя по твоему последнему альбому, толк в пародиях ты знаешь.
Ирис наморщила нос, усыпанный веснушками, обычно скрытыми под плотным слоем тонального крема.
Мой последний альбом
Дерьмо.
Ирис пожала плечами.
Пусть так. Мне плевать.
Она окончательно замкнулась, повесила на себя замок. Мы шли в молчании, и я не знал, как ослабить ее напряжение. Или выжидал, может быть.
Так и будешь тащиться за мной? злобно осведомилась Ирис.
Так и буду.
Ладно.
Мы сошли по лестнице к морю. Промаршировав мимо раскаленных лавочек, Ирис выбрала тенистое место под зелеными ветками и села прямо на песок. Я, конечно, устроился рядом. Ирис поставила сумку, раскрыла ее и начала последовательно извлекать из нее разные штуки для устрашения: шокер, перцовый баллончик, складной нож.
Что скажешь на это?
Ты смешная. А жизнь кажется небезопасной в наше времяведь все так вооружились на случай нападения, не знаешь, чего от них ожидать.
С триумфальным «у-у-у!» она выудила ручкуметаллическую, серебристо посверкивающую.
Острая, предупредила Ирис, хитро прищуривая глаза. Я не мог определить, шутит она или все еще пытается меня запугать. Скорее всего, и то и другое одновременно.
Отличный арсенал. Ручка особенно впечатляет. Но у тебя не будет повода обратить против меня свое страшное оружие.
Ты, значит, не маньяк?
Нет.
Исчезающий вид. Вот уж не думала, что мне доведется увидеть где-либо, кроме как на картинках.
Зато у меня множество других недостатков.
Я надеялась, никто не найдет меня, сказала Ирис неожиданно плаксиво, и я подумал: «Бедная, что же с тобой случилось?» Мне захотелось сдернуть ее дурацкую шляпу и погладить Ирис по волосам.
У меня есть знакомый, который нашел бы даже блоху на львином брюхе. Признаю, звучит пугающе Но ему ты не нужна, а я никому не расскажу о тебе, правда. В некотором роде я сам прячусь.
Ирис убрала очки в сумку. Ее лицо было красноватым от солнца, а вокруг глаз белели круги незагорелой кожи.
Покажи лицо, потребовала она.
Я снял очки и предоставил ей мою физиономию. Обхватив мои щеки ладонями, Ирис заглянула в мои глаза так решительно, будто собиралась душу из меня вытянуть для удобства изучения. Даже без макияжа, блестящее и липкое от пота, ее лицо было красивым. Совершенно очарованный, я смотрел на нее доверчиво, как щенок.
Я тебя видела, сказал Ирис, отпуская меня. Где-то. Когда-то. Не могу вспомнить.
Дважды. Мельком.
У меня хорошая память на лица Да, теперь я вспомнила. Ты тусовщик?
Я уже и не знал, что ответить.
Наверное. Ты слышала обо мне что-нибудь?
Если ты имеешь в виду сплетни, то я пропускаю их мимо ушей, Ирис скривила рот. Она складывала орудия массового уничтожения в сумку. Сам расскажи о себе.
Так себе будет история, предупредил я.
Ну и что, дернула плечом Ирис. Лямка платья сползла с начинающегося лупиться плеча. Под ней кожа была такая же белая, как моя. В любом случае получше тех, что они придумывают, проследив мой взгляд, Ирис поправила лямку.
Недавно я прошел курс лечения от наркотической зависимостиа попутно и от всех остальных. Полтора месяца на свободе, а я все еще нервничаю, ожидая от себя сюрпризов. В прошлом меня неоднократно арестовывали за непристойное поведение в общественных местах, оскорбления, оскорбления действием (оскорбление действием у меня отлично получается) и хулиганство. В целом могу охарактеризовать себя как праздного типа без определенного рода деятельности. Бисексуал, склонный к случайным связям.
Образование?
Девять классов и кусочек десятого. Бросил.
Увлечения?
Музыка. Громкаячтоб и мне приятно, и соседям противно. Иногда делаю вид, что умею читать. Рисую всякую ерунду и сразу раздираю лист на кусочки, потому что стыдно кому-то показывать.
Встречаешься с кем-нибудь?
Год прожил с одним парнем. А потом он покончил с собой, я вытянул уголок рта в подобии усмешки. И почему-то мне пока не удалось убедить себя, что я совсем-совсем ни при чем. Чего бы еще рассказать о себе такого же хорошего? Ах да. Я занимался проституцией и снимался в порно. Мне нравится женская одежда. Я умею ходить на каблуках. Я люблю краситься. Я такая лапочка. Рассказываю, и сам в себя влюбляюсь.
Зато это похоже на правду, хмыкнула Ирис. Уж лучше, чем если бы ты заявил, что любишь меня с тринадцати лет и сберег свою девственность с целью преподнести ее мне в дар.
Девственность не сберег, простиденьги были очень нужны. Но я действительно люблю тебя с тринадцати лет.
Ох, вздохнула Ирис, сколько таких признаний в любви я слышала. Но как в первый, мне хочется завопить: «Что ты вообразил обо мне? Что я гребаная идеальность? Что я всегда пахну как клубника со сливками? А что, если на самом деле я звезданувшаяся сучка? Так какого хрена ты бросаешься такими тяжелыми фразами, когда ты даже не знаешь меня?»
Сомневаюсь, что у меня получилось бы кого-то идеализировать, даже возникни у меня такое желание, я же циничен, как привокзальная шлюха. И все-таки я уверен, что действительно хорошо тебя знаю. Поэтому я здесь.
Наглость поразительная.
Изматывающие тренировки не прошли впустую, пояснил я кротко.
Ирис расхохоталась. Было немного неожиданно услышать этот громкий, искренний смех от женщины, на лице которой только что было такое мрачное, недоверчивое выражение.